Темные изумрудные волны - Федор Московцев

– Трезор!

– Ни с кем она не встречалась, ничего я не видел! И вообще, она святая мадонна, только без этой… круглой фигни над головой.

– Трезор!!!

– Рассказать? Ты хочешь?

Андрей кивнул. Трезор показал неприличный знак.

– А вот тебе! Она объявится, упадёт в твои объятья, вы сойдётесь, а я останусь крайним в вашей непонятке! Хрена лысого!

Выйдя из машины, он громко хлопнул дверью.

Оказавшись в здании, прежде чем зайти к директору, они прошлись по коридорам, заглядывая в кабинеты, офисы, не забыли и про склад. Повсюду наблюдалось оживление, деловая суета. Шли отгрузки, приёмка товара. Сотрудники непринуждённо болтали, перешучивались.

Когда поднялись на второй этаж, Трезор, широкой ладонью толкнув директорскую дверь, вошёл в кабинет с обычной своей стремительностью неутомимого завоевателя, и плотно уселся на один из трёх стульев, стоявших у стены рядом с директорским столом. Андрей вошёл следом, взял стул, поставил напротив того, на котором сидел Роман, с другой стороны директорского стола. Сам директор, тем временем, оживлённо разговаривал по телефону, изредка бросая настороженные взгляды на посетителей.

– Это Илья Брук, учредитель и директор, – развязно и нарочито громко объявил Трезор. – Второй учредитель – Фима, казак иерусалимский, того же племени, что и этот…

При этих словах он небрежно махнул в сторону директора.

– … лупарик… Два друга – х** и подпруга!

И он громко и сочно засмеялся. Извинившись, сказав, что перезвонит, директор положил трубку, и поздоровался с Трезором.

– А, ты здесь? – ответил тот с наигранным удивлением. – Мы уж забеспокоились, что случилось, может, помер, надел, как говорили раньше, деревян-бушлат, а мы тут ходим, смеемся.

Разговаривая в такой манере, он зорко наблюдал за директором, цвет лица которого беспрерывно менялся. Увидев зелёный, Трезор приступил к изложению цели визита:

– Все равно не мешало бы вас с Фимой свозить на Волгу, или куда-нибудь в карьер. Сказать, почему? Потому что вы пытаетесь мне скормить свою шнягу, а мой организм её не принимает. Так, ребята, не годится, раздвигайте ягодицы!

Разглядывая директора, как тигр антилопу, Трезор продолжил:

– Ты мне что втирал, типа, дела не идут, капусты нет, а? Такую вы мне картину рисовали?

Брук что-то промычал в ответ. Трезор обратился к Андрею:

– А что мы сегодня увидели? Говори, друг!

– Мне так описывали ваши дела, что я представил себе мерзость запустения. Мы посмотрели, увидели полный «Пэ», имеется в виду порядок – приход, расход, отгрузки, все дела.

– Я привёл его, чтоб он тебе помог, – объяснил Трезор, – Андрей такие проблемы решает, перед которыми твоя проблема – перхоть! И что мы видим? Нате из-под кровати! Всё у тебя в порядке, оказывается, наша помощь не нужна. Так выходит?

– Э-это кажущаяся видимость. М-мы работаем с низкой наценкой, вхолостую, почти в убыток. Если б нам дали время развиться…

– Человек развивается всю жизнь, – заметил Андрей. – Тут другой вопрос начинается: по какому пути пойдёт развитие, долгая ли будет жизнь…

– Ты его слушай, – бросил Трезор директору, – он грамотный, высшее образование имеет, сын профессора. Пока ты грыз ворованную мацу, он грыз научный камень в институте.

– Ладно, сейчас не об этом, – отмахнулся Андрей. – Все люди разные, чего уж там! Вот ты, Илья, не похож на меня, я не похож на тебя, слава богу. Но иногда наши интересы могут совпасть, – к обоюдной нашей пользе.

– Но как?! Понимаете, в Волгоград приходят крупные московские дистрибьюторы, демпингуют, ломают рынок. Приходится снижать цены. Клиент становится капризным, разборчивым.

Перебив его, Андрей попросил прайс-лист компании. Получив, принялся внимательно его просматривать, одновременно прислушиваясь к тому, что рассказывает директор. Тот говорил о своих трудностях.

– Интересно? – спросил Трезор.

– Да, фармацевтика – моя страсть, – ответил Андрей. – Илья, могу я взглянуть одним глазком на ваши приходные документы?

– На какие позиции?

Андрей назвал наугад несколько импортных, и несколько отечественных наименований. Брук позвонил бухгалтеру и сказал, чтобы та принесла нужные документы. И продолжил свои рассуждения о трудностях жизни. Слушая его вполуха, Андрей рассматривал обстановку кабинета. Необычные сувениры, небольшие искусственные деревца, причудливые вазочки, изречения в рамках: «Ничто так не развращает, и не деморализует, как небольшой, но постоянный заработок»; «С презрением отвергай бесплатные обеды»; «Приступай к делу без колебаний»; «Не принимай роли, которую навязывает тебе общество. Сотвори себя заново»; «Держи руки чистыми».

«Он думает, что умён, продвинут, оригинален, что у него хороший вкус», – мысленно усмехнулся Андрей.

Появилась бухгалтер, она положила на стол документы, и вышла. Андрей стал их изучать, сравнивать приходные цены с продажными. Поставщики были иногородние, в основном московские, некоторые наименования поставлялись напрямую от производителя, и растамаживались в Волгограде.

– На импортный товар у вас гораздо ниже наценка, чем на отечественный.

– Конкуренция, – объяснил Брук, – иностранные компании открывают представительства, работают напрямую с клиентами. Приходится снижать цены.

Андрей бросил бесцеремонный взгляд на него, помолчал, затем сказал:

– Лучше б ты ничего не говорил. Вовремя промолчать – всё равно, что украсить разговор благоуханием весенних фиалок. А то ведь… И вывеска твоя плутовская, и говоришь, – как в лужу пукаешь.

И он пояснил:

– Иностранные компании дают приличные товарные скидки, то же самое делают их московские дилеры. И не всегда это проходит по бумагам – чтобы таким, как ты, было проще вести бухгалтерию. Бывает, вместо товарной скидки возвращают наличные по факту оплаты – процентов двадцать-тридцать. А отечественные заводы-производители пока не дошли до этого, вот и вся причина.

– Лохануть нас захотел, лупарик, – грозно рыкнул Трезор. – Хрен да ни хрена, разводилу не разведёшь!

И добавил уже спокойнее:

– Не хочешь говорить нормально, не надо. Думаешь, нам приятно тебя слушать? Гонишь одно отрицалово. Сколько мы тут сидим и разговариваем, ничего, кроме вонючих какашек, с твоего языка не слетело. Нам надоест, мы уйдём, и больше приходить не будем…

Выдержав многозначительную паузу, добавил:

– …Потому что приходить будет не к кому… Чьё-то развитие остановится, так и не начавшись.

– Ты же не можешь на один процент наценки содержать весь этот балаган, – подхватил Андрей, обводя взглядом кабинет, – у тебя тут забито минимум пятьдесят процентов.

– Гм… лучше промолчу, – тихо ответил Брук.

– Я тебя прекрасно понимаю, – продолжил Андрей, – но ты тоже постарайся меня понять. Мне нужно кое-что от тебя, ты, когда что-то понадобится, сможешь обратиться ко мне. Опять же повторю: всё решится к обоюдной нашей пользе. Конечно, ты живёшь тут бирюком, кайфуешь: играешь в погремушки, – снисходительный взгляд на сувениры и деревья, – набиваешь нифилями голову, – презрительный взгляд на рамки с изречениями, – но жизнь развивается, идёт вперед. Неразумно отгораживаться от мира.

– По братски надо жить, – подхватил Трезор, – твой друг – мне друг, твой недруг – мне недруг. Брат для брата в черный день.

Храня молчание, Брук опасливо поглядывал на своих собеседников. Зазвонил телефон, директор снял трубку, попросил, чтобы позвонили попозже. Затем, подперев ладонью голову, похожую на дикий каштан с приклеенным клочком хлопка, хмуро изрёк:

– Каковы будут ваши условия?

– Мы кто, по-твоему, вымогатели? – вознегодовал Трезор. – Мы ведём открытый диалог, ищем точки соприкосновения. У нас всё по согласию. Мы ж не насильники.

– Coitus letalis, – тихо обронил Андрей.

– Видишь, пока ты бегал в пампасах, гонял бродячих шавок, люди изучали языки, – нравоучительно произнёс Трезор. – Это тебе, Илюша, не хрен собачий.

– Lingua Latina non penis canina, – подтвердил Андрей.

– Две тысячи я уже не потяну.

– Бери новые высоты, пусть будет три.

От этих слов директор вздрогнул, глаза его потемнели, складка перерезала нахмуренный лоб, стиснутые зубы насилу сдерживали стон.

Вспомнив Гордеева, Андрей предложил:

– Давай не так. Мы будем брать товар, скажем, на десять тысяч долларов в месяц, а отдавать будем восемь. Потом берём новую партию, и так далее.

Видя непонимание в Бруковских глазах, Андрей повторил предложение другими словами.

– Да всё он понял, – оборвал его Трезор, – не настолько глуп. Соображает, где мы тут его наклоним.

– Не нужен нам твой товар, – обратился он к Бруку. – Не продадим, вернем всё взад! И это, – давай отвечай быстрее. Если тебе сказали молчать, это не значит, что нужно заткнуться насовсем, и не говорить по делу.

– Давайте так попробуем.

– Давать будешь в других местах, нам нужен понятный ответ – да-да, нет-нет, оральный секс!