Фехтовальщица (СИ) - Смородина Татьяна

— Жанин! Жанин! — крикнул вдруг Ксавье и махнул ей рукой.

— Что? — насторожилась девушка.

— Там стражники.

— За мной?

— Не, они наклеили какую-то бумагу у дверей.

Женька побежала за мальчиком. На стене рядом с дверями висел большой лист, возвещавший о побеге маркизы де Шале, в девичестве Жанны де Бежар, где стояли наградные в сумме десяти тысяч пистолей тому, кто ее обнаружит, и указывались приметы: темные короткие волосы, владение шпагой и возможное ношение мужской одежды.

Собравшиеся у крыльца прохожие из тех, кто пограмотней, бурно обсуждали его содержание.

— Ишь ты! Денежки-то немалые!

— Видать здорово она там насолила.

— А чего сделала-то? Мужа что ль отравила?

— Говорят, пристукнула кого-то.

— Да не кого-то, а герцога де Невера!

— Не герцога, а человека его. Хозяин мой так говорил, господин де Брюс. Сбегла она вчера из Бастилии. Пятерых там порезала!

— Врешь, Маржолен!

— Верно говорю! Семерых уложила!

— Так это сатана сама! Из Бастилии вырваться!

Ксавье и Женька весело переглянулись. Из окна высунулся Матье.

— А ну, быстро на кухню, Жанин! Будешь лениться, милая, скажу Шарлотте, она тебя выгонит!

Женька вернулась к своим кухонным занятиям, а Матье шепнул:

— Прошу вас, не выходите на люди, госпожа.

— А вы видели сумму?

— Вот поэтому и говорю, сидите на кухне и мирно режьте колбаски. Скоро придет Шарлотта, и все уладится.

Шарлотта, прочитавшая объявление у дверей своего заведения, тоже немного занервничала.

— Надо велеть Северину содрать эту бумажку.

— Не надо, — возразила Женька. — Никто не подумает, что я могу быть здесь. Ты нашла квартиру?

— Крестная велела подойти завтра.

— Что ты ей рассказала?

— Я рассказала, что вы девушка из знатной семьи, вас соблазнил учитель музыки и теперь вам нужно скрыть от родных свою беременность.

К вечеру в «Божьей птичке» стали собираться более привередливые посетители. Почтенных буржуа и чиновников сменили гуляющие сынки новых дворян и аристократы, ищущие приключений. Показную роскошь их дорогих костюмов разбавляли плащи мушкетеров и офицерские камзолы королевских гвардейцев. Зазвучала музыка нанятых на вечер музыкантов.

Женька продолжала находиться на кухне, хотя Шарлотта не раз предлагала ей спрятаться у нее в комнате.

— Там скучно, — ответила фехтовальщица, накладывая в миску порцию мясного рагу.

— А здесь опасно. Мало ли какой солдат придумает заглянуть на кухню, чтобы найти себе подружку. Там ведь ваши пришли.

— Какие «ваши»?

— Из фехтовальной школы.

Не успела Шарлотта договорить, как в проеме, ведущем в трапезную, возникла крупная фигура в мушкетерском плаще и недовольно рявкнула:

— Матье, негодник, что за вино у вас сегодня? Оно не достойно того события, которое мы пришли праздновать, и если сейчас… — мушкетер запнулся и уставился на фехтовальщицу, которая, в свою очередь, тоже застыла с ложкой в руке, — … если сейчас… я… мы…э-э… м-м… — увяз в неопределенных звуках солдат короля.

Женька бросила ложку, дала знак Шарлотте не беспокоиться и, схватив мушкетера за рукав, вытащила его на двор.

— Вы уже в роте де Монтале, Ипполит? — спросила она шепотом.

— Да… да, сударыня… Позавчера всех зачислили.

— И вы пришли за это выпить?

— Я… мы… нет, мы пьем за ваш побег, сударыня, — тем же шепотом отвечал де Панд, и лицо его волновалось при этом, как море, по которому только что промчался прогулочный катер.

— Кто «мы»?

— Де Стокье, де Блюм и де Бра… А вы что здесь делаете?.. Этот наряд… чепец…

— А вы не догадываетесь, Ипполит?

— А, да-да, я понял!.. Я чертовски рад, что вы здоровы, сударыня!

Де Панд в восторге пожал Женьке руки, а она в ответ крепко обняла его за плечи. Из дверей выглянула остренькая мордочка Лизи. Она улыбнулась, подмигнула фехтовальщице и снова убежала на зов какого-то посетителя. Де Панд слегка смутился, но довольная улыбка продолжала невольно растекаться по его лицу, как поплывшее на жаре мороженное.

— В Лувре было много шума из-за меня? — спросила девушка.

— Все до сих пор только об этом и говорят, сударыня! Привезти королю бумагу о собственном побеге! Памфлетисты просто захлебываются от восторга!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Меня ищут?

— Еще бы! Король даже вернул для этого Марени.

— Марени?

— Да. Говорят, отменная ищейка, сударыня! Одно время он переусердствовал в сыске и был отправлен офицером в Фор-Крузе. Там он чуть не взял пособников де Монжа в доме его любовницы. Может, слыхали?

— Слыхала.

— Я бы советовал вам укрыться понадежнее, сударыня.

— Да, я скоро переберусь на другую квартиру.

— Свяжитесь с де Сандом, он поможет вам.

— У него школа, сын…

— Что с того? Все знают, что он влюблен в вас.

— Но я замужем, Ипполит.

— Ну, это вы бросьте! Что за муж — маркиз де Шале? Уехал куда-то, а его семья ни разу за вас не похлопотала!

— Нет-нет, я не могу трогать де Санда, я все разрушу… Не говорите ему, что я здесь и вообще помалкивайте…

Во двор выглянула Шарлотта и сказала де Панду, что его ищут друзья. Он еще раз крепко пожал фехтовальщице руки, обнял и ушел в трапезную. Женька не стала больше возвращаться на кухню и поднялась в комнату. Она понимала, что положение ее в «Божьей птичке» крайне неустойчивое, но ей пока не оставалось ничего другого, как ждать решения вопроса по новой квартире. «А там… там придумаю еще что-нибудь».

Воровской лаз

Ночью фехтовальщице приснилась та же странная комната, которую она уже видела однажды, — мерцающая стена, радужный свет… Только теперь перед стеной стоял широкий серебристый пульт, а за пультом сидел Этьен Саваль. Он обернулся. Девушка подошла ближе и положила руку на его плечо.

— Что ты делаешь, Этьен?

— Составляю тебе программу на завтра.

— А профессор? Он что же, вышел из игры?

— Нет, он просто вышел. Приехал комиссар полиции. Ты разве не знаешь, что тебя ищут.

— Знаю. Это профессор устроил мне побег?

— Нет. Мы сами не верили, что он когда-нибудь состоится. Твоя мышеловка была захлопнута слишком плотно. Профессор даже пожалел об этом, но все развернулось на сто восемьдесят градусов, когда к тебе пришел этот Ренуар… Лихо, ей Богу? А де Брук?.. Я просто потешался! Почему ты не прикончила эту гадюку?

— Еще прикончит, — сказал кто-то. — Это только начало. Ведь так, Женечка?

Женька обернулась. Профессор Монрей величиной с двухэтажный дом стоял позади и тянул к ней руку. Она постаралась уклониться, но он взял фехтовальщицу, словно куклу и начал поднимать вверх… И это уже не был сон, — какая-то грубая сила извне вдруг властно посадила девушку на кровати и стала яростным полушепотом излагать свои претензии:

— Какого черта?! — сверкнули знакомые зеленые глаза.

— Отпусти! У меня будет синяк! — рванулась из рук де Санда фехтовальщица.

— Синяк? Это у меня от вас уже давно опухоль в мозгу, господин де Жано! Почему я ничего не знаю, а?

— Кто тебе сказал, что я здесь? Шарлотта?

— Де Панд.

— Предатель!

— Он не предатель, он беспокоится за тебя!

Даниэль прижал девушку к своей груди и стал целовать ей лицо, шею и плечи, открытые в сорочке. Она слабо отбивалась.

— Собирайся, поехали ко мне! — велел он, но Женька оттолкнула от себя его руки.

— Ты с ума сошел! — воскликнула она. — Мне нельзя к тебе! Там меня найдут! Ты видел сумму? Как ты приехал? Они, наверное, уже выследили тебя!

— Не выследили! Я не такой дурак, и выехал задней калиткой. Потом еще полчаса мотался по городу. Вставай! Давай поговорим!

— Погоди, дай мне хотя бы посидеть на стульчаке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через несколько минут Женька была готова к разговору и первым делом рассказала Даниэлю историю своего пребывания в Бастилии. Де Санд посуровел лицом, снова обнял ее и сказал:

— Ничего, все еще можно поправить.