Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

Куминов мотнул головой, и Расул, все понимающий без слов, занял его место. Капитан прошел вперед. Присмотрелся к освещенному куску длинной и вытянутой бетонной плиты, выступающей сбоку.

Дверь виднелась в глубокой нише. Та самая, бывшая отправной точкой в самом городе. А больше ничего примечательного, странного, бросающегося в глаза или важного и не было. Такая же будка, как и на предыдущем месте, с которого группа стартовала в Куйбышев на дрезине. Никаких эсэсовцев в кожаных длинных плащах и с автоматами наперевес, или просто ребят в фельдграу. Нацеленных стволов, ставших привычными оскаленных пастей или чего-то вроде того — нет. И то хлеб.

Колодки с тихим скрипом остановили ход катков, дрезина остановилась, вздрогнув. Хрусталев скользнул вперед, водя перед собой стволом ПП. За ним, также неуловимыми движениями, на бетоне оказались Шутяк и Воронков, прикрыв обе стороны тоннеля. Куминов, не дожидаясь новых неприятностей, помог встать Пчелкину, подержал пока тот шел к лестнице. Остальные начали выбрасывать рюкзаки и все прочее, чего оказалось немало. Капитан взглянул на оружие и прикинул — сколько же надо нести? Идти в «Берлогу» лишь с заглушенным пистолетом-пулеметом хотелось не очень сильно. А если быть точным, то не хотелось вовсе. Менять собственный проверенный АСД на кургузый огрызок… Куминову было откровенно жаль. Да и как можно быть уверенным в его качествах, практически не проверив в бою? Не считать же стрельбу по пусть и огромной, но все-таки крысе, проверкой.

— Чисто. — Хрусталев очень тихо спустился вниз по ступенькам. — Что за дверью не знаю, звук она точно не пропустит.

— Саша… — Куминов повернулся к девушке. — Посмотри как раненые.

— Хорошо.

Венцлав занялась Пчелкиным, которого блевать уже не тянуло, но состояние бойца было далеко от хорошего. На взгляд Куминова. Как оказалось, взгляды его и Саши в данном вопросе уже расходились. После быстрого осмотра девушка заставила Герасима наклониться вперед несколько раз подряд, проверила пульс и расстроилась, что не может провести более серьезное исследование. Когда капитан, смотревший на все это с недоумением, поинтересовался, что же она делает, ответ был кратким:

— Не сейчас, надо выбираться. Пока могу сказать, что все намного лучше, чем думала.

— В том, что выбираться надо ты, Сашка, полностью права. — Гречишина поскребла пальцами по повязке. — Зараза, уже чесаться начала.

Капитан покосился в ее сторону и понял, что задавать вопросы Венцлав, у него желания нет. Потом, при первой же возможности, обязательно расспросить про все. Потому что не может такого быть. Если Гречишиной с полчаса назад только обмотали руку бинтом, как рана под повязкой может начать чесаться? Сейчас поврежденные ткани у чекистки должны начать очень сильно болеть, дергающей и пульсирующей болью изнутри. А что на самом деле?

— Чего? — Гречишина поймала его удивленный взгляд. — Ааа… Саша ничего не говорила?

— Про что?

Юля покачала головой. Достала из кармана куртки металлическую тубу с закручивающейся крышкой, похожую на те, что были у Венцлав.

— То есть, Саша, ты не говорила разведке про то, что выдаешь им последние два дня не витамины, а вот это?

— Нет, пока не говорила. — Венцлав поправила рюкзак за спиной. — И тебя за язык не тянула.

— Так… — Куминов со злостью посмотрел на обеих. — Разговор про это на месте, перед тем как выдвинемся в Берлогу. Но полностью, честно и для всех. Нет — пожалеете. Мне надоели непонятные игры там, где их не должно быть. Все ясно?

— Да. — Саша побледнела, но смотрела на него пусть и с каким-то стыдом в глазах, но гордо и не отводя взгляда. Куминов почувствовал, как неожиданная злость начинает уходить, оставляя на месте себя только небольшую растерянность и обиду.

— Как скажете, товарищ командир. — Гречишина улыбнулась, набрасывая на плечи лямки. — Разве можно скрывать что-то от боевых товарищей, не так ли?

Чекистка начала подниматься по ступеням. Встала на последней, достав связку обычных с виду ключей. Вытащив нож, поковырялась им в левой стене у косяка, что-то бережно отщелкивая. Чуть скрипнув, в бок откинулась небольшая заслонка. Куминов поднялся, заметив что-то, похожее на прибор наблюдения в бункере. Так оно и оказалось, чем Юля не замедлила воспользоваться.

— Чисто, капитан. Можем выходить.

Дверь открылась в невысокий прямоугольник гаража, похожий на те, что строили для школ ОСОАВИАХИМА, типовой, с тремя ремонтными ямами для машин. Одна из них, старая «полуторка», из тех, что еще работали за Уралом, ржавела в углу. Валеев скользнул вперед, укрываясь за опорами из балок. Остальная группа тоже не задержалась, растекшись по помещению. Чуть помедлив, Гречишина подошла к одной из ям. Механизм дальнейших действий Куминов уже представлял. Так и оказалось, как думал.

Нырнув в темную дыру подземного хода, группа выбралась на задний двор одного из домов, стоящих среди заброшенного поселка из точно таких же. Выход оказался обычным погребом омшаником, находившимся во дворе. Сам спуск в него, густо закрытый сухим бустылем, был практически незаметен, как понял капитан. Звука работающих моторов не было слышно. Во всяком случае, вблизи от них, звуков, нарушающих еще ночную тишину, было немного. Да, где-то сбоку, чуть левее, все-таки ворчали какие-то машины, оттуда же пробивался свет от прожекторов. Лая собак практически не было слышно, хотя ветер донес хриплый лай сторожевых овчарок, который ни с чем не перепутаешь. В остальном все пока было в полном порядке, давая хорошую надежду на завершение этого этапа операции. А до него, как понимал капитан, не так уж и много по времени. Оставалось лишь найти место последнего старта группы. Куминов осторожно повертел головой, и сразу наткнулся на такие памятные развалины, фигурировавшие среди остальных фотографий в папке, которая была у него на совещании. Дошли, все-таки.

— Овраг подпольщиков. — Гречишина оказалась рядом. — Отсюда снова под землей, только ногами. Вон в ту сторону.

Капитан повернулся в указанную сторону. Начинало светать, и панорама перед глазами открылась широкая. Тем более что сам поселок стоял на небольшой возвышенности, с которой было хорошо видно все вокруг. Взгляд приковала чуть широкая светлая полоса с темной полосой нависающих Жигулей справа. Капитан смотрел и понимал, что видит то, что было его собственной мечтой так долго. Волга…

— Дошли, командир. — рядом стоял не пойми чему улыбающийся Хрусталев. — Добрались.

— Ага. — Куминов хотел достать бинокль, но толку от него в рассветной полумгле было мало. — Похоже, что мы одни и дошли…

— Думаешь?