Чикита - Антонио Орландо Родригес

пронеслась мимо «Иерусалима в день распятия», повернула налево у Индейского конгресса и, обогнув павильоны сельского хозяйства, «Шоколада Бейкера» и горнорудного дела, завидела вдали фасад «Храма музыки» в стиле испанского возрождения. «Только бы успеть, только бы успеть, только бы спасти президента…»

Было ровно четыре часа, в «Храм» набилось полно народу, а те, кто не попал на концерт, кучковались у входа в надежде, что судьба им улыбнется. При виде гнавшей вперед Чикиты толпа расступилась. Едва не врезавшись в решетку, официальный талисман дал по тормозам, шины взвизгнули, и машина остановилась.

В этот миг по гигантскому концертному залу раскатился звук выстрела. А потом и еще один.

Поездка на водопад вконец измотала миссис Мак-Кинли, и президент отправился на выставку без жены. До концерта оставался еще час, и он попросил сводить его в павильон «Путешествие на Луну».

Кортелью диву давался. Он уже давно не видел президента в таком приподнятом расположении духа. И хоть сам он недолюбливал подобные увеселения, ему ничего не оставалось, кроме как взобраться вместе с боссом в летательный аппарат «Луна» (нечто вроде исполинской сигары, обернутой в фольгу, с парой красных крыльев, как у летучей мыши) и «совершить путешествие» к спутнику Земли, дабы узнать тамошние тайны. Создатели «Путешествия на Луну» сумели добиться в четырех стенах под высоким потолком потрясающего эффекта полета. Корабль поднимался, и экипаж видел, как выставка постепенно уменьшается в размерах, как основные здания, включая Электрическую башню, становятся все более крохотными, а за ними — штат Нью-Йорк, территория Соединенных Штатов, американский континент, земной шар…

Наконец, выжив в метеоритном дожде и полюбовавшись пронесшейся мимо грозной кометой со сверкающей гривой, путешественники прибыли на Луну и сошли с корабля. Им открылась непознанная вселенная. Серебристые лицом лунатики в серебристых одеждах поприветствовали их, показали свой причудливый город и угостили зеленым сыром. Прочие участники полета опасались отведать лунное лакомство, а вот президент решительно отправил ломтик в рот, посмаковал и высказал мнение: «Странно, но вкусно». Затем гостеприимные лунатики отвели их в замок, где сам лунный король, восседающий в горностаевой мантии, усыпанной драгоценными камнями, на перламутровом троне, благосклонно их принял и приказал лунным девицам исполнить танец в их честь[147].

После любопытной лунной одиссеи Мак-Кинли переместился в «Храм музыки». Там он, по-прежнему пребывая в превосходном настроении, под присмотром Кортелью и детективов-телохранителей, принялся пожимать руки господам, дамам и детишкам, дожидавшимся его в длинной, но весьма упорядоченной очереди.

Позже тайные агенты пристыженно поясняли, что им и в голову не пришло заподозрить в Леоне Чолгоше — неказистом, чисто выбритом мужчине среднего роста с грустными голубыми глазами — опасного преступника. Они внимательно всматривались в каждого томящегося в очереди, стараясь выявить угрозу, но вид Чолгоша оставил их спокойными. Правая рука его была обернута платком, словно он поранился, и это придавало ему еще менее воинственный облик. Внимание агентов привлек — и даже полностью завладел им — черноусый тип, смахивавший на итальянца, который шел перед Чолгошем. И дело тут было не в произволе и не в национальных предрассудках: среди террористов, охотившихся на аристократов и политиков, действительно числилось множество итальянцев, так что за черноусым пристально следили не с бухты-барахты.

Когда черноусый дождался своей очереди, подошел к президенту, пожал руку и поздравил с успехами, детективы расслабились. Потом вперед вышел Чолгош, протягивая левую руку. Мак-Кинли широко улыбнулся и собирался горячо ответить на рукопожатие; покушения было уже не избежать. Все произошло за считаные секунды: Чолгош выставил «забинтованную» руку и спустил курок револьвера тридцать второго калибра, спрятанного под платком. Он выстрелил дважды.

Один из детективов бросился к президенту, а здоровенный негр, стоявший в очереди за Чолгошем, прыгнул на нападавшего и повалил на пол. Мгновение стояла потрясенная тишина, а потом в «Храме музыки» воцарился хаос. «Линчевать его!» — возмущенно кричали одни. «Повесить ублюдка!» — требовали другие. Люди обнимались, гомонили и бегали туда-сюда. Многие еще не понимали, что произошло.

Микаэло Сенда и его спутники побросали на креслах листовки за свободу Кубы и поспешили к выходу. Они совсем опешили и не могли поверить, что какой-то террорист пустил псу под хвост их символический протест.

Выскочив, они увидели Чикиту в платье-стяге, все еще сжимавшую руль. Быстро оттолкали автомобиль в угол, чтобы ее не затоптали бежавшие вон из зала, а также полицейские и зеваки, стремившиеся, наоборот, попасть внутрь.

— В президента стреляли, — сообщил Микаэло, и, к его удивлению, лилипутка кивнула, словно уже знала о случившемся.

— Наши планы, извините за выражение, накрылись медным тазом, — сказал второй кубинец, — но мы рады, что вы передумали и решили присоединиться к нам.

— Простите, я была к вам несправедлива, — извинилась девушка и склонилась, чтобы заглянуть Чиките в глаза: — В дальнейшем я стану всякий раз приводить вас в пример, когда речь зайдет об истинных патриотках.

Чикита не удосужилась разубедить их. Что толку объяснять, почему она оказалась здесь именно в этом наряде? Пусть себе думают, что хотят. В свои почти тридцать два она знала, что люди видят все не в истинном цвете, а в том, который им больше по нраву. Если они мнят Эспиридиону Сенду заступницей достоинства Кубы, тем лучше для них. И на ум ей пришло старое присловье Минги: «Всяк хозяин своего молчания и раб своих слов».

Президент прожил еще восемь дней. Чикита, как и все вокруг, с жадностью слушала медицинские сводки и страшно огорчилась, когда Босток в разгар выступления, пока она переодевалась в гримерной, сообщил о его кончине. Она вышла на сцену, поделилась ужасным известием со зрителями и попросила почтить минутой молчания «память великого и доброго человека».

«Храм музыки» меж тем превратился в самый популярный аттракцион на всей выставке. Люди хотели увидеть точное место, где выпустили по пуле в грудь и в живот президенту. Джеймс Ф. Паркер, чернокожий официант ростом в шесть футов и шесть дюймов, схвативший убийцу, в одночасье стал народным героем. Несколько импресарио предложили ему работу в своих шоу, но он предпочел собственный бизнес: продал пуговицы пальто, в котором был в день покушения, по двадцать четыре доллара за штуку и фотографировался с желающими за доллар.

В полночь после покушения Чикита, Розина и Джезерит собрались и принесли клятву. Они никому и никогда не признаются, что познакомились с Леоном Чолгошем за двое суток до того, как он выстрелил в президента, и уж тем более не скажут, что Джезерит с первой минуты догадывалась о его зловещих намерениях. Если тот вдруг упомянет о посылке с книгами от