Иоанниты - Сергей Жилин

За поворотом мы даже встретили двух представителей незасыпающей жизни – это два седобородых джентльмена, высовывающихся из своих номеров, что напротив. Повиснув на ручках дверей, они тянут друг к другу головы и негромко обсуждают что-то. На секунду обратив на нас внимание, они продолжили прерванный разговор:

– А Вы слышали о «Вечном короле»?

– Пароходе? Кто же не слышал! Только вышел в плавание, как пошёл на дно. Столько человек утонуло… Я так и не понял насчёт королей, пишут всякое.

– Кеннерский точно погиб, его супруга выжила. Насколько мне известно, насчёт фламандийского пишут то одно, то другое. Это всё газетные прохвосты, им лишь бы раздуть скандал.

– А это само по себе не скандал? Столько людей погибло. И что это были за люди! Величайший пароход в Кеннере, а возможно и в мире, высший свет со всего Континента, и всё это отправляется на дно. Это ужаснейший скандал, чтобы газетчики ни писали по этому поводу. Королю Кеннера, можно сказать, повезло, что он не выжил…

– Сказано грубо, но с Вами не поспоришь.

Мне пришлось выслушивать эти сплетни из высшего света, пока я прикрывал собой Викторию, возившуюся с замком. Тот, впрочем, поддался быстро, Бестия дольше выбирала отмычку.

Я бы ещё много услышал, каким позором покрыл Кеннер затонувший «Вечный король», но мы поспешно шмыгнули в комнату и прикрыли за собой дверь.

Дашль, в отличие от многих, предпочитает спать в столь поздний час. Тем лучше. Мы зажгли узоры на руках – призрачный свет вырвал из темноты фрагменты окружения. Примитивно обставленная комната явно рассчитана на человека, поселившегося здесь на несколько дней.

А портье не уточнил, здесь ли ещё Дашль.

Но искомый сукин сын нашёлся. За нелепой перегородкой посреди комнаты оказалась кровать, на ней мирно почивает горбоносый мужчина с идеально неприметной для шпиона внешностью. Рядом на тумбочке разложены накладные борода и брови, баночки, надо полагать, с гримом и очки.

Режущий белёсый свет не разбудил соню, равно как и стук моих трости с протезом. Слишком уж ты наивен, Дашль…

Я нагло сел спящему на ноги и сразу же зажал рот пробудившемуся. Он заметался не хуже рыбы в сетях, попытался спихнуть меня или хотя бы оторвать руку ото рта. Мыча и выпячивая глаза, он не успокоился, даже когда Виктория направила на него револьвер.

А вот поучительный удар в солнечное сплетение усмирил наглеца. Когда он откашлял всю боль мне сквозь пальцы, я решил, что настало время, когда он готов слушать.

Отпустив его пасть, я не услышал криков. Это хорошо.

– Ты уже понял, что сдохнешь, если дёрнешься?

Он кивнул.

– Это то, что нужно. Теперь я буду задавать вопросы. Во-первых, как тебя на самом деле зовут, Дашль?

– Максвелл Тиболь, – совсем не по-геройски залебезил человек Клаунга. – Кто вы? Я вас не знаю.

– Виктория, застрели его, он совсем обнаглел…

– Нет! – завопил рохля, закрывая лицо руками. – Я просто спросил! Я хочу знать, что вам нужно.

– А разве я не сказал? Лежи смирно и отвечай на вопросы, – вдавил я набалдашник трости гаду меж ключиц.

Я всегда считал тайных информаторов, шпионов и тому подобных людьми железных нервов. Глядя на то, как ублюдок готов расплакаться, я думаю резко поменять своё мнение.

– Я уберу револьвер, – сказала дочь. – Что-то он слишком нервничает.

– Спасибо…

– Он слишком болтает – лучше пристрели его.

Максвелл Тиболь вжался в подушку так, что она обволокла его и скрыла от нас. Трус с такой силой сжал губы, что они должны треснуть. Долго ж он уясняет, как с ним вообще работает Монарх.

– Итак, Дашль… или как там тебя, Максвелл? Так вот Максвелл, это ты подкинул Молоху переписку месье Креже и месье Пито?

– Да. Вернее, я не в курсе, что именно я передавал Молоху…

– Не старайся, мы в курсе, – перебила его Виктория, облокотившаяся на тумбочку.

– Да, тогда я передавал переписку.

– Зачем? – тягуче спросил я.

– Мне велели.

– Слушай, не строй из себя гроссмейстера по ребусам! Если тебе велели, говори сразу, кто велел. А так как это был Монарх, то даже и не смей лгать! Монарх тебе велел?

– Да, он лично велел мне, – на лбу Максвелла появились бусины пота. – Это было четыре дня назад. Я выполняю всевозможные поручения, часто даже не имею понятия, что именно мне поручают – я не задаю вопросов. Монарх поручил мне продать конверт самому преуспевающему информатору в Фанеке. Я выяснил, что лучший в городе – Молох и отправился к нему. Мне велено было продать недорого и сказать, что здесь информация о Монархе, а я якобы секретарь Креже. В детали велели не вдаваться. Это всё, клянусь вам!

– Клянись тише.

Делая бессмысленные попытки принять сидячее положение, Максвелл принялся кивать. В очередной раз его губы сжались до треска. Я сосредоточился на руке, вернув узорам яркость – комната стала погружаться во тьму. Виктория следом привела свои огоньки в порядок.

Горбоносый с испугом уставился на наши руки. До этого момента он был так напуган, что не обращал внимания на источники света.

– А Монарх не велел тебе что-нибудь разузнать у Молоха? – подхватила инициативу Белая Бестия.

– Нет, он очень чётко формулирует задания и не терпит самодеятельности. Он не велел, так что я ничего не спрашивал, абсолютно ничего.

– Он хотя бы объяснял, зачем ты всё это делаешь?

– Нет, зачастую он не называет причины. А все мы знаем, что расспрашивать его – себе дороже.

– Кто эти «мы»? – чуть надавил я на трость.

Переборщил, так как Максвелл со стоном начал задыхаться. Пока тот сознание не потерял, я ослабил нажим. Пришлось долго ждать, пока поганец отдышится.

– Таких, как я, много работает на Монарха, всего десять человек, насколько мне известно.

– Остальным он поручал то же самое?

– Он со всеми работает отдельно и запрещает обсуждать дела с кем бы то ни было. Я ничего не знаю о поручениях остальным, как и они о моём.

– Они хотя бы работают в Фанеке?

– Я не знаю. Кажется, четверо точно не покидали территорию Каледонии. Больше я ничего не могу сказать.

– И каково твоё следующее поручение? – Виктория приподняла револьвер, словно готова пустить его в ход. Разумеется, это произвело впечатление на Максвелла.

– Нам никогда не дают сразу несколько заданий, честно! Монарх сказал, чтобы я сразу же после сделки с Молохом снял номер в гостинице «Заводь» и ждал письма с дальнейшими поручениями. Письмо должно прийти уже утром.

– То есть, ты здесь уже четыре дня? – спросил я недоверчиво.

– Да, так часто бывает, приходится подолгу ждать там, где укажет Монарх. Порой приходиться околачиваться в гостинице с месяц. Гостиницы и имена, под которыми мы заселяемся, всегда выбирает он сам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});