Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

Ста Исцелений.

О Тауб, раскрасневшейся от жары и пара, что царили на кухне, о болтавшем с ней за обедом Чуэ. О звоне ранних утренних колоколов, о разговорах учеников под бодрящим зимним солнцем, едва пробивающимся сквозь туман. О тех радостях, что она обрела на Краю Небес, обо всем, что снова сделало ее жизнь стоящей.

Об Ин, что бросилась спасать ее в одном лишь легком платье цвета лотоса.

Лань подумала о Цзэне: об их первой встрече в многолюдном чайном домике, о том, как он обнимал ее, когда шептал об их совместном будущем, о том, как касался губами ее щек, чтобы смахнуть слезы поцелуями.

Лань стиснула зубы, дождь вдруг стал казаться теплым на ее коже. На этот раз Цзэня не было рядом, чтобы стереть ее слезы.

Возможно, его уже никогда не будет рядом.

Вместе с еще раз разбившимся сердцем пошатнулась и воля Лань.

Девушку охватил гнев.

Ее Бог-Демон встал на дыбы, покрыв своим светом горы, точно вторая луна. С чешуей, мерцающей как первый снегопад, обратившийся в лед, Дракон наблюдал за ней глазами, голубыми, как сама сердцевина огня. Видение, иллюзия, часть ее самой.

Лань протянула руку и окунула палец в поток силы, что исходил из ядра ее Бога-Демона.

Мир вздохнул. Она могла чувствовать все: как каждая дождевая капля прикасалась к сосновым листьям и ветвям, впитывалась в почву, стучала по броне вытянувшейся до следующей горы элантийской армии.

Страх и гнев подступили к горлу Лань. Но вместе с ними пришло и нечто новое: интерес к развернувшейся перед ней битве. Клиническое исследование шансов, как если бы она парила над шахматной доской, а каждый человек – каждая жизнь – были фигурой, которой при желании можно пожертвовать.

«Так вот каково это – быть богом», – подумала Лань и с этого момента поклялась никогда не сдаваться. Несмотря ни на что, она до самого конца будет помнить, почему приняла такое решение. Ин. Шаньцзюнь. Цзэнь. Дэцзы. Мама.

До тех пор, пока она цепляется за то, что делало ее человеком, ей никогда не стать богом.

Лань скомандовала:

«Уничтожь их».

Когда с кончиков ее пальцев слетела нарисованная богом печать, Лань внезапно поняла, почему Цзэнь считал выполнение печатей формой искусства. Переплетение энергий было более сложным, чем любое, с которым она когда-либо сталкивалась: настолько запутанным, что могли потребоваться часы, чтобы его расшифровать. Штрихи этой печати прочерчивали границу между наукой и искусством. Ведомые чужим присутствием, ее руки двигались вместе в танце, которого она не знала.

Сила гудела вокруг нее. От Лань исходило белое сияние, достигающее самого неба и окутывающее горы.

В тот момент, когда печать была закрыта, по деревьям прокатилась ударная волна. Девушка чувствовала это, потому что одновременно была везде и нигде. Она парила среди облаков и дождя и ныряла вниз по склону горы. Что-то, спрятанное глубоко под землей, начало смещаться: дрожь, направляющаяся туда, где расположилась элантийская армия.

Сквозь дождь и темноту Лань могла видеть только поднимающуюся массу темнее ночного неба. Похожая на гигантскую пасть, она разверзлась за спинами солдат. Сама земля подчинялась ее воле. Сосны, кустарник и почва вздымались огромным цунами, чтобы похоронить под собой элантийцев. Воздух наполнился криками, пока внезапно ставшие такими маленькими солдаты пытались убежать от печати Лань.

В голове Лань эхом отозвался низкий гортанный смешок.

«Завораживающе, не правда ли? Как сила превращает тех, кого ты когда-то боялась, в кучку извивающихся личинок?» – пробормотал Дракон.

«Завораживающе», – согласилась Лань. Она наблюдала за происходящим и пыталась вспомнить все зло, что причинили ей элантийцы. Однако в этот момент ее разум был заполнен отчаянными криками солдат, чьи жизни гасли, как свечи, когда земля поглощала их целиком. Лань плыла, уносимая огромной, исходящей от нее волной ци.

Из дождя вынырнул размытый силуэт и прижал ее к земле. Концентрация нарушилась: река ци дрогнула, и печать Дракона потускнела.

Лань моргнула. Она лежала на ступеньках, на том же месте, где оказалась во время второго взрыва. Над ней возвышалась Ешин Норо Улара, очерченная слабым желтым свечением школьных зданий, что были от нее всего в дюжине или около того шагов.

– Что ты наделала? – закричала мастер Мечей. Ее лицо было мокрым от дождя и грязи, которые не скрывали ужаса в ее широко раскрытых глазах. Лань впервые видела Йешин Норо Улару испуганной.

– Я помогаю нам выиграть войну, – крикнула девушка.

– Ты разрушаешь Край Небес! – бросила в ответ Улара. – Почва соснового леса служит горе фундаментом, а ты выкапываешь его корни!

Страх вместе с ужасным, тошнотворным предчувствием пробрали Лань до костей. Она считала себя другой, исключением из правил. Полагала, что сможет управлять силой бога. Власть всегда давалась дорогой ценой, и победа никогда не обходилась без потерь.

– Остановись! – выдохнула она, прижимая руку к вискам. – ПРЕКРАТИ ЭТО!

Мягкий, шелковистый смех отозвался эхом в ее голове.

«Твое желание для меня закон, – сказал Серебряный Дракон. В темноте своих собственных глаз она увидела полуопущенные веки и зрачки, наблюдающие за ней с легким весельем. – А ты пожелала уничтожить их».

– Я хотела защитить Край Небес! – закричала Лань.

«Ты попросила у меня не это».

– Я приказываю тебе сейчас же остановиться!

Внизу, непреодолимой волной к подножию горы поднималась масса грунта и деревьев. Она закрыла небо и заставила замолчать даже дождь. Царила тишина, выкованная из криков умирающих. Из грохота земли, что продолжала вырывать себя с корнями.

Еще немного, и Край Небес будет поглощен вместе с элантийской армией.

Лань хлопнула руками по талии и обнаружила на своем поясе два предмета. Гладкую окарину. И знакомую рукоять с гравировкой из звезд, танцующих среди языков пламени.

Лань вытащила из ножен Тот, Что Рассекает Звезды.

– ОСТАНОВИСЬ! – закричала она и вонзила кинжал себе в бок.

Когда лезвие вонзилось в поток силы, вытекающий из ее ядра, раздалось шипение, как если бы вода встретилась с огнем. Перед мысленным взором Лань змееподобная фигура Серебряного Дракона изогнулась от боли. Созданная им разрушительная печать, которая сияла так же ярко, как полная луна, замерцала и погасла.

Далеко внизу масса земли рухнула с похожим на взрыв звуком и треском тысяч древесных стволов.

Боль затуманила разум Лань. Девушка поняла только то, что у нее подкосились ноги. Однако она не упала на землю. Чьи-то крепкие руки в стальных доспехах подхватили и удержали ее.

– У тебя получилось, – сказала Ешин Норо Улара.

Лань подняла на мастера Мечей взгляд и прохрипела:

– Не думала, что доживу до момента, когда вы меня похвалите.

И вот он – образ, который навсегда запечатлелся в