Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин

232. ПРАХУ ДЕРЖАВИНА

Замолк гремящий бард Фелицы,Как в тучах вспыхнувший перун;Уже надгробные цевницыБряцанием железных струнО смерти барда возвестилиИ барды барда проводилиВ страну блаженных праотцов.Рыдайте, девы Геликона:Почил любимец Аполлона!Почил — великий из певцов!

Он пел могущую царицу,Как бард шотландских берегов;Он пел бессмертную Фелицу,Как бард, достойный петь богов.Он пел — и песнь как вихрь неслася,Как шумный водопад лилася,Как щит — звучал высокий слог.Дивились барды, ревновали,Все подражать ему желали;Но подражать — никто не мог.

Он пел и смело прикасалсяК златым Орфеевым струнам;От звуков воздух сотрясался,И бард как гром являлся нам.От струн его лучи блистали,Из пе́рстов искры вылетали,Сияла арфа как луна,Слетались тени слушать пенье,Сама Фелица в то мгновеньеВосторгами была полна.

Как Пиндар, вечно незабвенный,Он пеньем нас очаровал,И, как Рафа́эль несравненный,Пером волшебным рисовалКартины дивные природы,И, как певец златой свободы,Он путь к сердцам умел найтить,И стройным лебединым пеньем,Одушевляясь вдохновеньем,Умел всех бардов превзойтить.

Его перо — перо науки,Его язык — язык богов,Его победных песней звуки —Как звуки пламенных громов,Его «Бог» ода — удивленье,Псалмы, «Сосед», «Мурзы виденье»,«Вельможа», «Счастье», «Водопад»,«Умеренность» и две ФелицыПрейдут потомства за границыИ будут цвесть, как райский сад.

Какой из современных генийОспорит у него венец?Громами стройных песнопенийКакой сравнится с ним певец?Он кончил жизни подвиг тленный,Но струны арфы вдохновеннойНе могут с бардом умереть:Их звуки в вечности отгрянутИ никогда не перестанутДля царства русского греметь.

Хотя гробницы время гложетИ камни поглощает их,Колоссы дивные ничтожитУдаром тяжких крыл своих;Земную славу затмевает,На всё, как ветер, навеваетЗабвенья вечного туман,—Но не поглотит вдохновенья,Превыше времени, забвеньяЕкатеринин Оссиан.

Мир барду! песнопенью слава!Покойся на златых венках!Твоя хвала — как Этны лава.Удел великих — жить в веках!И ты в веках с ЕкатеринойЖить будешь песнью лебединой,Под блеском вечного венца.Тебя потомство не забудет,И долго, долго здесь не будетТебе подобного певца.

1816

233. ПРАХУ НИКОЛЕВА

Певец гремящий, незабвенный,Проснись в часы беседы сей;Оставь свой одр уединенный;Восстань! И на призыв друзейИз тьмы могильной отзовися,В собранье к нам перенесисяИ будь свидетель, что, любяПевца великих в здешнем мире,Твоей еще мы внемлем лиреИ помним в вечности тебя.

Пять лет сегодня миновало,О друг наш, северный Мильтон,Как между нас тебя не сталоИ гений твой пал в вечный сон!Но дружба друга не забыла:Не всё ужасная могила,Не всё твое взяла у нас.Покорна слову смерти злоба,Ты мертв — но говоришь из гроба,Ты прах — но слышен всем твой глас.

Не умирает!.. И не можетПевец бессмертный умереть!Хотя гробницу время сгложет,Но муза будет вечно петь;Он движет громы, землю, воды,Передает из рода в родыДела великих на земли:Он тот, кем мира все АтридыИ самые СемирамидыДо наших дней дожить могли.

Поэзии живое словоСильнее смерти и времян;Их свойство сколько ни сурово,Но не погиб от них Боян.Подобно и твои твореньяНе встретят мрачного забвенья,Невежество переживут,Дождутся времени златогоИ силою живого словаТвой прах ко славе воззовут.

Блажен певец! стихотвореньеЕсть лучший дар из всех даров,В нем зрится неба вдохновеньеИ слышится язык богов;И тот, кто им владеть умеет,Бессмертный лавр в удел имеет;Ты языком богов владел,Изображал все страсти живо,Природу рисовал нелживоИ правду вслух пред сильным пел.

Ты пел могучих в ратном полеИ передал их славу нам;Ты пел бессмертных на престолеИ сделался бессмертен сам;Хвала твоей гремящей лире!Для нас она не смолкнет в миреИ не завянет твой венец,Тебя чтить музы вечно будут:Бессмертного не позабудут;И как забыть? — ты был певец.

1821

Г. П. КАМЕНЕВ

Гавриил Петрович Каменев (1772–1803) родился в Казани в семье богатого купца, обучался в привилегированном немецком пансионе Вюльфинга, где ранее учился Г. Р. Державин.

В 1790-х годах в Казани сложился литературный кружок, руководимый С. А. Москотильниковым. Членами этого кружка, помимо Каменева, стали Н. С. Арцыбашев и И. И. Чернявский.

В 1796 году, возможно, благодаря рекомендации Москотильникова, произведения Каменева появляются в журнале И. И. Мартынова «Муза».

В 1799 году с письмами Москотильникова Каменев приехал в Москву, где познакомился с Карамзиным и группой московских масонов: И. В. Лопухиным, О. А. Поздеевым, директором Московского университета И. П. Тургеневым и его сыновьями Андреем, Александром и Николаем. Редактор журнала «Иппокрена» А. П. Сохацкий одобрил литературные опыты Каменева и в течение 1799–1800 годов напечатал в своем журнале одиннадцать его произведений.

В 1802 году Каменев побывал в Петербурге и был принят в Вольное общество любителей словесности, наук и художеств.

Вскоре после возвращения в Казань Каменев, организм которого был подорван излишествами бурно проведенной молодости, скончался.

Вольное общество отметило смерть своего сочлена трехнедельным трауром, а В. В. Попугаев произнес 12 сентября 1803 года речь, посвященную памяти Г. П. Каменева.

Творческий облик Каменева складывался под сильным влиянием «кладбищенской» поэзии Эдуарда Юнга, через которое преломились впечатления от чтения русских рыцарских романов и книжных обработок русских сказок. По свидетельству А. А. Фукс, Пушкин сказал о Каменеве: «…он первый в России осмелился отступить от классицизма. Мы, русские романтики, должны принести должную дань его памяти…»[246].

При жизни стихотворения Каменева не были собраны, многие из них появились в печати уже после его смерти.

Издание произведений Г. П. Каменева: «Поэты-радищевцы», «Б-ка поэта» (Б. с.), 1935.

234. КЛАДБИЩЕ

Птица ночная жалобным крикомДушу смущает, трогает сердце,          В робость приводит, мятет.

С свистом унылым быстро с могилы,Мохом обросшей, любит спускаться          К куче согнивших костей.

Слух мой полету мрачной сей птицыВслед с ней стремится. Что ж я тут слышу?          Томный и тихий лишь стук.

Дух мой объемлет трепет и ужас!Знатностью прежде, гордостью по́лна,          С кучи катилась глава.

Где твоя пышность, дерзкий невежда?Где твоя знатность? — Нет ее больше!          Слаб и порочен сей свет!

Страшная птица тотчас спустиласьС кучи на камень, гордость где прежде          Твердо являла свой вид.

Гордость исчезла, — время сожралоНадпись златую, знатные титла,          Камень остался один.

Высокомерный! зри те гробницы,Сколь они пышны! Верно, со треском          Скоро исчезнут, падут.

Честью и славой ныне украшен,Скоро лишишься титл и богатства;          Так же ты точно падешь!

Счастлив стократно бедный, но честный.В жизни он терпит; в смерти получит          Вечности счастие всё.

1796

235. «Вечер любезный! вечер багряный…»