Рассказы - Поппи З. Брайт

похмелье, и вы так не выглядели.

— Это была по-настоящему экстремальная ночь, — сказал Шейн. — По крайней мере, я так думаю.

Последовала череда полувоспоминаний, эта странная комбинация хвастовства и сожаления, характерная для отвратительного похмелья.

— Я сегодня утром нашёл свои ключи в мусоре.

— Я сегодня утром нашёл в мусоре свою голову.

— Ты помнишь, как клал все шейкеры для коктейлей в мою машину?

— А ты помнишь, как оплевал того хиппи?

— Когда я пришёл домой, даже моя собака не хотела ко мне подходить.

— Чувак, а я даже и домой не попал.

Я подождала, когда они успокоятся. Когда они замолчали, я спросила: «Для этой гулянки была какая-то особая причина или вы просто решили, что не страдали достаточно?»

— О, я страдал, — сказал Пит. — Я страдал. Хорошо, смотри.

Из-под стола он достал номер городского глянцевого журнала Big Easy, бесплатно лежащего во многих номерах дорогих отелей и в вестибюлях. Он раскрылся на странице, уголок которой был загнут. Я взяла журнал и начала читать отзыв о «Марисоль», написанный ресторанным критиком Big Easy, Лианн Эппл. Отзыв был скорее не плохим, а совершенно бестолковым.

«… мне кажется, что Вазкез делает из еды своеобразный сплав, который не разочаровывает, но часто вызывает недоумение. Для чего и так прекрасное конфи из утки класть в мясной бульон, который по вкусу кажется азиатским? Зачем заворачивать прекрасный кусок лобстера в свиное ухо? Где связь? Или он просто пытается быть странным? Мне понравилась большая часть того, что я съела в «Марисоль», но ни разу у меня не возникло чувства, что я это «поняла».

Я нахмурилась, сама не вполне это понимая. Пит и раньше получал глупые отзывы и даже в хороших отзывах о «Марисоль» обычно попадалось одно или два глупых замечания. Он работал на уровне слишком эклектичном для многих ресторанных критиков, которым нужно было найти общие знаменатели вкуса. Но когда я просмотрела всю страницу полностью, я увидела то, что, должно быть, его расстроило. В конце отзыва находилась секция под названием «Лакомый кусочек», где Эппл перечисляла ресторанные новости и писала о других мелочах. Здесь она написала: «ресторан Kudos to Escargot’s в отеле «Бьенвеню» улучшил меню с сырами! И сейчас предлагает четырнадцать различных сортов, включая «Вальдеон», козий сыр «Лора Ченел» и «Манчего»; это сырное меню — бесподобное путешествие по изысканным деликатесам».

Я делала заказ по сырному меню Escargot’s и официант вызвал у меня отвращение тем, что нарезал все мои сыры одним и тем же ножом так, что их ароматы перепутались один с другим. Я снова просмотрела отзыв о «Марисоль». Эппл даже не упомянула о более чем сорока сортах сыра в «Марисоль», отметила только, что меню с десертами оказалось «удивительно лёгким», что бы это ни значило. Пит был одержим всем, что было связано с его меню, но меню сыров было для него чем-то вроде любимого ребёнка. Игнорировать его и одновременно хвалить меню с меньшим числом наименований — в пределах одной страницы было равносильно объявлению войны.

— «Или он просто пытается быть странным?» — процитировал Шейн, и они оба загоготали как дьяволы, затем обхватили головы руками. Пит помахал рукой одной из официанток. — Дашь мне «тайленол», Нора?

— Немного «тайленола»?

— Нет, всю бутылку.

— После алкоголя это вредно для твоей печени, — автоматически сказала я.

— Знаешь, что, док? — сказал Пит.

— Тебе наплевать?

— Правильно.

Я взяла скальпель и начала вырезать мою праздничную тыкву, но было трудно сконцентрироваться на вырезании идеальных злых глаз и зубов в форме иголок. Я волновалась о Дженис иПите, и о «Марисоль». Рестораны для меня очень важны и я намерена делать всё возможное для того, чтобы мои любимые рестораны процветали, вот почему сейчас я была в неоплачиваемом отпуске. У меня не было сомнений по поводу качества самого ресторана, но, как я уже сказала, Пит установил стойки почти невообразимо высоко. Я боялась, что, в конце концов, он разрушит самого себя. Чёрт, я боялась, что саму себя разрушу, и мне хотелось быть уверенной в том, что до того, как это произойдёт, я буду хорошо питаться.

«Тинейшес Ди» и их свита решили провести ещё несколько дней в Новом Орлеане, и я привела их поужинать и выпить вина в «Марисоль». Сеймур тоже пошёл: он очень терпеливый мужчина, хотя временами и утомляет. Я сидела во главе стола, с одной стороны от меня сидел Сеймур, с другой — Кайл и у меня голова кружилась от счастья. Я решила, что буду пить всё вино, подающееся к блюдам, хотя уже успела выпить две порции «Дикой индейки» и содовых. Я могла это сделать. Я была непобедима.

Последнее, что я помню, это как спрашивала у Джека Блэка, действительно ли Гвинет Пэлтроу такая же пресная, как она выглядит.

— Или у неё просто лицо такое? — кажется, я так сказала. Я не помню, что он ответил, как и все последующие события, у меня сохранились только ужасные, короткие как вспышки фрагментарные воспоминания, выглядящие как нечто, оставленное режиссёром Оливером Стоуном на полу монтажной комнаты. Пит за барной стойкой, наливающий себе порцию текилы; Я протягиваю мой пустой бокал; «Тебе на самом деле не надо больше» — говорит он; «Нет, надо» — ухмыляюсь я. Вот я, шатаясь, иду к дверям, ведущим во внутренний дворик и, подойдя, обнаруживаю, что они заперты; каким-то образом неожиданно становится очень поздно. Вот я, согнувшись пополам, блюю на прекрасный, сделанный из твёрдой древесины пол бара, думая, что никто не видит. Вот Сеймур, запихивающий меня в нашу машину, в то время как Кайл стоит на краю тротуара и кричит «Давай, парень». Вот я звоню в цветочный магазин на следующий день, шёпотом, так как у меня похмелье, заказываю доставку дюжины белых и дюжины красных роз в «Марисоль» с запиской, в которой говорится «Извините за пол».

Дженис позвонила через два дня после того ужина с вином, поблагодарила меня за цветы и сказала, что ресторан закроют на неделю, чтобы сделать ремонт в кухне.

— Как прошёл визит Кайла? — спросила она.

— Он не звонил мне с того ужина. Думаю, что после того как меня у него на глазах вырвало ужином из семи блюд, вся романтика оказалась для него убита.

— Не знает, что теряет, — добродушно сказала Дженис.

— Да, пожалуй. Как Пит?

— О, ну знаешь, всё ещё бесится из-за того чёртова отзыва в журнале Big Easy. На месте Лианн Эппл я бы даже в своём собственном доме не чувствовала себя в безопасности.

Я посмеялась над этим, потому что