Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям - Александр Анатольевич Васькин

обращают внимание, избирают академиком Флорентийской и Болонской академий, членом Клементийской и Римской академии Св. Луки.

А Казаков в это время и не думает о загранице, ему поручают восстановить после пожара Тверь, чем он с успехом и занимается в 1764-1766 годах. Путевой дворец в Твери - одна их первых его больших построек. За ним следует еще один престижный заказ на выполнение проектов «фасадической части» Воспитательного дома на Москворецкой набережной.

Баженов же вскоре после возвращения в Россию в 1765 году обращает на себя внимание Екатерины II. Она назначает его архитектором при Артиллерии с чином капитана Артиллерийского и берет его в свое ведение. Обращает на себя внимание, что проекты Баженова в эти годы так и остаются на бумаге. Это, например, «проект увеселительному императорскому на Екатерингофском месте дому» и проект Института для благородных девиц при Смольном монастыре в Петербурге. При этом они получают высокую оценку коллег.

Вид села Царицына. Проект В. Баженова, 1776

В 1768 году императрица соглашается с проектом постройки Большого Кремлевского дворца Баженова. Он задумал создать дворец, «достойный к прославлению Российской державы». С этого времени два архитектора начинают работать вместе. По настоянию Баженова главным его помощником с назначением «заархитектором» был утвержден Матвей Казаков.

Баженов так охарактеризовал своего коллегу и друга перед императрицей: «Он по знанию архитектуры столько приобрел и впредь к большим делам способен, а сверх того в случае болезни моей самую должность отправлять может».

1 июня 1773 года состоялась торжественная церемония закладки Большого Кремлевского дворца. Строительная площадка была оформлена деревянными щитами с начертанными на них стихами, славящими Москву и Екатерину:

Да процветет Москва

Подобьем райска крина,

Возобновляет Кремль

И град Екатерина.

Жаль, что сама государыня этих слов не прочитала, ибо церемонию своим присутствием не почтила, сказавшись больной. Похоже, что Екатерина так и не определилась окончательно -какую из столиц она любит больше: Москву или Санкт-Петербург. А ведь еще Дени Дидро ей советовал: «Прикажите сначала перенести в ваш московский дворец большую часть картин - там они будут полезнее, чем в петербургском дворце, потому что станут доступнее для учащейся молодежи, - а затем почаще ездите туда сами и проводите в Москве сначала два месяца в году, потом - три, потом - шесть и кончите тем, что поселитесь там совсем. А что касается зданий, которые пришлось бы Вам построить в Москве, то издержек жалеть не следует - по сравнению с важностью дела, деньги ничего не значат. Вы как бы еще раз оснуете Москву».

Совет великого просветителя не проник в сердце непоследовательной императрицы, а потому денег на строительство Кремлевского дворца она не давала. Деньги-то как раз многое значат, особливо в деле строительства такого грандиозного здания. Работы почти не финансировались. На вопросы Баженова Екатерина отвечала: «Прибавки суммы денег ныне не будет, а производить работы из прежде определенных денег, располагая на что оных стать может».

Это была первая катастрофа Баженова, мечтавшего воплотить в камне свои архитектурные идеи планетарного масштаба. Не зря стажировался архитектор на тлетворном Западе. Кое-кто из придворных уже тогда разглядел в сложной символике Большого Кремлевского дворца масонские мотивы. И это тоже сыграло свою роль в крахе проекта.

Хотя с высоты сегодняшнего дня отстранение Баженова кажется нам верным. Сегодня его бы просто заклевали защитники архитектурной старины. В самом деле, ведь он замахнулся на святое - на кремлевскую стену, которую, несмотря на отсутствие финансирования, даже успели разобрать к 1775 году (ее потом пришлось восстанавливать тому же Казакову). Вместо стены должна была появиться сплошная череда зданий, а многие постройки времен еще Ивана Грозного намечалось снести.

Вместо дворца в Кремле пресытившаяся барыня на троне вздумала в 1774 году выстроить себе резиденцию на Пречистенке. Проект нового дворца она поручила создать Матвею Казакову, которого она как бы отняла у Баженова, причинив ему еще больший моральный ущерб. Хотя впоследствии она и выказала недовольство Пречистенским дворцом (ей было в нем слишком тесно), для Казакова это стало началом нового этапа архитектурной карьеры. Заказы на него посыпались как из рога изобилия. Первым стал проект Петровского путевого дворца, предназначенного для остановок государыни по дороге в Москву.

А Баженов в этом же 1775 году приступил к работе над проектом резиденции в Царицыне, представлявшейся зодчему как камерная усадьба для императрицы и ее ближнего круга. Итогом напряженного труда архитектора стали два варианта, последний из которых более всего понравился заказчице. Екатерине были представлены тщательно исполненные фасады и планы дворца. По нетривиальному замыслу Баженова архитектурный ансамбль состоял не из одного огромного дворца, а из нескольких небольших зданий, одно из которых предназначалось самой Екатерине, а другое - семье сына, великого князя Павла. Большой дворец и симметричный ему дворец Павла были сходны по планировке. Были также спроектированы Средний и Малый дворцы и три кавалерских корпуса.

Многочисленная прислуга должна была жить в специальном кухонном корпусе, в коем кроме обширного внутреннего двора планировалось устроить «погреба, ледники, три кухни, кондитерские, словом все надобности» и жилые помещения. Ни разу и нигде еще среди царских резиденций кухонный корпус не достигал таких размеров, как в проекте Баженова, показавшего себя еще и знатоком кулинарии.

Василии Баженов в кругу семьи, худ. И. Некрасов, 1770-е годы

Естественно, что для такого масштабного строительства надобно было снести уже имеющиеся постройки, оставшиеся от усадьбы Кантемира. Так, Малый дворец возводился на месте старой беседки. Такая же участь предназначалась и княжескому каменному дому, строительный материал которого очень пригодился бы при возведении всякого рода корпусов и вспомогательных «домиков». Лишь храм Живоносный источник Баженов решил не трогать, удачно вписав его в архитектурный ансамбль. Храм в дальнейшем мог бы выполнять роль домашней церкви, непременной составляющей любой царской резиденции. Также архитектор предусмотрел в проекте и большой мост через овраг, и величественную часовую башню, и здание конюшен.

Почти все постройки будущей резиденции отражены на «Генеральном плане села Царицына», нарисованном Баженовым в декабре 1776 года. На нем присутствуют изображения утвержденных к постройке зданий, нет только высокой башни с часами, конюшни и моста через овраг. Зато мы видим на плане оранжерею, занимающую место между дворцами (позже ее заменил корпус для внуков императрицы, Александра и Константина). Нет и выстроенной позднее каменной ограды, соединившей кухонный корпус с дворцом великого князя.

Нельзя не обратить внимание на то, что все строения царицынского ансамбля на плане являются строго симметричными геометрическими