Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

это время они и договорились встретиться у выхода на Манежную площадь.

Минут через десять появился главнокомандующий. Он был в штатском костюме, сказал небольшую приветственную речь и начали вызывать. Сначала вручили звезды двум Героям, а следом уже вызвали его. Ноги были немного ватные, но он справился. Он думал, что просто примет из рук главнокомандующего награду, но получилось по-другому. Тот собственноручно достал Крест из коробки и пристегнул на китель, плюс еще и фотографию на память сделали. Потом еще были награждения, но Крестов больше не было. Прошло чуть больше часа, и Родион, теперь уже в группе награжденных, дошел до Спасских ворот и повернул налево, к выходу на Манежную. Так прошло его первое свидание с Кремлем.

***

Встретились сразу же, только Алексей был не один, а с водителем, а тот – со здоровенным фотоаппаратом. Совсем Родиону не хотелось фотографироваться, и без этого много там, в Кремле, всего было, но Алексей сказал, что если ему это не надо, то другим необходимо, в первую очередь, об этом просила мама; пришлось подчиниться. Дошли до Вечного огня, на его фоне сфотографировали подполковника, у которого на кителе было три Креста и две медали «За отвагу» – те, что с танками. На охрану Вечного огня это произвело сильное впечатление, и они запустили его даже за цепь ограды. Пока фотографировали, собрались и мамы с детками, и ветераны: страна готовилась ко Дню Победы.

Дома уже был накрыт праздничный стол. Женщины, оказывается, не за пеленками пошли, а за разными вкусностями. И опять фотографировались: и с тетей, и с женой, и с братом, даже водитель попросил сфотаться с ним на память. Но все же мундир был снят, и они села к праздничному столу. Тетка заметила, с какой грустью Родион глянул на холодную осетрину с хреном, и принесла водки из морозилки, ему надо было сегодня эти сто грамм «наркомовских», так как у него именно сейчас вдруг возникло ощущение, что он окончательно вернулся с войны. Но завтра он улетит, оставив в Москве Ксению, без которой и дня прожить не мог, однако в сложившейся ситуации, доводов «за» тетино предложение было больше, а против – только щемящее чувство расставания.

На следующий день его поехали провожать всей семьей. Ехали-ехали и прилично припоздали, он уже прямо мчался к стойке регистрации, держа в одной руке мундир в чехле, а в другой – малогабаритную сумку. Хорошо, что был без багажа, а то и не посадили бы. Правду говорят, короткие проводы – маленькие слезы.

Приземлился в области, поговорил с Андреем по телефону. Тот рассказал, что полковник опять приготовился к встрече, вплоть до оркестра. Поэтому он сказал Андрею, что приедет утренним поездом, а всем надо было сказать, что обеденным. Все получилось, Андрей один стоял на перроне и был очень удивлен, что тот без Ксении. Сначала поехали в поликлинику отдать заявление Ксении на увольнение по семейным обстоятельствам. По дороге Андрей задал только один вопрос, сказал ли ему что-нибудь главнокомандующий?

– Сказал, – ответил Родион. – Спасибо Вам.

– И что ты на это ответил?

– Ну что ты не знаешь, что на это отвечают?

У Андрея глаза стали круглыми:

– На здоровье, что ли?

– Ну конечно, – ответил Родион, и оба они рассмеялись.

Пилюлина на месте не застали, заявление оставили в приемной у главного. Родион был голодный, они заехали опять в ту же бывшую чебуречную. Тут, за порцией блинов со сметаной, он рассказал Андрею про свои планы и о том, какие виды на него у кадровиков. До того, как придут бумаги, а это месяц, может полтора, он просил Андрея не озвучивать эти моменты. Еще один человек, который должен это знать – Роман Петрович. Исходя из этих планов, он объяснил отсутствие Ксении, с чем Андрей полностью согласился. Родион также сказал, что собирается забрать с собой Василия с Сергеем, так что Андрей может присматривать себе команду.

В Москву Родион теперь звонил два раза в день: утром, когда проснется, и вечером, когда собирался ложиться спать. В эти теплые дни он заканчивал все свои дела, которые когда-то были не закончены: не хотелось хвосты оставлять. Иногда забегала Машенька, вроде как просто так, но на деле – для того, чтобы он набрал номер Ксении, и они с ней поболтали.

У Пилюлиных уже были путевки на юг, и Машенька заявила очень решительно, что окончательно собралась. Бумаги, как и ждали, нашли подполковника в начале июля, когда город завалило тополиным пухом. Полковник сам пришел к операм и сказал, что то, что должно было случиться, – случилось, и он искренне рад за своего бывшего подчиненного, который теперь будет возглавлять областной розыск. Глаза у него были грустные: он уже ясно понимал, что мысль о пенсии совсем овладела его седой головой. Вот таким был этот месяц: полковник ушел в отпуск и все время проводил на рыбалке, Роман Петрович с начальницей следствия уехали в санаторий МВД, Пилюлины – на Черное море, Родион – на новую должность, а Сергей с Василием сидели в ожидании на чемоданах; Андрей искал себе оперов.

Все куда-то ехали, с разной интенсивностью, в разных направлениях и на разном транспорте, но был еще один пассажир, который в отдельном купе ехал в поселок Харп, что на берегу реки Сопь, а река та – в Ямало-Ненецком автономном округе. Ехал тот самый, который пытался добыть себе индульгенцию на вечную жизнь от божества, которое победило солнце. Он верно служил, но знать не мог, даровано ему бессмертие или нет. Проверить это можно было только опытным путем в одиночной камере «Полярной совы». Для кого-то тот срок звучит как пожизненный, а для него, получается, – пока солнце не погаснет. Поезд вез голову змеи, которая больше не сможет укусить, и голова думала, что едет на вечное поселение, а это было всего лишь пожизненное заключение.

Вместо эпилога

Прошло 10 лет.

Полковник давно на пенсии, сейчас он председатель в клубе любительской рыбалки города. Говорят, он, вроде, очень ловок подсекать рыбу, рассказывают, что вроде когда-то он так же ловко подсекал воров и бандитов.

Совсем неожиданно от инфаркта умер Роман Петрович. Капитан-следователь – теперь уже подполковник, а большая фотография Романа Петровича стоит у нее на столе, и вроде как говорят, она тоже полюбила плакать.

Пилюлин, наконец, защитился и стал кандидатом медицинских наук. Друг его – химик – получил государственную премию и теперь по своей специальности редактирует научные статьи. Жена Пилюлина работает