Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления - Тарик Али

офицер британского войска, как выбрать

Между этой Африкой и любимым английским языком?

Предать их обоих или вернуть то, что они дали?

Как я могу встретить такую бойню и остаться невозмутимым?

Как я могу отвернуться от Африки и жить?

16

Прошлое – пролог к будущему: наследие Черчилля

Именно здесь сиу разбили лагерь на большой дороге.

Разрезая петли рек от Миссури и Мандан на восток:

к Большому Каменному озеру и далее к каменоломне

Пайпстоун, Место мира…

Смешение вод, конечно, и загрязнение в верховьях реки!

Наша история начинается с первой раны: с индейской крови.

окрасившей воду первоисточников – еще раньше:

Европа: подневольные…

ТОМАС МАКГРАТ. ОТРЫВОК ИЗ «ПИСЬМА К ВООБРАЖАЕМОМУ ДРУГУ» (1997)

Причины событий, невольными участниками которых мы по-прежнему являемся, можно понять лишь в том свете, который мы сами на них проливаем. Свет этот бывает разных оттенков. Американский поэт Томас Макграт в своей эпической поэме представляет собственный взгляд на империи последних столетий. С другой стороны, большинство симпатизирующих Черчиллю историков и политиков восхищаются Британской империей, а также той еще более великой империей, которая пришла ей на смену, как и империями прочих европейских колонизаторов. После 11 сентября – двадцать лет назад, когда США начали несколько войн для достижения глобальной гегемонии (вначале при поддержке России и Китая), – некоторые даже высказывали предположение, что модель Британской империи – это по-прежнему лучшее, что есть в наличии. Университеты Лиги плюща[201] приглашали проимпериалистических британских историков, чтобы как следует закрепить этот урок. В своих книгах, пронизанных духом инструментализма, те выступали за более прочный – в британском стиле – исторический каркас в противоположность не настолько прямолинейной американской версии. Все поддерживали войну в Афганистане, несмотря на то что собственный прошлый опыт Великобритании в этом регионе был настоящей катастрофой.

Большинство защищали войну в Ираке в 2003 г., а британский премьер-министр Тони Блэр вручил бюст Черчилля в подарок своему шефу в Белом доме. Министр обороны США и военный преступник Дональд Рамсфелд (ныне покойный), готовясь развязать войну, сравнил Джорджа У. Буша с Черчиллем в 1939 г. Накануне схватки со злобным диктатором и тот и другой находились в изоляции – хотя вряд ли это касалось Буша. И тот и другой были полны решимости идти напролом. Рамсфелд, как всегда, высказался невпопад. Кто-нибудь из советников должен был подсказать ему, что, хотя Буш, несомненно, шел по стопам Черчилля, корректной аналогией была бы не Европа, а Ирак после Первой мировой войны.

Какой-нибудь сообразительный советник мог бы копнуть чуть глубже, обратив внимание на то, что Черчилль, будучи в 1920 г. военным министром, с энтузиазмом поддерживал террористические бомбардировки гражданского населения: курдов и арабов накрывали обычными бомбами и химическими боеприпасами, когда они оказывали сопротивление британцам, планировавшим лишить их своей страны. Вождей курдских племен подкупали, а численность сговорчивых племен наращивалась за счет того, что на жившего самостоятельно человека лепили ярлык «члена племени» и вынуждали подчиниться «лидеру племени». Процесс получил известность как «возврат к племенному укладу». Один высокопоставленный британский чиновник, занимавшийся этим вопросом, пояснял: «Каждого зарегистрированного в качестве члена племени передавали в подчинение племенному вождю. Идея состояла в том, чтобы разделить Южный Курдистан [то есть Иракский Курдистан] на племенные области под руководством племенных вождей. Где-то откапывали старост крохотных деревень, и внезапно обнаруживалось, что они – вожди давно вымерших племен»{200}.

Два офицера Королевских ВВС не постеснялись объяснить, как именно в Ираке будет установлено британское правление. Командир звена Гейл из 30-й эскадрильи подчеркнул: «Если курды на нашем примере не усваивали урок, как вести себя цивилизованно, приходилось задавать им трепку. Мы это делали с помощью бомб и пушек». Его сослуживец Артур Харрис, который двадцать два года спустя станет организатором уничтожения Дрездена и бомбардировок гражданского населения других немецких городов и будет с гордостью носить прозвище Бомбардировщик Харрис, по своему обыкновению, был гораздо более откровенен: «Арабы и курды наконец-то поняли, что такое настоящие бомбардировки в смысле потерь и разрушений. В течение сорока пяти минут целая деревня может быть практически стерта с лица земли, а треть ее населения будет убита или покалечена».

Год спустя третий командир звена Дж. А. Шамье заметил, что лучший способ деморализовать арабов – это превратить их в пыль, сконцентрировавшись на ударе по «самой труднодоступной деревне самого известного племени из тех, которые подлежат наказанию. Нужно собрать всю находящуюся в распоряжении авиацию, атаки нужно проводить безжалостно и без остановок, повторяя их днем и ночью, бомбя и расстреливая из пулеметов дома, жителей, посевы и скот»{201}.

Для некоторых и этого было недостаточно. Самовлюбленный и тщеславный идол Британской империи Т. Э. Лоуренс в статье для Observer жаловался: «Странно, что в таких случаях мы не используем отравляющий газ». Любые бомбардировки оправдывались, если с их помощью можно было спасти жизни британских и колониальных солдат, которых, вообще-то, там не должно было быть в принципе. С этой точки зрения террористические бомбардировки достигли успеха:

По оценкам Уинстона Черчилля, министра по делам войны и авиации, без участия ВВС для контроля Ирака потребовалось бы 25 тысяч британских или 80 тысяч индийских солдат. Использование авиации, по прогнозам, должно было сократить эти цифры до 4 и 10 тысяч соответственно. Надежды Черчилля вскоре оправдались… Самолетами ВВС были выполнены воздушные миссии общей продолжительностью в 4008 часов, было сброшено 97 тонн бомб и произведен 183 861 выстрел, при этом потери составили девять человек убитыми и семь ранеными, а также 11 самолетов, сбитых в тылу у повстанцев{202}.

Таким было наследие, принятое Бушем – а что касается Ирака и Афганистана, то и Обамой, – когда дело дошло до Ливии и Сирии. Когда Вторая мировая война закончилась, Черчилль отдавал себе отчет в том, что Великобритания находится в стадии упадка. Он хотел, чтобы пуповина, сделанная из рояльной струны, навечно связала Великобританию с Соединенными Штатами. Две расы господ должны были оставаться едиными. Архитектуру белого превосходства требовалось сохранить. В этом отношении Трамп не так уж и сильно отличался от Черчилля. Но во время Второй мировой войны некоторым политикам-демократам стало казаться, что скармливать людям откровенный расизм трудновато. Вице-президент США Генри Уоллес, прогрессивный демократ, был шокирован взглядами Черчилля и записал в мае 1943 г. в своем дневнике:

Я прямо заявил, что, по моему мнению, присущая Черчиллю идея англосаксонского превосходства будет оскорбительна для многих стран мира, а также для некоторого количества людей в Соединенных Штатах. Черчилль к тому времени выпил изрядно виски, что, впрочем, никак не сказалось на ясности его мышления, но, вероятно, поспособствовало его откровенности. Он сказал, что с какой стати извиняться за англосаксонское превосходство – мы действительно высшего качества, что у нас общее наследие, которое веками работало в Англии и было доведено до совершенства нашей конституцией. Он сам был наполовину американцем, поэтому он чувствовал, что его призвание – послужить делу объединения двух великих англосаксонских цивилизаций, чтобы подарить преимущество свободы всему остальному миру.

Занятая Великобританией позиция отрицания – отказ принять до конца тот факт, что Соединенное Королевство является не более чем сатрапией США, – по инерции сохраняется вплоть до сегодняшнего дня. Официоз похваляется тем, что британские войска размещены в сорока шести странах, но при этом старается не афишировать их полную зависимость в плане логистики от Соединенных Штатов. Британских политиков, отказывающихся вместе с премьер-министром заявлять о готовности применить ядерное оружие, клеймят позором в средствах массовой информации и устами их собственных коллег, преданных правительству. Мало кто задает вопрос, а сможет ли вообще какой-нибудь британский премьер-министр использовать размещенные в Шотландии ядерные ракеты без разрешения Пентагона. Каждому политику, офицеру армии и сотруднику разведки, не говоря о членах британской королевской семьи, хорошо известно об этом факте.