Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

— Почему это лежит в холодильнике? — Гермиона взяла прохладное, шершавое древко в руки и прокрутила между пальцев. В голове крутилась какая-то сумбурная мысль.

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Нотт. — Возможно, кто-то этим кофе мешал, может, дверцу подпирал, или вон Грег недавно лёд откалывал из морозилки. В любом случае — бесполезный кусок дерева, плохо подчиняется, а отдача такая…

Она его больше не слушала, задумчиво перевела взгляд на шкатулку и попыталась представить, как бы можно было это использовать. Каких-то отверстий или углублений, подходящих по форме, не наблюдалось. Может, снизу? Грейнджер перевернула шкатулку, вновь и вновь изучая её вдоль и поперек, а когда подняла глаза, то увидела, что Малфой уже вышел из ванны и теперь молча сидел на стуле, сложив руки на груди и с холодной яростью наблюдая за ней и Ноттом. При взгляде на Драко защипало в глазах. Она не хотела делать ему больно…

Он сидел и раздражающе раскачивался на скрипучем стуле. И этот скрип пробивал острой иголкой натянутые нервы.

— И как? — наконец спросил Малфой. — Понравилось?

Гермиона задержала дыхание. Мерлин, только бы никаких выяснений отношений! К её счастью, хлопнула входная дверь, и в квартиру вошёл Грег. Абсолютно не замечая царящего здесь напряжения, он безмятежно прошел мимо остальных и щёлкнул кофеваркой. Она понадеялась, что Драко не станет при нём обсуждать эту тему, и притворилась, что вовсе не слышала его вопроса. Грейнджер вновь взяла в руки шкатулку, сосредоточенно её рассматривая.

— А если использовать не кровь, а нечто такое, что всё же принадлежало Долохову? — Гермиона старалась, чтобы её голос звучал ровно и спокойно. На Малфоя смотреть было страшно.

И Нотт, до этого молчавший, вдруг решил ответить. Только не на этот вопрос.

— Зажимается сильно, но потом не остановить, — он мило улыбнулся и провел кончиком языка по нижней губе, слегка прикусив в конце. Почему-то это незамысловатое движение в его исполнении выглядело невероятно пошло.

Гермиона зажмурила глаза, не желая видеть реакции Драко. Тот всё раскачивался на этом проклятом скрипучем стуле. Вот бы ещё совсем слух потерять! Грейнджер постаралась абстрагироваться. Пусть говорят что хотят. Она просто закончит с этой шкатулкой и больше никогда ни о чём не вспомнит.

Ни на что не надеясь, скорее просто ради того, чтобы хоть что-то сделать, Гермиона провела по крышке кончиком палочки Долохова. Она послала слабый магический импульс, словно готовясь применить заклинания, но не произнося ничего вслух. Шкатулка мелко затряслась, и внутри что-то подпрыгнуло. От неожиданности Грейнджер ойкнула и отшатнулась.

— Это реагирует на палочку! — вскрикнула она, и парни почти одновременно придвинулись поближе к столу.

— А ну, дай-ка сюда, — Тео аккуратно вытащил древко из её пальцев и направил на шкатулку. — Алохомора.

И внезапно та послушалась.

Раздался металлический щелчок, крышка резко откинулась, глухо ударившись о столешницу, и в комнате вдруг стало темно. Словно кто-то дёрнул рубильник, резко выключив весь свет, солнце и лампочки от бытовой техники. В комнате даже будто бы потянуло сырым, затхлым запахом подземелья. Но темнота рассеялась так же внезапно, как и возникла. Они все на секунду ослепли от яркого дневного света. Глазам буквально стало больно от такого резкого контраста, выступили колючие слёзы. Наконец, проморгавшись, Гермиона смогла рассмотреть содержимое.

На бордовой бархатной подушечке лежал… крупный медальон, инкрустированный рубинами. Красные камешки задорно поблескивали в лучах утреннего солнца.

Никто не проронил ни звука. В тишине лишь звонко щёлкнула кофеварка, оповещая, что их кофе готов.

— Это что за хрень такая? — Драко резко встал и подцепил пальцами толстую золотую цепочку, подняв артефакт вверх, чтобы все могли разглядеть получше.

То липкое, грязное ощущение чёрной магии, что сквозило через шкатулку, усилилось в разы. Злая, чужеродная аура будто бы окутывала и пачкала. Стало почему-то сложно дышать, словно грудную клетку стиснули узким металлическим обручем и затянули потуже. Но Гермиона всё же не могла отвести глаз. Медальон красиво сверкнул в солнечных лучах и, медленно раскачиваясь на цепочке, крутанулся. Гермиона бы поклялась, что Драко не шевелил рукой! Эта штука двигалась сама собой!

На задней крышке показалась резная гравировка «А.Д.». Грейнджер сглотнула слюну, подавляя поднимающийся страх.

— Похоже, это медальон Долохова, — мрачно констатировал Грег.

Драко потянул за цепочку вверх и сжал его целиком в руке, тот будто бы даже издал тонкий, металлический писк. Как это ещё могло издавать звуки? Гермиона разочарованно покачала головой — определенно, произошла какая-то путаница. Она перевела взгляд на Малфоя, растерянно рассматривающего находку.

— Ты видел в воспоминаниях, что Антонин складывал в шкатулку именно нужный нам предмет? — уточнила она, наконец встретившись с ним взглядом. Столько злости и холодной ярости было в его глазах, словно он хотел уничтожить всё вокруг и её в первую очередь.

— Крестраж, Грейнджер. Я заставил его показать, где он спрятал крестраж, — сквозь зубы прошипел Драко.

Столько времени, трудов — и напрасно. Антонин как-то умудрился обмануть их! Она глубоко вздохнула и на секунду прикрыла веки, пытаясь унять закипающую злость, но с эмоциями так и не справилась.

— Долохов мог соврать! — не сдержалась и выкрикнула свои мысли Гермиона.

Драко не остался в стороне, он зло прищурился и так же громко, гневно, как и она, произнес:

— В неосознанном? Ты что, вообще ни одного учебника не читала, Золотой мозг Гриффиндора?! В неосознанном не врут! Ложь — это всегда намерение. Чтобы произнести ложь, ему бы пришлось это намерение осознать, тогда бы она сразу перестала быть частью неосознанного! — его голос, всё это время звучавший на повышенных тонах, внезапно выровнялся, и уже более тихо и оттого более пугающе он добавил: — А знаешь, что? Каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Вот ты например, замечательно умеешь сидеть на стуле. Поэтому прижми свою задницу и не лезь, куда не следует.

Вот мерзкий, скользкий гад! И она ещё могла допустить мысль, что он ей нравится? Да она явно была не в своём уме!

— Знаешь, что ещё у меня получается замечательно делать? — Гермиона сжала кулаки, вспоминая, как прекрасно однажды сломала ему нос.

— О, догадываюсь, — Малфой окинул её неприятным, липким взглядом с ног до головы, и его губы растянулись в презрительной усмешке.

Она могла поспорить, что он сейчас точно не про сломанный нос вспомнил. Гермиона закипела от едкого унижения.

— Драко, — настороженно прошептал Грег.

— Ш-ш-ш, не мешай им, — остановил его Нотт.

Гермиона даже не стала обращать на них внимания, она гордо вздёрнула подбородок и высокомерно взглянула на Малфоя, принимая брошенный вызов.

— Если бы ты не прихватил её из Выручай комнаты, всё было бы уже кончено! — резко, отрывисто, словно зачитывая судебное обвинение, выплюнула она. — А если бы ты не впустил Пожирателей в Хогвартс, то Дамблдор остался бы жив! И не умерло бы столько людей! И, может быть, не было бы вовсе этой войны!

Драко с яростным рычанием резко вытряхнул палочку из рукава, и Гермиона схватилась за свою, приготовившись к защите. Но Малфой подкинул амулет вверх и направил на него кинетическое заклятье. Тот, будто бы бейсбольный мяч, отбитый битой, с оглушающим звоном разбил стекло и вылетел на улицу. Барабанные перепонки пронзило болью. Почему так громко? Возникло ощущение, что медальон специально усилил звук, напоследок дезориентируя всех в комнате. Сквозь разбитое окно моментально подул холодный осенний ветер, и даже как-то легче стало дышать.

— Совсем с ума сошёл? — громко вскрикнул Грег, но его голос всё равно звучал, как сквозь вату. — Да что ты творишь? Зачем выкинул артефакт?

Драко, проигнорировав возмущение Гойла, медленно развернулся в сторону Теодора и с яростью взглянул ему в лицо. Тот склонил голову набок и усмехнулся. В зелёных глазах блестел какой-то безумный, азартный огонек.