Единственная женщина - Анна Берсенева

Она словно сама становилась Юрой — как становился им сейчас и он, Сергей!.. Да ведь и всегда так было — с того самого дня, когда она впервые взглянула на Юрку там, в кабинете, и сердце у Сергея сжалось оттого, что не на него был обращен ее взгляд… Всегда так было, потому он с самого начала и заметил это сходство — а сейчас оно только прояснилось для него наконец, стало совершенно отчетливым!..

— Я что, с тобой, — медленно, с клокочущей ненавистью, проговорил Подколзев, — вечно шутки шутить буду? Извините да пожалуйста! Да я тебя ненавижу, понял ты?! Чистоплюй хренов! Хочешь чистеньким из дерьма выплыть — не выйдет, я не дам! Я таких за свою жизнь много поломал и тебя поломаю, будь уверен! Ты еще мне ноги будешь лизать и просить, чтоб я тебе разрешил на меня поработать и девку свою обратно получить, когда я с ней наиграюсь! А ты думал — как?!

И тут Лиза сделала едва заметный шаг вперед — словно это мимолетное движение могло прервать зловещую линию между пистолетом и Юриной грудью. В следующее мгновение, не отводя пистолета, Подколзев выбросил вперед левую руку — мгновенным, резким движением — и, схватив Лизу за плечо, рванул ее к себе. Она даже не вскрикнула, словно наведенный на Юру пистолет мог разрядиться от любого звука.

Псковитин всегда знал, что мешковатость Подколзева — обманчивая, что реакция у него должна быть быстрая, неотразимая.

«Не успеет Юрка! — подумал он. — Думает, сможет выбить пистолет — не успеет! Но потом — успеет…»

Он даже и не подумал — это промелькнуло в нем мгновенно, как молния. И он не стал терять времени на то, чтобы выхватить «вальтер» из-за ремня — все равно едва ли удастся выстрелить.

В следующую секунду — одновременно с разворотом Подколзева, каким-то двадцать пятым чувством почуявшего опасность и прижимающего к себе Лизу, — Сергей мощным и неостановимым движением высадил балконную дверь и ввалился в комнату.

Вспышка огня, грохота и боли, которой он ожидал и которую встретил сразу, — обожгла его, как ледяная весенняя вода, и он захлебнулся ею, и нырнул в нее — на этот раз безвозвратно.

13

Машина неслась по проспекту Мира — то вылетала на встречную полосу, то, заходясь гудками, выскакивала на тротуар.

Изредка взглядывая в зеркало заднего вида, Лиза видела потемневшее Юрино лицо со сжатыми, в кровь разбитыми губами и сочащимися порезами на лбу.

Но она редко поднимала глаза — всматривалась в лицо Сергея, чувствовала свинцовую тяжесть его головы у себя на коленях, и билась единственная мысль, единственная — успеть, успеть, если это, несмотря ни на что, еще возможно!..

Безучастно, словно она сама не сидела в машине, Лиза время от времени отмечала про себя: сейчас врежемся в столб, а сейчас — во встречную «волгу», вот мужчина, шедший вдоль самой бровки, увернулся от спортивного «форда» и ошеломленно смотрит вслед. Разобьемся…

Но Бог хранил в этот день Юрия Ратникова.

Все, что произошло в этот вечер, взрывалось в ее памяти мгновенными фрагментами — в беспорядке, словно на рваной кинопленке. Она не думала о том, что случилось, только всматривалась в лицо Сергея — не приоткроет ли он глаза хоть на миг, — но мучительные вспышки памяти преследовали ее помимо воли.

… Лиза увидела Сергея на какую-то долю секунды раньше, чем раздался звон стекла и скрежет вырываемой из петель балконной двери. Она совсем не думала о нем в эти минуты: уже понимала, что они здесь одни, помочь некому, что Подколзев разыграл гнусный спектакль с этим разговором один на один, а на самом деле охранники обыскали их еще в подъезде и, мерзко усмехаясь, проводили до самой двери.

Она думала только о том, что Юра сейчас ударит, и выстрел прогремит одновременно с ударом — и выстрела не остановить…

Безумная мысль мелькнула у нее в мозгу: Подколзев дернется, отведет пистолет, если она своим движением отвлечет его внимание; только движение должно быть спокойным, даже плавным — чтобы он не выстрелил, а именно отвлекся! И когда в ответ на сделанный ею шаг Подколзев рванул ее к себе, — она ничуть не испугалась, только подумала с досадой: нет, не удалось!..

И тут же заметила Сергея. Они успели посмотреть друг другу в глаза в ту самую секунду, когда Подколзев уже поворачивался к нему, — и Лизе показалось, что Сергей ободряюще улыбнулся ей.

Его-то «отвлекающее движение» было резким, как пушечный выстрел: он словно рванул на себя ствол подколзевского пистолета…

Ей показалось, что все происходит одновременно: выламывается дверь, гремит выстрел, падает Сергей — и тут же она сама отлетела в сторону, упала на пол у стены, не понимая, как это произошло.

Уже потом, когда Юра катался с Подколзевым по ковру, хрустя осколками балконного стекла, она поняла, что, выбив пистолет после первого выстрела, Юра вырвал ее из рук Подколзева, отшвырнул куда-то себе за спину и ударил его — так, что у того мгновенно хлынула из носа кровь. Только как это получилось у него — все одновременно?

Как всегда с нею бывало, во время сильного потрясения она отчетливо, как в яркой вспышке света, замечала все подробности происходящего. Она видела, что кусок стекла торчит у Юры прямо над бровью, что губы у него разбиты, что он бьет Подколзева кулаком в лицо, и голова у того глухо ударяется о стену, что наяву это выглядит страшно, а не так, как в фильмах с резиновыми ударами…

Юра отшвырнул ее изо всех сил: она так ударилась плечом о стену, что не могла пошевелить рукой.

Сергей лежал неподвижно, и она закричала оттого, что не в силах была одной рукой повернуть его вверх лицом — так неподъемно он был тяжел.

Бешеный стук в дверь раздался сразу после ее крика, и Лиза поняла: сейчас ворвутся те, с ухмылками, что обыскивали их в подъезде…

Но вместо этого она услышала голос Ромы:

— Лиза, что у вас там?! Ты дверь можешь открыть?!

Оставив Сергея, она бросилась к двери — к счастью, запертой на единственный замок: Подколзев не предполагал, что кто-то обойдет его охрану.

И — все. С тех пор она видела только синеющее лицо Сергея и кровавую пену на его губах…

Она даже не поняла, почему Юра за рулем, почему они несутся по улице в его «форде» — ведь приехала охрана, и ведь кто-то снес Сергея вниз, положил на разложенные сиденья?

Наверное, они доехали до Склифа за несколько минут; ей показалось, что прошла вечность.

Сергей все-таки приоткрыл глаза — но только наполовину, щелками: у него не осталось сил даже на это. Лиза видела, что он всматривается в ее лицо, словно не узнает, и, наклонившись как можно ниже, сказала:

— Это я, Сережа, я! Ты видишь меня? Я же с тобой…