Чикита - Антонио Орландо Родригес

Chiquita»[144], «one of the world’s great wonders»[145]. Она исполняла эту песню в конце выступления, и зрители хором подхватывали припев.

Каждый день Чикита выступала трижды, но все равно нашла время встретиться со старыми знакомыми и завести новых друзей. Например, она увиделась с королевой Лилиуокалани и нашла ее весьма одряхлевшей. Как будто после аннексии Гавайев годы разом навалились на бывшую государыню. Кроме того, выставку посетили мастерица фотографии Элис Остин, бывший импресарио Чикиты Ф. Ф. Проктор, который ледяным, но учтивым тоном поздравил ее с «многочисленными успехами», а также месье Дюран, управляющий «Хоффман-хауса». К тому времени он вышел на пенсию и совершал увеселительные поездки в компании Мигеля, статного и мускулистого юного мексиканца, которого представлял как своего крестника.

Чикита была рада повидаться и с Розиной, заклинательницей змей, с которой так славно дружила в Омахе. Розина оставила сцену после того, как один из питонов едва ее не задушил. Она так напугалась, что избавилась от всех пресмыкающихся и вышла замуж за менеджера странствующего шоу «Иерусалим в день распятия», представлявшего посредством циклорам страсти Христовы. В Буффало она то и дело, вместо того чтобы помогать мужу, прибегала в гримерную или фургончик к Чиките, и они вспоминали старые добрые времена или обменивались сплетнями.

Несколько раз Чикита сталкивалась и с Нелли Блай, знаменитой журналисткой, которая пять лет назад отвела ее в «Пальму Деворы», чтобы разгадать тайну амулета. Нелли находилась в Буффало не по заданию газеты. Она лично рекламировала товары «Айрон клэд мануфэкчеринг», одной из металлургических компаний своего престарелого супруга. От Нелли Чикита узнала новости про Патрика Кринигана. Ирландец все еще жил на Кубе, где ему, по всей видимости, очень нравилось, и недавно обручился с креолкой, дочерью лавочника. Чикиту это известие выбило из колеи.

— Дважды он делал мне предложение, а я отказывала, — сказала она. — И все же мне неприятно представлять его с другой.

— У сердца свои резоны, — поддакнула Нелли Блай и, заметив на шее у Чикиты талисман великого князя Алексея, поинтересовалась, как удалось его вернуть.

— Пару месяцев спустя после похищения моя горничная Рустика пошла за рыбой, купила окушка и в животе у него нашла мой кулон, — не моргнув глазом, солгала Чикита.

— Как в сказке про оловянного солдатика? — усомнилась Нелли.

— Точно, — ответила Чикита и побыстрее распрощалась с приятельницей, под предлогом того, что ей пора на сцену.

Однажды днем, когда Чикита совершала автомобильную прогулку, ее шофер едва не врезался в Гонсало де Кесаду, кубинского дипломата, с которым у них вышла такая милая встреча на Всемирной выставке в Париже. Кесада очень обрадовался и представил Чикиту генералу Леонарду Вуду, военному губернатору Кубы, занимавшему этот пост с конца Испано-Американской войны.

Чикита нашла широкоплечего, седовласого и пышноусого генерала весьма привлекательным и, несмотря на присутствие супруги, немного с ним пофлиртовала. С лукавой улыбкой она спросила, когда же ее родина станет наконец свободной и независимой. Генерал расхохотался и заверил, что наверняка в самом ближайшем времени… если ее соотечественники «и дальше будут себя хорошо вести»! Независимость не за горами, ведь кубинские руководители только что согласились включить в конституцию поправку Платта, которую Вашингтон считал необходимым условием и гарантией того, что республиканские правительства всегда будут достойными и честными.

«И покорными янкам», — прошипела Рустика, узнав про этот разговор. Чикита сделала вид, что не услышала. Она уже давно предпочитала не говорить со служанкой о политике в отношении Кубы, поскольку такие разговоры, как правило, выливались в ожесточенные перебранки, а Чикита не желала испытывать никаких неприятных чувств. Она переживала лучшие дни своей жизни: у нее были деньги, слава, красота, да вдобавок нечто похожее на любовь зарождалось в ее душе. Мечта, обещавшая скорое счастье, была связана с одним скромным и привлекательным молодым человеком, недавно появившимся в жизни Чикиты…

Но об этом потом. А пока оговоримся: не все встречи со старыми знакомыми доставили Чиките удовольствие. Эмма Гольдман явилась к ней на шоу, а в конце подошла поздороваться. Она месяц прогостила в Рочестере у своей сестры Елены, а теперь решила заскочить на выставку и по возможности обзавестись здесь новыми сторонниками.

Чикита выказала холодную вежливость, но Гольдман не смутилась и при всем честном народе начала громко вспоминать тот вечер, когда в Чикаго полиция ворвалась на ее лекцию, и они с Чикитой оказались в одной камере.

— После возвращения из Европы я опубликовала пару книжек и хотела бы тебе их прислать, — сказала анархистка, и Чикита, чтобы отделаться от гостьи, посоветовала отправить их на адрес выставки, а уж она не преминет с удовольствием погрузиться в чтение.

Любой Мидуэй, даже самый захудалый, полнится сплетнями, и в Буффало их было хоть отбавляй. Когда Чикита с Розиной устраивали себе перерыв за чашкой чая и печеньем, тем для разговора всегда хватало. Вскоре к их посиделкам присоединилась и гадалка Джезерит. Незадолго до этого они в компании Рустики отправились в «Уголки Каира» проверить, правду ли говорят об удивительных способностях ясновидящей.

Внимательно изучив Чикитино левое ушко (правые, по словам Джезерит, всегда были «немыми»), гадалка объявила, что лилипутке предстоит пережить большое потрясение, но со счастливым исходом. Пророчество исполнилось раньше, чем они ожидали. Когда Чикита возвращалась к себе в павильон, невесть откуда выскочила гигантская белка и жадно набросилась на нее, вероятно привлеченная золочеными пряжками ее туфелек. Это был откормленный косоглазый самец с мощным хвостом, которого выставляли в «Индийском селении». Каким-то образом он умудрился удрать из клетки[146].

Рустика и Розина так переполошились, что только и смогли завизжать и обняться в полной уверенности, что Эспирионе Сенде пришел конец. Но когда белка уже норовила вгрызться в Чикитину плоть своими могучими клыками, раздался выстрел, и грызун пал к ногами лилипутки, забрызгав все кругом кровью и мозгами. Пуля, спасшая Чиките жизнь, вылетела из револьвера самого Буффало Билла.

Знаменитый охотник отпихнул беличий труп носком сапога, присел на корточки и галантно взял дрожащую Чикиту под ручку.

— Как вы себя чувствуете? — осведомился он, снял шляпу и, когда перепуганная жертва заверила, что все в порядке, добавил: — Я знаю, у вас контракт с мистером Бостоком, устраивающий вас обоих, но послушайте, что я скажу: если когда-нибудь устанете от него, сразу же разыщите меня. Я сочту за честь заиметь артистку вашего ранга в «Диком Западе».

Буффало Билл подмигнул, надвинул шляпу на лоб и поднялся на ноги. Развернулся и, не удостоив взглядом Розину, Рустику и собравшихся зевак, удалился, позвякивая шпорами.

После этого происшествия Джезерит и Чикита стали не разлей