Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала - Владимир Дайнес

В сентябре Рокоссовскому снова позвонил Сталин:

– Как обстоят дела на вашем фронте, товарищ Рокоссовский?

Рокоссовский подробно доложил о боевых действиях Брянского фронта в условиях временного спада активности войск.

– А не скучно ли вам на Брянском фронте, товарищ Рокоссовский, в связи с затишьем?

– Без дела не сидим, товарищ Сталин, но активных действий не ведем.

– Выезжайте в Москву. Тут и продолжим наш разговор.

На этом разговор закончился. Утром, в совершенном неведении о причинах вызова, Рокоссовский выехал в Москву. По совету предусмотрительного Малинина он захватил с собой материал о состоянии войск фронта.

В Ставке ВГК Рокоссовский был принят Жуковым. Тот познакомил его с общей обстановкой на юге страны и с событиями на сталинградском направлении. Жуков сказал, что Рокоссовского «сватают» под Сталинград, где намечалось сосредоточить на фланге противника достаточно мощную группировку из трех-четырех армий и нескольких танковых корпусов для нанесения контрудара в южном и юго-западном направлениях. Группировка должна была участвовать в создании кольца окружения прорвавшегося к Волге противника и в первую очередь 6-й армии генерал-полковника Паулюса.

После этого Рокоссовского принял Сталин. Он сухо поздоровался с Константином Константиновичем и сказал:

– Немцы в нескольких местах прорвались к Волге. Обстановка под Сталинградом резко ухудшилась. Намеченная операция отменяется. Войска создаваемой группировки передаются Сталинградскому фронту. Надо спасать город. Вам надо, товарищ Рокоссовский, срочно вылететь на юг и принять командование Сталинградским фронтом. Все остальное узнаете от Жукова, когда будете лететь. Туда же, на Сталинградский фронт, вылетает комиссия Ставки во главе с генералом Боковым с задачей очищения войск и штабов от непригодного командного и политического состава. Часть военачальников уже смотрит за Волгу. Жду вашей информации о положении дел и принятых мерах. На месте виднее. Сталинград надо удержать во что бы то ни стало. До свидания.

Из кабинета Рокоссовский уходил со смешанными чувствами: его посылали на важный и опасный участок, где предстояло принимать сложные и ответственные решения. Но это, скорее, вдохновляло, а не беспокоило его.

28 сентября Сталин и Василевский подписывают приказ № 994209 Ставки ВГК:

«В связи с усложнившейся обстановкой под Сталинградом, большой протяженностью фронтов и с возросшим количеством армий в них, а также в целях удобства управления Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Образовать в районе Сталинграда два самостоятельных фронта с непосредственным подчинением каждого из них Ставке Верховного Главнокомандования: из состава Сталинградского фронта – Донской фронт, включив в него 63, 21, 4-ю танковую, 1 гвардейскую, 24 и 66-ю армии, и из состава Юго-Восточного фронта – Сталинградский фронт, включив в него 62, 64, 57, 51 и 28-ю армии.

2. Назначить командующим войсками Сталинградского фронта генерал-полковника Еременко А. И.

3. Назначить командующим Донским фронтом генерал-лейтенанта Рокоссовского К. К., освободив его от должности командующего Брянским фронтом…[367]».

В состав военного совета Донского фронта был дополнительно введен корпусной комиссар А. С. Желтов, бывший до этого членом военного совета 63-й армии. Заместителем командующего войсками Донского фронта назначался бывший начальник штаба Сталинградского фронта генерал-майор К. А. Коваленко, а начальником штаба Донского фронта – генерал-майор М. С. Малинин. Этим же приказом от должности освобождался заместитель командующего Сталинградским фронтом генерал-лейтенант В. Н. Гордов.

По решению Ставки ВГК к 31 октября был сформирован Юго– Западный фронт под командованием генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина. Ему совместно со Сталинградским и Донским фронтами предстояло провести операцию «Уран» по окружению и разгрому группировки противника под Сталинградом.

Рокоссовский и Жуков, как этого требовал Сталин, немедленно вылетели на самолете Ли-2 в Сталинград. На аэродроме их уже ждали, и они сразу же отправились на наблюдательный пункт Сталинградского (теперь уже Донского) фронта, находившийся на левом крыле, возле Ерзовки. По прибытии на НП фронта и Рокоссовскому и Жукову сразу стало ясно, что задача по ликвидации коридора, отделявшего войска фронта от 62-й армии, вряд ли разрешима с теми силами и средствами, которые имелись в наличии. Генерал В. Н. Гордов, которого они застали на НП, нервничал, ругал по телефону командармов, не стесняясь в выражениях. Рокоссовский, никогда не унижавшийся до ругани, вспомнил, что подобный метод командования солдаты достаточно метко окрестили «матерным управлением». Жуков тоже не одобрил Гордова.

– Бранью ничего не добьешься, – сказал он Гордову, – надо как следует организовать бой.

Однако Жуков и Рокоссовский понимали, что в распоряжении Гордова слишком мало средств, силы противника даже превосходили советские войска.

Пока генерал Гордов «наводил порядок», Рокоссовский и Жуков направились на командный пункт фронта, откуда Георгий Константинович хотел связаться с генералом Василевским, находившимся на Юго-Восточном фронте у генерала Еременко. «С большим трудом мы узнали о том, что управление и штаб фронта генерала А. Еременко, вопреки требованиям Ставки, перебрались на восточный берег Волги, – рассказывал Рокоссовский генералу Сульянову. – Это, естественно, удивило нас обоих, ибо мы с Жуковым оставались сторонниками того, чтобы командующий оставался там, где сражаются его дивизии и армии, тогда сподручнее и управлять войсками, и владеть обстановкой. Потом Жуков рассказывал, как разозлился Верховный, требовавший «перетащить Еременко к Чуйкову», т. е. на западный берег Волги[368]».

К ночи на командный пункт фронта возвратился Гордов.

– Я приказал войскам перейти к обороне, – начал он докладывать Жукову. – Они понесли потери, но нигде прорвать оборону противника не смогли.

– Чем вы объясняете это?

– У меня недостаточно артиллерии и минометов. Плохо с боеприпасами. Но главное – спешка! Не было возможности организовать взаимодействие, войска вступали в бой без подготовки, по частям.

– Кто же в этом виноват? – спросил Жуков.

Гордов ответил:

– Я докладывал в Ставку, что времени на подготовку операции дали мало, но мне было приказано наступать немедленно.

В разговор вступил Рокоссовский, до этого молчавший. В присутствии представителя Ставки ВГК Г. М. Маленкова он твердо сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});