Режим черной магии - Ким Харрисон

— Может, мне стоит ударить тебя сейчас за то, что ты заставишь Рэйчел плакать.

— Я не заставлю ее плакать, — с негодованием возразил Пирс.

Крылья Дженкса слегка поднялись, став красными из-за усилившегося кровообращения и жары.

— Конечно, заставишь. Это делают все ее парни. Почему ты должен отличаться от них?

— Потому что я — это я, — ответил он.

— Пирс мне не парень.

Нахмурившись, я переступила с ноги на ногу и посмотрела на Айви, стоявшую в хороших шести футах от горящего пня. Ее челюсти были напряжены, ноги — широко расставлены, руки она поставила на бедра, и ее выражение как бы говорило: «пусть только Ковен посмеет побеспокоить нас». Для других она выглядела так, будто вместе с Кери занимается костром в саду, не обращая внимания на похороны и на фэйри, разбежавшихся по саду как, ну, как фэйри.

— Наверное, тебе стоит идти, Пирс, — сказала я, глядя на небо. — Солнце почти село. Сейчас ты считаешь, что убежать от Ала трудно, я же думаю, что это невозможно, когда ты ростом всего четыре дюйма.

Пирс посмотрел на меня исподлобья.

— За всю свою жизнь я не встречал ведьмы, которая так же, как и ты, боялась бы быть похищенной демоном. Ал не побеспокоит меня. Я слежу за тобой. Он не сможет меня тронуть, иначе Тритон заберет его… эээ. Не важно, — пробормотал он, и его лицо покраснело.

Скривившись, я развернулась к огню. Я подумала о необычности того, что огонь выглядит как всегда, не смотря на мой рост. Позади меня раздалось слабое шуршание ткани, и я обернулась к шелковой нити, извивающейся над землей. Это был Сидерал, и когда он спустился по нити вниз, Дженкс плюнул на землю.

Двигаясь едва различимо, Пирс украдкой придвинулся ко мне.

— Они мне не нравятся, — сказал колдун, глядя на гораздо более высокого фэйри.

Пирс и я были размером с пикси, что делало фэйри выше нас на два дюйма. Или на две ноги, как выражались пикси.

— Да, и мне тоже, — сказала я, вспомнив тот отравленный дротик, который Пирс выжег из меня. Но когда Дженкс достал свой меч, я почувствовала беспокойство.

— Полегче, Дженкс, — пробормотала я, не желая повторения этого утра. — Давай послушаем, что он хочет сказать.

Сидерал опустился на ноги, его выражение было болезненным, когда он пошевелил плечами и поправил свою рваную, словно паучья паутина, одежду. Он выглядел так, будто чувствовал какую-то вонь, его губы разошлись, демонстрируя зубы, как у вампира. Честно говоря, с их бледной кожей, длинными лицами и этими зубами, предназначенными, чтобы есть насекомых, фэйри были самыми страшными внутриземельцами, которых я когда-либо видела.

— Я бы поблагодарил тебя за то, что ты выпустила нас из тюрьмы, но это покажет мою слабость, — сказал фэйри, шепелявя из-за своих длинных зубов.

— Я бы извинилась за то, что сожгла ваши крылья, но это покажет то же самое, — отозвалась я, желая, чтобы Дженкс отошел немного назад, но понимая его. Они убили его жену.

— Ты… я должен был перерезать тебе глотку! — закричал Дженкс, его крылья размылись, когда он мгновенно поднялся над землей. — Вы убили мою Маталину!

Фэйри снова обнажил свои зубы, и я почувствовала панику.

— Дженкс, это я виновата, что Маталина погибла, — сказала я. — Это из-за меня они напали. Прости меня! Если бы я могла вернуть… — я закрыла глаза, медленно моргнув и стараясь не заплакать. Черт возьми, это все была моя вина.

Лицо Дженкса тут же посерело.

— Это не то, что я имел в виду.

— Но это правда, — заметила я, не зная, что я могла бы сделать по-другому… не считая убийства фэйри. — Они бы никогда не напали, если бы не я.

Пирс незаметно приблизился к Дженксу, следя за напряжением между Сидералом и пикси.

— Дженкс, — сказал он осторожно. — Мы можем поговорить с тобой наедине?

Дженкс нахмурился, явно осознавая, что Пирс пытается разделить их. Его угловатые черты лица были напряжены, его пальцы двигались на рукоятке меча. Сидерал зашипел, и я посмотрела на Дженкса умоляюще.

«Не надо, пожалуйста, больше не надо. Только не сегодня».

Внезапно Дженкс развернулся и неловко пошел прочь, опустив голову. Пирс положил руку ему на плечо и ушел вместе с ним, его голова была близко, пока он говорил. Испытывая беспокойство, я повернулась к Сидералу, вновь удивленная его высоким ростом. Представьте семифутового (≈ 2 м 14 см) худощавого вампира в белой рваной одежде и с двумя рядами острых зубов, и вы меня поймете.

Сидерал наблюдал, как горит дом Дженкса, его лицо выражало растерянность.

— Никогда бы не подумал, что он сожжет свой дом. Наверное, пикси все-таки могут быть цивилизованными.

Гнев заворочался во мне. Дженкс сжигал не свой дом, он сжигал свое прошлое.

Я прочистила горло, и Сидерал посмотрел на меня, его темные глаза отражали огонь и казались красными, как глаза демона, но с круглым зрачком.

— Должны ли мы уходить? — спросил Сидерал, когда наши глаза встретились. — Обрекаешь ли ты нас на медленную смерть? Смерть от голода или холода зимы?

Его внимание скользнуло к Дженксу и Пирсу. Вполне вероятно, они слышали нас благодаря подслушивающему заклинанию Пирса.

— Мммм, — сказала я, посылая Пирсу взгляд, заставивший того поежиться. — Ты не хочешь присесть?

Сидерал вздохнул.

— Должно быть, плохие новости, — сказал он. — Я никогда не прошу никого присесть, пока не собираюсь сказать что-то плохое.

Слабая улыбка скривила мои губы, и я направилась к лавочке размером с пикси. Неподалеку стояли ткацкий станок и цистерна, где Маталина вымачивала гнезда пауков для паутины. Это заставило меня упасть духом. Скамейка была слишком мала для Сидерала, и после того, как он посмотрел на нее и предпочел стоять, я села, задрав одну замерзшую ногу на лавочку, чтобы согреть ее. Ступни моих ног были черными, но меня это не волновало; главное, на них не было демонских меток.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, и вспышка боли пересекла лицо Сидерала, когда он передернулся. Я запоздало поняла, что он пытался пошевелить крыльями, в фэйрийской версии пожатия плечами.

— Уже лучше, я наелся и могу писать не на виду у людей, — сказал он сухо.

Я кивнула, воспоминания об Алькатрасе на мгновение всплыли в моем сознании.

— Если бы вы могли жить в безопасном месте, с жилищем по росту, вы бы могли остаться такими, какие есть? — спросила я, и Сидерал напрягся.

— Я не стану просить своих людей жить на милость пикси. Ты можешь вылечить нас. Ты задолжала нам…

— Ничего, — перебила я спокойно, опуская одну ногу, чтобы поднять вторую. — Я защищала свой сад. Вы напали, а я пощадила ваши жизни. Я ничем вам не обязана, кроме того, что требует моя совесть, и вы будете довольствоваться тем, что я вам дам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});