Наследница солёной воды - Кэссиди Кларк

не обнаружил, что теряет отрезки времени… чего он абсолютно не мог себе позволить.

Всё время, пока он говорил, она сидела тихо, наблюдая за ним с необычным терпением. Она даже не перебивала, когда он иногда чрезмерно подробно останавливался на деталях, его разум был сосредоточен на крошечных нюансах, которые не имели значения, таких как одежда, которую носили мёртвые, или какие части дворца горели в его видении. Она выслушала всё. Наконец, когда он закончил, она воспользовалась моментом, чтобы всё это осмыслить. А затем произнесла:

— Клянусь богами, Финн.

— Я знаю, — прохрипел он, его голос был почти безжизненным, слабая боль пульсировала между его глазами.

Он потёр переносицу, беззвучно ругаясь. Каждый раз, когда он моргал, руки Луизы, сложенные на столе, превращались в руки скелета, а пустой стеклянный шар — в светящийся золотой глаз.

Только на короткий миг, а потом всё вернулось в норму. Но всё равно это было тревожно.

Луиза выглядела искренне встревоженной, и это беспокоило Финна больше, чем что-либо до сих пор.

— Ты уверен, что не был просто в бреду? Может быть, какая-то лихорадка или яд? Ты запивал вином свой стресс?

— Я уверен. Видения продолжались после того, как у меня спала температура, Джерихо проверила на наличие яда, и я не пью.

Финн отсчитывал свои ответы на пальцах, затем беспомощно развел их в её сторону.

— Они не прекратились, Лу. Я едва мог дойти сюда этим утром. Сейчас я едва сдерживаю это в узде.

Луиза наклонилась вперёд, накрыв его руки своими.

— Я что-то чувствую, — сказала она, нахмурив брови, и провела гладкими, холодными пальцами по его ладоням.

Боль в его голове только усилилась, когда она крепко сжала его руки, и между их пальцами возникло странное ощущение дрожи. Как будто что-то вибрировало в их переплетённых руках.

— Что ты делаешь?

Потребовалось усилие, чтобы не вырвать руки из её хватки.

— Проверяю твою силу. Пытаюсь её разбудить.

Финн вздрогнул, в его голове прозвенел тревожный звоночек.

— Подожди, какую силу?..

Вспыхнул резкий розовый свет, и Луиза закричала.

На мгновение Финн не осознавал ничего, кроме света, боли и шума, хаотичного вихря образов, которые возникали в одно мгновение и исчезали в следующее: Солейл, Каллиас, Джерихо, Вон, Эли, его родители, трон из костей, пропитанная кровью грязь, храм, обвитый шипами, трескающийся шум, который звучал так, словно перерезали жизненно важную кость, Солейл кричала как ребёнок, Солейл кричала как взрослая, кричала так, как будто умирала, кричала так, как будто никогда не остановится…

А потом он вернулся, его руки обвились вокруг Луизы, их пальцы переплелись так крепко, что он начал терять чувствительность. Луиза задыхалась, её глаза были широко раскрыты и… напуганы, Финн осознал это с трепетом от собственного страха. Она уставилась на него так, словно он встал на её стол, обнажил клинок и объявил себя агентом Никса.

Медленно, слишком медленно, её взгляд переместился в сторону, и Финн проследил за ним.

Стеклянный шар на столе был полностью разбит.

По всему магазину взорвались кристаллы, осколки впились в дерево, ковёр и даже в некоторые книги. Окно было не совсем разбито, но по стеклу расползалась паутина трещин.

— Что ж, — прохрипела Луиза, её руки дрожали в руках Финна, — похоже, у тебя проблема, Принц. Потому что такая сила, это не то, что просто можно засунуть в ящик стола.

Сердце Финна ушло в пятки.

— Ты не можешь это исправить?

Смех, вырвавшийся из уст Луизы, граничил с истерикой.

— Исправить?

Она отпустила его руки и, отвернувшись, начала убирать свой стол. Её уже покинул страх, вернулось самообладание, но это не имело значения. Тот факт, что она испытала страх изначально, было достаточно плохо.

— Может, я и лучшая в городе, но даже у меня есть лишь щепотка истинной силы. Прорицания не так редки, как другие благословленные богами дары, но только у одного на миллион из нас есть что-то большее, чем капля. Достаточно, чтобы видеть кусочки, достаточно, чтобы правильно толковать, но не более того. Ты же…

Она снова повернулась к нему, и ему совсем не понравилось выражение её глаз. Там были одновременно благоговейный трепет и жалость, изумление и печаль.

— Возможно, ты просто первый полноправный прорицатель, появившийся за столетия. Со времён старых богов.

— Почему ты говоришь это так, словно зачитываешь надгробную речь? — легкомысленно спросил Финн, отчаянно надеясь, что она рассмеётся.

Она даже не улыбнулась. Её взгляд только ещё больше смягчился.

— Потому что, — сказала она слишком мягко, — разум не может справиться с такой большой частью будущего, Финн. Так было всегда. Полноправные прорицатели, они могут прожить так долго, прежде чем…

Едва воцарилось молчание, как Финн нарушил его.

— Прежде чем, что? Выкладывай, Лу.

Но то, как она смотрела на него… то, что он чувствовал… он уже знал. Может быть, он знал это ещё до того, как пришёл.

— Прежде чем они не сойдут с ума, — наконец, сказала она. — Полная сила прорицания достигается ценой здравомыслия носителя. Оккассио требует плату от тех, кого она больше всего благословляет.

ГЛАВА 52

КАЛЛИАС

Каллиас едва мог видеть прямо перед собой.

Коридор качался и взбрыкивал при каждом шаге, напоминая о его первой парусной лодке. Однажды, четырнадцатилетний и глупый, он вывел лодку в океан, не подозревая, что надвигается шторм. После того, как его несколько часов швыряло волнами, океан, наконец, выбросил судно обратно на берег, оставив его с ужасным приступом головокружения, который не проходил в течение целых полутора дней после этого.

Сейчас было хуже. Он больше не был пьян. Он не был болен. Ему не нужно было искать свои ноги. Он просто чертовски устал.

Особенно сильная волна головокружения накатила на него и отбросила к стене. Он даже не осознавал, что это происходит, пока скользкая краска не коснулась его щеки, а плечо не заныло от удара.

Испытывая боль, пошатываясь, он провёл рукой по голове, выравнивая себя. Боги, он собирался рухнуть прямо здесь, прямо на пол. Он, по правде говоря, не мог вспомнить, когда в последний раз он… Два дня? Три? Он… потерял ход своих мыслей. Куда он направлялся?

Что-то привлекло его внимание — проходивший мимо дворцовый слуга. Он протянул руку, уже отмахиваясь от них, уже гоня от себя, открывая рот, чтобы заверить их, что с ним всё в порядке…

Но вместо этого его взгляд упал на светильник. Не человек. Его разум увидел что-то стоящее и совершил прыжок.

О, это было нехорошо. Это было совсем не хорошо.

Головокружение распирало его грудь, смех грозил вырваться и смениться истерикой.