Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах - Гагик Карапетян

Участник чемпионатов мира 1958, 1962, 1966 (4-е место) гг. Олимпийский чемпион 1956 г. Обладатель Кубка Европы 1960 г. Серебряный призер Кубка Европы 1964 г. 2 раза играл за сборную мира (с Англией в 1963 г. и Бразилией – в 1968 г.). В 1963 г. первым и единственным среди вратарей был признан лучшим футболистом Европы и награжден «Золотым мячом». В 1986 г. за заслуги в развитии олимпийского движения удостоен высшей награды МОК – Олимпийского ордена. В 1988 г. награжден Золотым орденом ФИФА «За заслуги перед футболом».

Начальник команды «Динамо» (Москва) (1971–1975). Замначальника отдела футбола и хоккея ЦС «Динамо» (1975–1976). Замначальника Управления футбола Спорткомитета СССР (1976–1984). Старший тренер ЦС «Динамо» по воспитательной работе (1985–1990). Зампредседателя Федерации футбола СССР (1981–1989). Автор книг «Записки вратаря» (1976 г.), «Счастье трудных побед» (1985 г.).

Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1957, 1971), Ленина (1967, 1990) и золотой медалью Героя Социалистического Труда (1990). Скончался 20 марта 1990 г. в г. Москве. В 1996 г. именем Яшина названа улица в Тольятти. Его имя с 1990 г. носит московская футбольная школа «Динамо». 2 мая 1997 г. был открыт памятник Яшину на территории стадиона «Лужники». В 2000 г. у главного входа на столичный стадион «Динамо» воздвигнут мемориал Яшина. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Сколько о нем написано книг! Сколько статей посвящено этой – с какой стороны ни взгляни – незаурядной личности. Так что, кажется, уже все всем известно. И все же попытаюсь добавить к его портрету кое-какие собственные штрихи.

Первое, что меня во Льве Ивановиче всегда подкупало – изначально позитивное, доброжелательное отношение к окружающим. Для него не было – во всяком случае, пока жизнь не убеждала в обратном – незначимого, малоинтересного человека. У меня есть ощущение, что именно в устах Яшина донельзя затертая фраза Сатина из горьковской пьесы «На дне»: «Человек – это звучит гордо!» всегда бы звучала искренне и не избито. Ну, хотя бы потому, что он своими поступками, отношением к людям и делу не давал повода в том усомниться.

Конечно, это не значит, что Яшин плохо разбирался в людях, не понимал противоречивости человеческой натуры и вообще – глядел на жизнь сквозь розовые очки. Нет! Он мудро знал истинную цену многому. И хотя – как все мы, грешные – мог в чем-то обмануться, в главном, существенном, принципиальном – почти не ошибался.

– То есть Яшин никого не опускал и не возносил?

– Такие крайности противоречили его натуре! Ну, возьмите хотя бы пресловутую «звездную болезнь». Или, скажем так, – высокомерие, которое, как я много раз наблюдал, поражает многих, достигших, по мнению публики, значимых высот. Тут ведь что сразу проявляется? Избирательность в выборе круга общения. Человек с бедным духовным багажом, как воздушный шар с оторвавшейся корзиной, взлетает налегке, цинично «сбрасывая» в прошлое всех, кто – как он считает – бесполезен в дальнейшем продвижении. Результат «выбраковки» – отсутствие настоящих друзей. Их нет – есть только «нужники», то есть нужные ему для поддержания «звездности» люди.

Яшин в этом отношении – абсолютное исключение. Даже после получения «Золотого мяча» (престижная ежегодная премия, присуждаемая журналом France Football лучшему игроку мира. – Прим. Г.К.) ни я, ни кто-либо из его ближайших знакомых и друзей не ощутили, что Лев Иванович вообразил себя великим.

– Когда вы познакомились?

– В конце весны 1964 года. Тогда, напомню, олимпийская сборная во главе с Вячеславом Дмитриевичем Соловьевым готовилась к отборочным матчам против футболистов ГДР. Мы – я имею в виду тренерский штаб – разместились в одном доме отдыха с игроками главной – национальной – команды. Я только начинал карьеру спортивного врача в большом футболе, еще мало кого лично знал. И потому с трудом верил своему счастью! От лицезрения «звезд» глаза разбегались.

А уж Яшин представлялся недосягаемым кумиром. Поэтому я был поражен, насколько просто и естественно прошло наше знакомство. Со мной, доктором команды, Лев Иванович общался точно с такой же доброжелательностью, как и другие, менее знаменитые игроки. Поначалу сокращенно называл меня – док, позже – по имени и отчеству.

До непосредственной встречи с Львом Ивановичем я, конечно, видел его на поле. Но, будучи страстным болельщиком «Торпедо», к команде «Динамо» и ее вратарю приглядывался куда менее пристально. Но когда судьба подарила возможность общения с ним в сборной, я его смог наблюдать, что называется, крупным планом. Очень показательным было то, как к нему тепло относились все без исключения товарищи по команде. Или как, скажем, уважительно общался с ним Константин Иванович Бесков. Да и что в том удивительного? Ведь Яшин – вместе с Ворониным и Ивановым – прочно вошли в элиту отечественного футбола и по праву считались лидерами сборной СССР тех лет.

Лев Иванович это право подтверждал почти в каждой игре. Помню, например, как он блестяще выступил в гостевом матче против греков. Встреча проходила в рамках отборочного турнира первенства мира-1966. И потому мы ощущали огромный ажиотаж вокруг игры. Местная пресса безапелляционно твердила: «У русских нет шансов на успех!» В том, что ребята уверенно победили (4:1), огромная заслуга Яшина. Он вытащил несколько мячей из разряда «неберущихся». А единственный гол, забитый в наши ворота, пропустил в ситуации, в которой оказался бы бессилен абсолютно любой вратарь.

Еще эпизод. Осень 1965 года. Южноамериканское турне сборной, во время которого, понятное дело, я общался с Яшиным ежедневно. До перелета через океан провели серию товарищеских игр во Франции, которые, забегая вперед, позволили успешно выступить в отборочных матчах с командами Дании и Уэльса. В Копенгагене в воротах стоял Яшин, в Кардиффе – Кавазашвили (заключительная встреча не имела турнирного значения – наши заняли 1-е место в подгруппе).

В те дни тренер-ассистент Гуляев попросил меня пройтись с ним перед сном, чтобы посмотреть, чем это ребята занимаются. Я стал отговаривать:

– Николай Алексеевич! Они, может, в карты играют. Грех невеликий. Зачем устраивать шум, лишний раз ребят по пустякам дергать…

Гуляев все же настоял на своем. И нарвался. Потому что первым делом зашел к лидерам Яшину и Иванову. А у тех – дым коромыслом. И тот, и другой курили, что, кстати, было обоим официально разрешено – их, собственно, по этой причине вместе и селили-то. Отшатнувшись от дыма, Гуляев своим не очень приятным гнусавым голосом принялся читать мораль. Потом прицепился к Иванову:

– А-а! – запричитал тренер, приподняв одеяло. – Ты к тому же в трусах с резинкой спишь! Зачем? Тело должно дышать!

Словом, «инспекция» закончилась тем, что ребята просто «послали» Гуляева куда подальше.

Люди зрелые, умные – Яшин и Иванов прекрасно разбирались, кто, что, чего стоит. Поэтому я был горд, что для меня у них была открыта «зеленая улица». Что касается Льва Ивановича, то на последующих сборах с его участием мне особенно нравилось к нему заходить. И не только из-за того, что Яшин великолепный собеседник. Хорошо понимая, что, как футбольный врач, я только-только делаю первые шаги, он всячески подбадривал меня:

– Работайте, док! И не обращайте ни на кого внимания. Кто бы перед вами ни был: Яшин ли, Петров ли, Сидоров ли – в принятии вами профессиональных решений это не должно иметь никакой роли.

А позже, когда мы перешли на «ты», обязательно старался успокоить:

– Не бойся – тебе доверяют!

Ребята к Льву Ивановичу тянулись. Как ни зайдешь в его комнату, там обязательно то Месхи, то Метревели, то Воронин. Я уж не говорю про его «вечного соседа» Иванова… Все, кто нуждался в общении с Яшиным, никогда не разочаровывался. Потому что всякий, кто обращался к нему за поддержкой, непременно ее получал.

Должное этому большому футболисту и настоящему человеку воздавали все: и рядовые «солдаты» армии болельщиков, и «звездные» соперники из лучших команд мира, и крупные политики международного масштаба. Вот я начал вспоминать о нашем южноамериканском турне осенью 1965 г. Началось оно с товарищеской встречи не с кем-нибудь, а против сборной Бразилии.

Это тогда была сильнейшая команда мира, в которой блистали такие «звезды», как Пеле, Гарринча, Сантос. Надо ли объяснять, что матч на переполненном стадионе «Маракана» для нашей команды оказался очень сложным. После 1-го тайма сборная СССР проигрывала 0:2. Могла пропустить еще. Впереди особенно «терзал» нашу защиту великий Пеле. Опекать его поручили Афонину – армейскому стопперу из Ростова-на-Дону. Лучший футболист мира, естественно, замотал армейца. К тому же до матча хозяева попросили нас корректно обращаться с Пеле, чтобы тот – не дай бог! – не получил травму. Помня об этом, Афонин всячески избегал плотной игры с ним – больше старался играть на опережение. Но в таком противостоянии у него не было шансов. Причем настолько, что в перерыве, обратившись к тренеру Морозову, защитник прямо-таки взмолился: