Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям - Александр Анатольевич Васькин

надворному советнику Богдану Васильевичу Умскому.

А вот оставшиеся в живых братья Матвей и Сергей Кантемир никуда не делись. Пережив своих двух братьев, Константина и Антиоха, они наконец осуществили свою заветную мечту, став владельцами Черной Грязи, правда, только на три четверти. Не зря говорят, что в России надо жить долго! Став законными хозяевами села в 1755 году, они принялись делить Черную Грязь, на этот раз между собою.

Матвею достался бывший дом его брата Константина, а также «мельницы с прудами, рыбою, мельниковыми дворами, нижний вотчинниковый двор с большими новыми хоромами». Сергею отошел «верхний вотчинников двор со всем находящимся на оном строением и каменной поварней». Сады Черной Грязи и кленовую рощу, на месте которых впоследствии пророс нынешний Царицынский парк, братья поделили почти пополам. Интересно, что местные крестьяне выказали недовольство таким разделом. Князь Матвей Кантемир скончался в 1771 году. Похоронили его на территории храма Живоносный источник, который при нем и был отстроен из кирпича. Прошло чуть более месяца, как не стало и его супруги, урожденной Аграфены Яковлевны Лобановой-Ростовской, с которой они жили в браке с 1735 года. Детей они не нажили. Супругу похоронили рядом с мужем.

Незадолго перед смертью князь составил завещание, которым все недвижимое имущество оставлял младшему брату Сергею. Но не за так, конечно. Сергей должен был оплатить его немалые долги. Правда, имущество покойного брата того стоило. К тому же у Сергея Кантемира не было жены из рода Голицыных, и даже вообще из какого-либо захудалого рода. С русско-турецкой войны еще при Анне Иоанновне он привез в качестве трофея пленную турчанку, на ней и женился. И потому за каждую лишнюю десятину Черной Грязи князь готов был сражаться до последнего.

Что же касается одной четверти Черной Грязи, принадлежавшей сводной сестре Кантемиров до ее кончины в 1761 году, то эта часть села перешла князьям Трубецким, ее родственникам по матери. А на дворе уже стояла Екатерининская эпоха. И вот в 1775 году последний из сыновей молдавского господаря, князь Сергей Кантемир, вспомнил, что, когда в 1751 году его сводная сестра вступала в наследство своей части Черной Грязи, то ей якобы несправедливо была присужена сельская мельница. Князь принялся за старое - сел писать жалобы...

Если бы не судьбоносный визит Екатерины II, мигом прекративший более чем полувековую наследственную тяжбу, Черная Грязь так и осталась бы ярким примером человеческой жадности и алчности, а еще многих других (не обязательно отрицательных) качеств.

Исторический день наступил 16 мая 1775 года. Государыня находилась в тот день в Коломенском, откуда выехала поутру, изволив посетить владение Сергея Кантемира. Вероятно, императрица уже знала по рассказам того же Григория Потемкина о существовании недалеко от Москвы райского уголка, каким-то чудом остававшегося до сего времени вне внимания нескольких поколений российских монархов. К Потемкину императрица испытывала сердечную привязанность всю свою царственную жизнь, возможно, она даже сочеталась с князем тайным браком. Мнение главного фаворита имело солидный вес в ее глазах.

Реакцию Екатерины II на увиденную красоту можно обозначить несколькими словами -любовь с первого взгляда. Женщина всегда остается женщиной, даже на троне. И к любвеобильной российской императрице это относится в первую очередь. О ее влюбчивости ходили легенды. Одних фаворитов историки насчитали более двух десятков! А последний ее любимец - фаворит Платон Зубов - был более чем вдвое ее моложе.

В 1775 году императрице было сорок шесть лет. Она находилась в том возрасте, про который говорят: «В сорок пять баба ягодка опять». Поэтому слетевшие с царственных губ слова: «Люблю и хочу!» - подлежали немедленному исполнению. Быть может, заехав в Черную Грязь в другое время года - осенью или зимой, государыня не впечатлилась бы представшими глазу красотами. Но надо было приехать сюда именно весной, когда вокруг все цвело и пело, когда, как говорится, «журчат ручьи». Царица попала в Черную Грязь в удивительную пору.

Екатерина II, худ. Ф. Рокотов, 1770

Из камер-фурьерского журнала известно, что Екатерина, приняв от крестьян хлеб-соль, три часа «соизволила гулять по саду и по всем увеселительным местам». Неясно, виделась ли государыня с хозяином имения Сергеем Кантемиром, да в этом и не было надобности. Вряд ли он мог повлиять на ее решение.

А через два дня императрица подписала указ, в котором говорилось: «Адам Васильевич, за купленную Нами деревню Черная Грязь у отставного бригадира князя Сергея Кантемира, заплатить ему из Кабинета двадцать пять тысяч рублей». Упомянутый Адам Васильевич -это действительный тайный советник Олсуфьев, на которого Екатерина приказала оформить покупку. На а как же четверть села, что принадлежала Трубецким? Она-то куда делась? Чуть позже ее купили у князя Ивана Трубецкого всего за пять тысяч рублей, императрица явно сэкономила. А все имение целиком императрица переписала на себя 27 июля 1775 года.

Как только все случилось, Екатерина немедля распорядилась начать строительство летнего временного дворца, что и было сделано по проекту зодчего Петра Плюскова. Григорий Данилевский так пишет об этом в романе «Княжна Тараканова»: «Лето 1775 года императрица Екатерина проводила в окрестностях Москвы, сперва в старинном селе Коломенском, потом в купленном у князя Кантемира селе Черная Грязь. Последнее, в честь новой хозяйки, было названо Царицыном и со временем, по ее мысли, должно было занять место подмосковного Царского Села.

У опушки густого леса, среди прорубленных вековечных кленов и дубов, был наскоро выстроен двухэтажный деревянный дворец, с кое-какими службами, скотным и птичьим дворами.

Из окон нового дворца императрица любовалась рядом обширных, глубоких прудов, окруженных лесистыми холмами. На неоглядных скошенных лугах копошились белые рубахи косцов и красные и синие поневы гребщиц. За этими лугами виднелись другие, еще не тронутые косой, цветущие луга. Далее чернели свежераспаханные нивы, упиравшиеся в новые зеленые холмы и луга. И все это золотилось и согревалось безоблачным вешним солнцем.

Здесь жилось просто и привольно. В наскоро приноровленные, весь день раскрытые окна несся запах сена и лесной древесины. В них налетали с реки ласточки, с лугов стрекозы и мотыльки.

Свита с утра рассыпалась по лесу, собирала цветы и грибы, ловила в прудах рыбу, каталась по окрестным полям.

Екатерина, тем временем, в белом пудромантеле и в чепце на запросто причесанных волосах, сидя в верхней рабочей горенке, писала наброски указов и письма к парижскому философу и публицисту барону Гримму.

План Черной Грязи и окрестных земель, снятый после покупки усадьбы Екатериной II в 1775 году

Она ему