Плач - Кристофер Сэнсом

Я поднял служанке руку.

– Как хотите, Агнесса. Но, возможно, я мог бы что-то сделать…

– Нет, сэр, пожалуйста! Мы уже консультировались с юристом, и он сказал, что ничего сделать нельзя. Не говорите Мартину, – настойчиво умоляла женщина. – Ему будет… очень больно.

– Что ж, ладно. Но подумайте о моих словах. Я помогу, если смогу.

– Спасибо, сэр.

По тону Агнессы я понял, что она ничего не скажет мужу.

* * *

На следующее утро я пришел в контору рано, поскольку надо было наверстать упущенное по нескольким делам. Снова стояла жаркая и солнечная погода. Дома, когда я вставал, мне, как всегда, прислуживал Броккет. На лице его не было никаких признаков, что что-то случилось, и я понял, что Агнесса так ничего и не сказала ему о нашем разговоре.

Когда я уходил, Джозефина попросила позволения поговорить со мной. Я провел ее в гостиную.

– Агнесса Броккет просила меня поблагодарить вас за вашу вчерашнюю доброту, – сказала девушка. – Она попросила меня, потому что… ей стыдно.

– Ей нечего стыдиться.

– Она думает, что есть. И Мартин рассердится, если кто-то еще узнает. Это ранит его гордость, – добавила служанка с ноткой презрения в голосе.

– Я все думал, почему Броккет так редко выходит из дому, разве что на прогулки.

– И Агнесса никогда не покупает новую одежду.

– Наверное, все их деньги уходят на сына. И, Джозефина, это заставило меня снова подумать о том случае, когда ты застала Мартина за поиском чего-то в моих ящиках. Не собирался ли он в минуту отчаяния прибегнуть к краже?

– И я вчера подумала о том же, сэр.

– Это могло бы быть объяснением. Но у меня ничего не пропало, и ты не думаешь, что он потом снова занимался этим.

– Нет, сэр, не думаю. Я следила за ним. – Девушка едва заметно улыбнулась. – Думаю, он знает об этом. Наверное, поэтому он меня и невзлюбил.

– Ну, если это случилось в минуту безумия и никакого вреда причинено не было… Но такая ситуация не может продолжаться. Продолжай присматривать, хорошо? Сейчас у меня голова занята другим, но когда будет время, мне придется решить, как лучше поступить.

Джозефина улыбнулась, обрадованная заданием.

– Можете положиться на меня, сэр.

* * *

В конторе все уже работали – Барак и Скелли сидели за своими столами, а Николас раскладывал документы по ящикам, что уже давно следовало сделать. Не считая укоризненного взгляда Джона на опухшее лицо Овертона, все было как обычно в сентябре – я работал со своим персоналом, подготавливая дела для новой судебной сессии.

Но спокойствие продолжалось недолго. В полдень в дверь моего кабинета вошел Барак и закрыл за собой дверь.

– Появился Стайс, – серьезно сказал он.

Я отложил перо.

– Здесь?

– Да. Говорит, что есть новости. Привести его?

– Да. И заодно Николаса.

Стайс самоуверенно вошел ко мне в кабинет. Он был, как всегда, хорошо одет и с мечом у бедра – до последнего дюйма молодой джентльмен. Я не предложил ему сесть, и он посмотрел на нас троих с циничной ухмылкой.

– Снова все в сборе, а? – Он взглянул на Овертона. – У тебя пара прекрасных фонарей.

– Они проходят. Моя физиономия по крайней мере через несколько дней придет в норму, а твоя – никогда, – огрызнулся мой ученик.

Стайс рассмеялся, но поднес руку к уху.

– Что ж, я выполняю свою часть сделки. – Он обратился ко мне: – Есть новости с таможни. Похоже, птички готовы попасть в наш капкан.

– Пропавшие? – Я не смог сдержать волнения.

– По крайней мере четверо из них.

Я переглянулся с Бараком. Из кружка Грининга в живых осталось только четверо, но Стайс не знал, что Элиас убит, а Милдмор у нас.

Он продолжал:

– Вчера из Антверпена прибыл белингер[39] с грузом шелка – думаю, для торжеств в честь французского адмирала. С голландским экипажем. Теперь они загрузились шерстью, чтобы отплыть обратно завтра, а ночь проведут у причала Соммерса. Мой человек на таможне говорит, что утром появились четверо, заявив, что у них дела в Антверпене и куплены места на этом корабле. Один голландец, один шотландец и два англичанина. Тот человек известил меня. Все четверо соответствуют описаниям Кёрди, Маккендрика, Вандерстайна и Лимана из окружения королевы. – Худое лицо Стайса горело возбуждением. – Хотя, конечно, они назвались другими именами. Никаких следов Милдмора и подмастерья. Им было сказано, что они могут отправиться сегодня в десять вечера. – Он улыбнулся. – Так что в этой охоте мы опередили вашего приятеля Сесила.

– Это не соревнование, – спокойно ответил я. – Если прибытие этих четверых записано на таможне, я не сомневаюсь, что сегодня об этом узнают и наши люди.

– Разве десять вечера – не странное время для отплытия за границу? – спросил Николас.

Стайс, похоже, был доволен собой.

– Я велел своему человеку в таможне сказать, что столько времени понадобится для оформления бумаг. Уже стемнеет, и их будет легче схватить. Нужно будет только дождаться их у причала Соммерса. Будет тихо, все работы уже закончатся. Если повезет, схватим их всех. Будем надеяться, признания Эскью окажутся у них в багаже или, скорее, у одного из них на себе.

«И «Стенание» тоже», – подумал я, и мое сердце забилось чаще.

– А зачем было сообщать нам? – спросил Стайса Барак. – Вы можете схватить их сами.

– Затем, что сэр Ричард держит свое слово, приятель. – Наш одноухий собеседник улыбнулся и пожал плечами: – И, как вы сказали, ваши люди, наверное, все равно узнают об этом сегодня. Кроме того, если мы схватим их на причале, могут возникнуть неприятности. Я велел людям на таможне не вмешиваться, сказал, что это частное дело сэра Ричарда, но команде голландского корабля может не понравиться, что мы схватили их пассажиров, особенно если все они еретики.

– Команда, наверное, в это время будет пить в городе, – сказал Барак.

– На борту все равно останется человека два, не меньше, – ответил Стайс. – Чтобы сторожить и помочь погрузиться пассажирам. И эти четверо могут, конечно, привести свою охрану.

Мне пришлось согласиться с ним.

– Да, но остается вопрос о двоих, убивших печатника.

– Если на причале начнется драка, разве это не привлечет внимание? – спросил Николас.

– Может быть, – согласился Джек. – Но если вокруг машут мечами и участвует много людей, посторонние могут смотреть на это, но вряд ли вмешаются.

– Согласен, – сказал Стайс. – Я могу привести вечером еще двоих, кроме Гоуэра. Вы сможете прийти втроем?

Овертон и Барак кивнули, после чего Ник посмотрел одноухому в глаза.

– И я пошлю записку Сесилу, – сказал я. – Может быть, он раздобудет кого-нибудь еще.

Стайс ненадолго задумался. Я гадал, не обдумывает ли он ситуацию, когда его команда окажется в меньшинстве, если Уильям Сесил приведет больше людей и между нами возникнет стычка. Потом он снова улыбнулся.