Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

был больше похож на лавку и даже расписания не имел, а находился, похоже, через дверь с проходной училища. Наступила минута отчаяния: было ясно, что они даже две звездочки не найдут, майорские, хоть с просветом посередине, пусть хоть с дыркой будут. Алексей попросил Родиона дать ему свое служебное удостоверение. На фото был подполковник с двумя Крестами «За мужество». Алексей пошел на КПП, там сидел в одиночестве молодой старлей и играл сам с собой в крестики-нолики. Так вот Алексей и рассказал ему, открыв удостоверение, что этот человек должен завтра получать третий Крест, а погон на кителе нет, и даже взять негде. Было заметно, что старлей с особым вниманием рассматривает фото, потом он как ужаленный подпрыгнул с табурета и кинулся на улицу. Открыв дверь в джипе, он схватил Родиона, не дав тому даже опустить ноги на землю. Этот старлей, оказывается, был сержантом у Родиона в последней его командировке. Тот сержант, который вместе с ним поднялся в последнюю их атаку, когда Родион был пробит двумя пулями. После того боя сержанта демобилизовали, и он поехал поступать в училище. Тогда они все считали, что их ротный умер в госпитале, и писали письмо, чтобы ему присвоили посмертно звание Героя, а он – вот, живой, их ротный. Старший лейтенант знал, как все обрадуются, что он выжил. Алексей, наверное, был в маму слаб на слезы и эмоций не смог сдержать. Они еще час просидели на КПП, старлей сегодня на службе, но завтра он сядет смотреть награждение по телевизору и обязательно выпьет. До этого, когда они встречались, бойцы той войны, всегда ротного поминали, и его рюмка, накрытая куском хлеба, стояла на земле, а он – живой. Но надо было ехать, и когда поднялись, старлей достал какой-то ключик из шкафчика на стене, выбежал на улицу и вернулся через три минуты с новыми погонами подполковника. Алексей не стал предлагать деньги, боялся обидеть солдата. Когда Родион садился в машину, старлей взял под козырек. Родион ехал молча, он был явно растроган, а Алексей думал о том, как все бывает. Если бы они в первом магазине купили эти погоны, если бы у брата водителя не было друга-курсанта этой школы, то и встреча бы не состоялась, и люди бы не узнали, что тот, кого они столько лет поминали за каждым застольем, оказался живой. Чуден мир и прекрасен, и он всегда покажет, для чего живешь.

***

Дома была женщина, которая умеет пришивать погоны, и была другая, которой надо было этому учиться. Вот они и рукодельничали, голова к голове. За все последнее время Родиону вдруг захотелось «наркомовских». Когда погоны приладили, пришлось примерять, а когда он надел китель, тетушке вдруг сильно захотелось с ним сфотографироваться, на что Алексей резонно заметил:

– Дождемся третьего Креста, тогда и сфотаемся.

За ужином тетушка и завела тот серьезный разговор, тема которого уже всем, похоже, была известна, кроме Родиона. Она начала издалека. Вот сейчас, по новому назначению, у Родиона начнется суета, переезды, обустройство, а когда он поедет в область, какой срок уже будет у Ксюшеньки? Семь месяцев, а это очень ответственный период беременности. Родион пока не понимал, к чему она ведет, но она перестала намекать и уже с красными глазами с мольбой в голосе попросила:

– Пусть с одинокой бабкой поживет дочка и пусть родит ей внучку?

По-простому это звучало, что она хочет, чтобы он оставил ей Ксению, и она в Москве и родила.

Ксения молчала, Алексей тоже молчал, а Родион был слегка ошарашен, но пообещав Алексею подумать, прежде чем ответить, он тоже молчал. Тетя пошла на кухню, наверное, плакать, Ксения за ней. Родион, наконец, высказался, что не может пока ничего ответить, не обсудив это с женой.

Алексей уехал, а они рано пошли спать, но до полуночи разговаривали. Проснулись утром как раз вовремя, тетя сидела в гостиной и смотрела такими глазами, что Родион, неумытый и лохматый, подошел к ней, сел на спинку кресла и обнял. Он сказал, что если бы не знал, на кого оставляет все, что у него есть самого дорогого в жизни, то никогда бы этого не сделал. Тетушка была очень похожа на его мать, и когда он к ней прикасался, то испытывал трепет: было ощущение, что тетя проживает не только свою жизнь, но и жизнь погибшей близняшки. Она ответила:

– Ты, сынок, сделал меня счастливой, и мне теперь есть для чего жить.

Она, наверное, опять плакала, но он уже был в туалете и старался не смотреть на себя в зеркало. Со вчерашнего дня у него все время глаза тоже были красные. Алексей был минута в минуту, похоже, ему тоже было волнительно, но, увидев счастливую маму, понял, что все получилось. У мамы теперь рядом дочка, а у него – сестра, о которой он, конечно, тоже будет заботиться.

За завтраком Ксения с тетушкой все время переглядывались, видимо, не могли дождаться, пока братья уедут, чтобы рвануть по магазинам за ассортиментом для младенца.

Братья выехали пораньше, чтобы не опоздать; уж лучше подождать в зоне досягаемости. Все центральные районы Москвы были плохо доступны, так как шла подготовка к параду Победы, но вся надежда – на пропуск в Кремль, ведь это тот еще документ. Когда они вышли из квартиры и спускались по лестничному маршу, ниже этажом какая-то женщина открывала дверь. Алексей с ней поздоровался, и Родиону она показалась знакомой. И он, конечно, не видел, что она смотрит ему в спину глазами художника.

С пробками все было предпразднично, но они добрались уже к рубежам досягаемости, нашли, где встать и выждать последние двадцать минут. Но и они истекли, и через сто метров их остановили, но, связавшись с кем-то по рации, пропустили. Еще два поста не останавливали, а у самых Спасских ворот опять тормознули, попросили Родиона выйти, а машину отправили.

Подполковник пошел к Спасским воротам. В Кремле он никогда не был, но все было так торжественно, что потянуло прямо строевым прошагать. На входе еще раз проверили пропуск и отдали его на попечение молоденького младшего лейтенанта, похоже, тот был из ФСО. Он повел его к Кремлю, интересно и громко рассказывая о том, что справа и что слева, так и довел его до самого места. На удивление, народа было немного, все были в мундирах: от прапорщика до адмирала. Алексей уже заранее по прошлогоднему протоколу просчитал, что эта процедура займет час-час двадцать максимум. Примерно через