Письма на воде (СИ) - Гринина Наталья "NataBusinka"

 

Как можно было сопротивляться? Конечно же, Ван Со согласился, поддавшись лунной улыбке и уступив радостному предвкушению Хэ Су. И сейчас сам шёл с ней в шумной толпе, никем не узнанный, – не правитель страны, а простой человек.

И как же это было славно, как удивительно легко – просто бродить по улицам с Хэ Су, смеяться с нею вместе, говорить обо всём на свете и думать о том, что рядом с любимой всё тут же становится на свои места, холод отступает, а душа оживает и озаряется светом.

Ван Со переполняло незамысловатое и полное жизни счастье. Обычного человека. Мужчины, у которого есть единственная женщина. Его женщина.

В этот вечер Хэ Су вновь напоминала ему беспечную синичку, какой была в давние дни их первых встреч. Она озорничала и шутила, как прежде, её глаза горели, а щёки покрывал нежный румянец. Она ожила в этой праздничной толпе, и Ван Со хотелось быть одним из этих людей, крестьян и ремесленников, что их окружали. Жить с Хэ Су в отдалённой от столицы провинции и никогда не знать дворца, где пахнет кровью и где трудно дышать. И пусть бы она улыбалась так почаще и радовалась звёздам и луговому ветру, как он мечтал когда-то…

Ван Со посмотрел на небо, вновь подумав о том, что там, среди тысяч звёзд, сияет и его звезда – звезда Императора, а не простого смертного. И внутри тут же что-то настырно шепнуло: «Нет, четвёртый принц Ван Со, император Кванджон. От судьбы не уйдёшь. Не быть тебе простолюдином. В твоих руках страна. Твоя стезя – трон и власть. Забудь о себе, ибо судьба твоя – Корё».

А Хэ Су вновь возвращала его с холодных небес на тёплую уютную землю, рассказывала ему о том, как раньше они гуляли здесь с Чхэ Рён и Мён Хи, показывала памятные уголки. И Ван Со возвращался к ней. Он любовался ею, с восторгом наблюдающей за выступлением циркачей на площади. Смеялся, когда она перепачкала щёки в меду, угощаясь рисовыми пирожками, что он купил ей на лотке. Защищал её от разошедшихся прохожих, закрыв собой от случайного столкновения. И был таким счастливым в этот вечер, словно они с Хэ Су действительно были свободны от условностей дворца и могли просто любить друг друга.

Просто – любить.

Переполненный этим бесхитростным счастьем, Ван Со взял Хэ Су за руку, показывая всем, что эта женщина принадлежит ему, что она – только его. А когда они оказались вдвоём у пруда, по водной глади которого плавали фонарики, он вместе с ней молился Небесам. Он не знал, что просила Хэ Су. Но сам в этот миг желал лишь одного: чтобы она оставалась рядом. Что бы ни случилось, какие бы сюрпризы и беды ни преподнесло им туманное завтра, он хотел, чтобы Хэ Су была с ним. Потому что без неё всё остальное теряло смысл.

И его жизнь тоже.

– О чём вы задумались, Ваше Величество? – спрашивала она.

– О тебе, – просто отвечал Ван Со, надёжно обвивая её руками, сам не свой от осознания того, что прилюдно держит Хэ Су в объятиях. И, никого не стесняясь, целовал своё сокровище, благодаря Небеса за эту женщину, за это счастье и за этот вечер.

Они вернулись во дворец далеко за полночь и ещё долго бродили, взявшись за руки, по пустынным дорожкам вокруг озера Донджи, пока Хэ Су не остановилась под старыми платанами, где неподалёку покачивалась на воде знакомая лодка.

Сперва Ван Со не понял, почему Хэ Су привела его сюда, но, увидев под деревом каменные башенки, обо всём догадался. И память услужливо вернула его на несколько лет назад, в поместье Ван Ука, где он, Ван Со, израненный, покрытый кровью, своей и убитых врагов, крушил такие же молельные пирамиды, а Хэ Су, эта маленькая смелая птичка, оттаскивала его в сторону, незаметно пробираясь к нему в душу, чтобы угнездиться там навсегда.

– Конечно, эти башенки не так хороши, как те, – угадала его мысли Хэ Су, – но мне нравятся. И расположение неплохое – место, где сбываются мечты.

Он говорила об озере, что соединило их и качало на своих прохладных ладонях их зарождавшуюся любовь и надежды на будущее.

– Ты сложила их, чтобы получить предложение? – хитро сощурился Ван Со, желая немного подразнить Хэ Су и подольше насладиться её озорным настроением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Конечно! – капризно надула губы она, а в глазах её искрились задорные огоньки. – Вы же сами хотели сделать его у озера. Поэтому я и привела вас сюда, томясь в ожидании.

– При нашей первой встрече тебе следовало бежать, – не сдавался Ван Со, растягивая удовольствие.

– Я и бежала, – тут же нашлась Хэ Су, подхватывая его игривый тон. – Но вы поймали меня.

«И ни за что теперь не отпущу!» – подумал император, перестав улыбаться, а вслух произнёс:

– Это было так давно, что я уже и не помню, чем ты меня привлекла. Но сейчас могу назвать много причин, чтобы быть с тобой.

Он шагнул к Хэ Су, взял её за плечи и, неотрывно глядя в распахнутые в ожидании глаза, наконец-то сказал то, чего она так ждала. Чего они оба ждали.

– Давай никогда не расставаться. Ты… выйдешь за меня?

У него дрожали руки и колотилось сердце. И всего, от затылка до пят, прошивали горячие стрелы восторга и сладостного предвкушения. Ещё миг, ещё один взмах ресниц – и Хэ Су всё-таки скажет ему «да». После стольких лет сомнений, терзаний и испытаний, которые пришлось пережить им обоим, она станет его до конца, перед людьми и Небесами.

Все звуки вокруг пропали, и в этом безмолвии Ван Со физически ощущал, как тяжело капают секунды…

А Хэ Су молчала.

Она замерла в его руках и молчала, а в её огромных глазах, смотревших на него с невыносимой любовью, плескалась ласковая грусть.

Вдруг он осознал, что хрустальные капли на её ресницах – вовсе не слёзы счастья. И ему стало страшно. А вместо огненных стрел его прошиб могильный холод.

Потому что Хэ Су молчала. Слишком долго. Слишком красноречиво.

И Ван Со всё понял. Понял, почему в последнее время она замкнулась в себе, всё больше от него отдаляясь. Почему он замечал слёзы в её глазах, а она делала вид, что смахивает соринку. Почему она ни о чём не расспрашивала его.

Потому что всё знала. Всё, что с ним творилось.

Улыбка на его лице погасла в тот самый миг, когда Хэ Су одними губами произнесла:

– Я не могу… Я ничего не могу дать вам. Наш брак невозможен…

– С кем ты говорила? – чужим голосом спросил Ван Со, покрываясь холодной испариной.

В глазах у него потемнело от гнева. Он изо всех сил старался держаться спокойно, но его пальцы на плечах Хэ Су сами собой сжались в тиски, причиняя ей боль. А Ван Со отчаянно хотелось ощутить их на горле того, кто посмел говорить с ней и убеждать её отказаться от брака с ним. От их выстраданного счастья.

– Я не откажусь от тебя из-за шрама, – продолжал он, прекрасно понимая, что дело вовсе не в этом. – Никто не заставит меня!

– Я тоже не отступлюсь, – улыбнулась сквозь слёзы Хэ Су. – Я всегда буду рядом с вами. Став вашей женой, я превращусь в заложницу дворца, буду вынуждена следовать его правилам, церемониям, этикету, и не смогу видеть вас, когда захочу. Я не желаю так жить. И вам это известно.

Она говорила не то, что думала. Ван Со это чувствовал. И в то же время говорила ему правду, всего лишь произнеся вслух то, что он и так знал, но не признавал из упрямства. Они обещали не лгать друг другу, и Хэ Су ему не лгала. Просто говорила то, что должна была сказать.

Без труда угадав его мысли, Хэ Су коснулась его холодной щеки своей маленькой тёплой ладошкой, успокаивая и согревая:

– Всё будет хорошо, – голос её срывался, а взгляд омывал Ван Со потоками печали. – Я правда справлюсь.

Он обхватил её запястье, отнимая руку от своего лица.

– Даже если я не женюсь на тебе, ты не покинешь меня! Я тебя не отпущу, слышишь? Ты моя. И никуда не уйдёшь. Я тебе не позволю!

Он прижал Хэ Су к себе с такой силой, что заныли руки.

– Ты моя единственная императрица… – шептал Ван Со, обнимая её и зарываясь в её волосы.

А по щекам его текли слёзы, и тот самый внутренний голос, что напомнил ему на рыночной площади о его императорской судьбе, сейчас тихо смеялся над его словами и вдребезги разбитыми надеждами.