У каждого свой путь - Любовь Рябикина

Часов около десяти выглянуло солнце. Оно было настолько ярким, что пришлось срочно надевать солнцезащитные очки. Снежные грани нестерпимо сверкали, вызывая слезы на глазах. Снег начал быстро таять. Прямо на глазах появлялись многочисленные проталины. Каждый сделанный след мгновенно наполнялся водой. Это был плюс и одновременно минус. Пропадали оставленные следы, но дорогу развезло и ноги разъезжались по красноватой глине. Не спасали даже шипованные подошвы. Несколько мужиков уже упало, переляпались в грязи и теперь шли, чуть слышно матеря местную погоду. Остальные использовали альпенштоки как дополнительную опору.

По этому странному лесу они шли больше шести часов, делая пятиминутные передышки через каждые полтора часа. Горчаков чувствовал себя сносно и шагал, не замедляя движение группы. Даже высокогорье сказывалось в долине меньше. В полдень остановились для более длительного отдыха. Достали сухие концентраты, чтобы перекусить. Прихватив двоих парней с собой, Марина отправилась разведать дальнейшую дорогу. Решающим аргументом того, что пойдет именно она, явился тот факт, что женщина знала фарси, пушту и арабский в совершенстве. Спецназовцу пришлось согласиться. Рюкзак оставила в отряде, повесив на дерево. Перед уходом подробно рассказала Андриевичу маршрут и сказала тихо:

— У Леонида Григорьевича сердце больное, вы его не бросайте…

Но все обошлось. Через час разведчики вернулись без женщины:

— Товарищ майор, Ясон наблюдать остался. Просил передать: сготовьте обед на кострах, есть возможность. Из-за солнца костер не виден. Двигаться вперед пока не стоит. Впереди автомагистраль на Пешавар и по ней сейчас сплошным потоком идут машины. Она считает, что поток уменьшится лишь через пару часов и тогда можно будет перемахнуть на другую сторону. Часа через полтора будет ждать нас у дороги. Надо захватить ее рюкзак. Поблизости никого не наблюдали.

Вацлав вздохнул:

— Мужики, обед готовьте, раз уж возможность появилась.

Все время до выхода Леонид Григорьевич держал в ярких углях в котелке суп для Марины. Отряд приготовился идти дальше. Полковник собирался снять рюкзак Марины с сучка. Руку перехватил майор:

— Я донесу. Вы суп не расплещите по дороге.

И не дожидаясь возражений, закинул на свободное плечо тяжеленный рюкзак. Отряд тронулся в путь, но не прошел и ста метров, как майор, идущий впереди, поднял руку, останавливая парней. Марина, прячась за деревьями, короткими зигзагообразными перебежками неслась к ним, хотя сзади никого не было. На ходу забрала рюкзак у майора:

— Назад! На этом пути нас уже ждут. Операцию придется провести сегодня ночью…

Отряд резко развернулся и бросился за женщиной. Она вела его новым маршрутом, забирая круто вправо. Степанова по дороге объяснила Андриевичу и догнавшему Горчакову:

— Когда разведчики ушли, я решила еще немного подобраться к дороге, чтобы заглянуть, что там, за поворотом. Заинтересовало меня то, что каждая машина за скалой останавливалась и моторы гудели на одном месте почти по минуте. Там спряталась минометная батарея, около роты пакистанских военных и добрая сотня афганских бандитов. Мне удалось подслушать разговор. Мы в ловушке. Они знают, где мы должны пройти и куда направляемся. Известна даже численность группы. Путь, по которому мы сюда забрались, уже отрезан — с той стороны горы нас ждут два отряда афганских моджахедов. Те, что спрятались у дороги предполагают, мы решимся перейти через нее лишь в темноте. Они спокойны. Этим надо воспользоваться…

Майор вздохнул:

— Что вы предлагаете? У вас явно есть какой-то план, вы слишком уверенно ведете нас в сторону.

Марина остановилась и вытащила карту. Офицеры наклонились над ней. Отряд столпился рядом, поглядывая на карту издали. Женщина ткнула пальцем в кишлак, расположенный километрах в двух выше места засады:

— Мы пройдем здесь! Военных там нет! Здесь есть одна тонкость — скала высотой двадцать метров и почти без уступов. Обойти ее нельзя. Но с этой стороны нас никто не ждет. Я уверена, что смогу забраться и скину канат.

Андриевич выдохнул:

— Вы с ума сошли! Да они через пару минут будут знать о нас от жителей деревни.

Женщина хитро усмехнулась:

— Не будут. С семнадцати до восемнадцати ноль-ноль люди отправляются на вечернюю молитву. Еще светло, но селения словно вымирают. Вот этим мы и воспользуемся…

Марина взглянула на часы на руке Горчакова. Повернула лицо в сторону Андриевича:

— У нас есть три часа. Я иду вперед, вы, не спеша, двигаетесь за мной. Оставляю вам рюкзак. Взамен соберите все крючья и карабины, что остались.

Вацлав предложил:

— Возьмите двух моих ребят, они приглядят за местностью!

Она согласилась. Сбросила рюкзак, собираясь тронуться в путь. Майор подхватил ее вещи первым. Леонид Григорьевич протянул забытый котелок, наконец-то вспомнив о нем:

— Поешь хотя бы! Остыло уже…

Она залпом выпила теплый бульон и пальцами отправила в рот крупу:

— Извини, тороплюсь. Спасибо, Леня!

Полковник посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Береги себя.

Не обращая ни на кого внимания поцеловал Марину в губы и слегка толкнул вперед. Женщина и двое разведчиков в пять минут скрылись из глаз. Почти всю дорогу им пришлось бежать. Полтора километра преодолели за двадцать минут, благо местность оказалась сравнительно плоской, хотя все же сказывалось высокогорье. В легких покалывало и к концу пути дышать стало больно. Степанова остановилась перед черно-серой стеной, слегка нависавшей над долиной. Спецназовцы аж присвистнули:

— Как же тут забираться? Ни одной трещинки, сплошной монолит. Другого места подняться нет?

Огляделись: вокруг громоздились утесы значительно выше того, что находился перед ними. Базальт сверкал под ярким солнцем, а здесь стояла густая тень. Женщина успокоила:

— Заберемся! Зато здесь до аула всего полкилометра осталось. Удастся пройти через него без шума — завтра к утру возле тюрьмы будем. Подойдите оба сюда…

Степанова попросила ребят пригнуться и без стеснения забралась к тому, что повыше, на спину. Встала в полный рост с молотком в руках. С минуту разглядывала скалу, а затем вогнала в чуть заметную трещинку на уровне лица первый крюк. Зацепила канат с карабином и перебралась со спины парня на крюк. Повисла на широком поясе. Оглядела скалу чуть выше. Сбросила перчатки вниз. Уцепившись рукой за чуть заметный выступ, нашла еще одну трещинку и вбила второй крюк, вытянувшись вверх насколько только могла.

Пройдя по скале метров пять, остановилась передохнуть. Из-под ногтей сочилась кровь. Ободранные о камни пальцы саднили и болели. К тому же от холода их начало сводить. Забив руки под мышки, она немного согрела ладони и принялась карабкаться дальше. Пройдя еще три метра заметила подходивший отряд во главе с майором. И тут увидела в метре от себя уступ шириной сантиметров десять, он плавно уходил по скале вверх, постепенно расширяясь. Марина вбила еще один крюк и встала на уступ ногой. Теперь дело пошло быстрее. Через полчаса она лежала на вершине, оглядывая в бинокль лежащий впереди кишлак. По тросику в это время начали подниматься разведчики.

Времени было уже пять минут шестого, когда последний парень оказался на вершине утеса. Марина втянула тросик наверх, смотала и забила в рюкзак. Кишлак словно вымер. Группа бегом бросилась бежать по пустынной грязной улице. Из-за сплошных глиняных дувалов раздался лай собак. Через двадцать минут они проскочили селение и оказались на другой стороне автотрассы, которая пересекала маленький населенный пункт. Дорога тоже была в это время пустынна. Пробежав еще метров четыреста, Марина остановила отряд:

— Привал! Надо отдохнуть…

Едва прозвучали эти слова, Горчаков упал там, где стоял. Один из разведчиков успел поймать и не дал полковнику удариться о камень. Осторожно положил на валун. Отряд остановился чуть поодаль, наблюдая за происходящим. Степанова кинулась к Леониду Григорьевичу: он еле дышал. Носом шла кровь. Воздух вырывался изо рта с хрипом. Лицо побледнело, а под глазами проступили синие круги.

Женщина опустилась на колени. Расстегнула застежки на бронежилете мужчины и стащила его. Водой намочила кусок бинта и стерла кровь. Прислонила фляжку к посеревшим губам. Он сделал пару мелких глотков и она тут же убрала воду. Нашла в его карманах тюбик с таблетками и протолкнула в рот сразу две. Села рядом, приподняв его тело и положила голову к себе на колени. Обернулась к майору:

— У вас случайно валерьянки жидкой нет или корвалола?

Андриевич покачал головой:

— У меня ребята здоровые вроде. Сейчас спрошу…

К его удивлению, один из парней протянул пузырек с валокордином:

— Я им кровь пару раз останавливал. Хорошо помогает.