Наследие - Кристофер Паолини

Мгновением позже следом за Сапфирой промчался Торн с обкаленными зубами и рвущимся из разинутой пасти пламенем. Оба дракона исчезли за желтой глиняной стеной Драс-Леоны и, пролетев с полмили и сделав петлю, понеслись обратно.

Из-за ворот донеслись громкие радостные крики, и Эрагон понял: вардены уже там!

Вдруг его левое предплечье обожгло, как огнем; казалось, кто-то плеснул туда кипящим жиром. Эрагон даже взвыл от боли и сердито тряхнул рукой, но ощущение не исчезло, и он увидел, как на рубахе расплывается кровавое пятно. Ясно: это наверняка драконья кровь, но вот чья, Сапфиры или Торна?

Драконы снова приближались, и Эрагон, воспользовавшись замешательством солдат, прикончил еще троих. Затем его противники пришли в себя, и схватка возобновилась.

Внезапно перед Эрагоном возник здоровенный воин, размахивавший боевым топором. Однако нанести удар этот великан так и не успел — Арья опередила его, нанеся ему удар в спину и почти разрубив его пополам.

Эрагон кивнул ей в знак благодарности, и они, не сговариваясь, встали спиной к спине, отражая атаки солдат.

Арья дышала так же тяжело, как и он сам, и явно уже начинала уставать. Хоть оба они и были быстрее и сильнее большинства людей, но и у их выносливости имелся предел. Они уложили уже десятки воинов, но сотни их по-прежнему продолжали наступать, и было ясно, что вскоре из недр Драс-Леоны вынырнет новое подкрепление.

— Что теперь? — крикнул он, отражая удар копья, направленный ему в бедро.

— Магия! — кратко ответила Арья.

И Эрагон, непрерывно отражая новые атаки, начал произносить все заклинания подряд, какие, как ему казалось, способны погубить врагов.

Очередной порыв ветра взъерошил ему волосы, и снова над ним пронеслась темная тень: Сапфира, описывая над площадью круги, сбрасывала скорость, а потом, взмахнув крыльями, вдруг стала падать на крепостную стену.

Еще до того, как она успела приземлиться, ее настиг Торн и выдохнул в нее язык пламени длиной футов в сто. Сапфира, взревев от отчаяния, устремилась прочь от стены, лихорадочно хлопая крыльями и стараясь побыстрее набрать высоту. Затем оба дракона спиралью взмыли в небо, на лету беспощадно кусая и царапая друг друга.

Увидев, что Сапфира в опасности, Эрагон стал действовать более решительно и принялся быстрее выпевать древние слова заклинаний, очень стараясь не допускать в них никаких искажений. Но как он ни старался, ни его заклятия, ни заклятия Арьи никакого воздействия на воинов не оказывали.

А потом с небес вдруг послышался голос Муртага — казалось, это голос великана, попирающего головой облака:

— Все эти люди находятся под моей защитой, братец!

И Эрагон, подняв голову, увидел, что Торн стрелой несется прямо на площадь. Сапфира явно не ожидала, что он так быстро сменит направление. Сама она все еще висела высоко над городом — темно-синий силуэт ее был ясно виден на фоне голубого неба.

«Они знают», — понял Эрагон, и ужас сменил в его душе царившее там спокойствие.

А толпа воинов перед ним все увеличивалась. Солдаты Гальбаторикса сбегались к воротам из многочисленных улочек, расположенных справа и слева от площади. Травница Анжела, прижавшись спиной к двери одной из лавок, торговавших посудой, одной рукой швырялась в нападавших чашками, а в другой сжимала грозно сверкавший Колокол Смерти. Из чашек, когда они разбивались, вылетали облачка зеленого пара, и каждый воин, вдохнувший этого пара, замертво падал на землю, судорожно хватая себя за горло, а потом его тело — точнее, все открытые участки кожи — мгновенно покрывали маленькие коричневые грибочки. За спиной у Анжелы на ровной садовой ограде примостился Солембум. Кот-оборотень использовал столь удобную позицию для того, чтобы вцепляться когтями в лицо солдатам и сдергивать с них шлемы, если они подбирались слишком близко к травнице. Оба они — и кот, и Анжелу — выглядели совершенно измученными, и Эрагон опасался, что долго им не продержаться.

В общем, ничто вокруг его не обнадеживало. Он скосил глаза на огромную тушу Торна — как раз в этот момент красный дракон, широко раскрыв крылья, замедлил снижение и нацелился на площадь.

— Нам придется отступить! — крикнула Арья.

Эрагон колебался. Ему было бы нетрудно с помощью магии перенести их всех — Арью, Анжелу и Солембума — через стену, где ждут вардены. Но если они сейчас покинут это поле боя, варденам надеяться будет не на что. Они и так уже ждали достаточно долго; еще несколько дней, и запасы провизии в армии подойдут к концу, люди начнут дезертировать… Если это произойдет, то им, конечно же, никогда больше не удастся объединить все расы и народы Алагейзии в борьбе с Гальбаториксом!

— Эрагон! Идем! — крикнула Арья и, схватив его за руку, потянула за собой, но Эрагон все еще медлил, не желая признать свое поражение.

Арья потянула сильнее, и Эрагон невольно посмотрел себе под ноги, чтобы не споткнуться; взгляд его упал на средний палец правой руки, на котором он носил кольцо Арен.

Он надеялся сберечь энергию, заключенную в кольце, до того дня, когда ему придется сразиться с самим Гальбаториксом. По сравнению с мощью Гальбаторикса сила кольца была, конечно, очень мала, но иным запасом энергии Эрагон в данный момент не располагал и прекрасно понимал, что ему даже такого запаса уже не удастся собрать, прежде чем армия варденов достигнет Урубаена, если она сумеет этого города достигнуть. И потом, это кольцо было памятью о Броме, одной из тех немногих вещей, которые оставил Эрагону отец. Все эти причины и заставляли его колебаться.

Тем не менее иного выхода он не видел: придется все-таки пустить в ход кольцо.

Запас энергии, таившийся в Арене, всегда казался Эрагону огромным, но в данный момент он совсем не был уверен, хватит ли его для осуществления того, что он задумал.

Краем глаза он заметил, что Торн в полете уже тянет к нему когтистую лапу, а когти на ней длиной в человеческий рост. Что-то в душе Эрагона жалобно вскрикнуло, и он поспешно отскочил, пока это чудовище не схватило его и не сожрало живьем.

Судорожно выдохнув, Эрагон сломил драгоценную оправу Арена и крикнул: «Джиерда!»

Поток энергии, хлынувший в него, оказался куда мощнее, чем он ожидал. Такого ему еще не доводилось испытывать; этот поток был подобен бурной ледяной реке, мощное течение которой несло и швыряло его, точно щепку. Ощущение было одновременно и убийственным, и приятно возбуждающим.

По приказу Эрагона огромная куча щебня и камней, наваленная перед воротами, взлетела в небо единым столбом и ударила Торна точно в бок, повредив ему крыло и отшвырнув куда-то за пределы Драс-Леоны. Затем этот столб земли и камней словно взорвался, разлетаясь по всей округе и накрыв этим страшным «дождем» всю южную часть города.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});