Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

родителей Кира, — пожал плечами Данкуй. — И она, и он сейчас где-то на юге.

— Подожди, — не понял Квен, — я лично вот этими руками отрезал уши его матери. Она была мертва. Мертвее не бывает.

— Согласен с тобой, — почесал затылок Данкуй. — Примерно то же самое я пытался объяснить Хантежидже, но он прошипел, что смерть не имеет значения.

Ловчих нельзя было узнать. Их колотило мелкой дрожью. Все, что удалось выяснить Квену, так это то, что страшные, похожие на мертвецов дикари взяли их вместе с охотниками у подножия огромного, чуть ли не до неба, дерева, скрутили, двоих, наиболее упорных, убили и съели, остальных погнали через перевал к большой реке. Пока дошли до реки, съели одного из охотников. На реке посадили в ладью, в которой находилось ужасное существо с длинным именем, до ужаса похожее на человека, и еще трое пленников — две девчонки и высокий старик-полукровка — и повезли вниз. Заставляли грести день и ночь. По дороге съели еще двух диких. В устье большой реки, которая впадает в Хапу напротив Зены, одна из девчонок прыгнула за борт. Утонула, потому как островки все были в отдалении, да и течение там, и какая-то мерзость охотится на рыбу. Потом ладья пошла к Хилану. По дороге доели последних охотников и хотели съесть Паша из вольных, но не успели. Хотя Паша съесть не могли, потому как он видел Лука в лицо, а тот ужасный нечеловек всю дорогу говорил о каком-то ноже, который украл этот самый Лук. А охранники у этого нечеловека — точно мертвецы.

— Как это? — не понял Квен.

— Мертвецы, — продолжали бубнить ловчие. — Мы сражались с ними. Ни стрелы, ни мечи не наносят им вреда. Они не чувствуют боли. Они не говорят. Они мертвецы.

После разговора с ловчими, которым строго-настрого было приказано молчать, Квен хотел увидеть девку и Паша, но стражники доложили, что к нему пришел Тарп. После рассказа старшины южной башни о произошедшем в Аке и преследовании Ваппиджи Квен долго молчал, потом бросил старшине тяжелый кошель.

— Двое всадников сейчас отбыли из Хилана. Оба они подобны Ваппидже. Один из них устроил тут возле стены ужасное колдовство, вторая торчала как истукан возле столбов с трупами. Следуй за ними. Я не знаю, что ты будешь делать, но мне нужен лекарь. Если же Пагуба накатит на Текан… Как твоя семья, у тебя крепкий дом?

— Да, — побледнел Тарп.

— Постарайся выжить и сам, — буркнул Квен и отправился спать.

Сегодня он вновь был на стене и именно там увидел Тупи. Да, она не была так красива, как ее младшая сестра Этри, и не была так слаба и нежна, как ее средняя сестра Аси, но если Квен и хотел видеть кого-то радом с собой, то это была бы Тупи, и никто другой. Но она была замужем за Мелитом, родила ему детей, да и будь она даже свободна… Сейчас ее лицо пылало от ярости.

— Что происходит? — Она почти кричала. — Ты видишь? Ты видишь ту клетку? Ты знаешь, что там сидит девка, обычная безродная девка, на которую и слюны жалко плюнуть, но она… Данкуй зашил ей рот! Он зашил ей рот рыбацкой ниткой и связал руки за спиной! Она ходит под себя, Квен. Она сосет воду из корыта, как свинья! Пусть бы он убил ее, пусть бы он отдал ее мерзким храмовникам, пусть бы она умерла на дробилке, но она человек, Квен! Всему есть край! Я молчала, когда у города вывесили трупы, храмовники приучили нас к трупам, я молчала, когда у города появилась вон та мерзость из Пустоты, она не зависит от нас, но эта клетка — это уже чересчур. Прекрати!

«Хочу», — неожиданно подумал Квен и горько усмехнулся. Не плотью, не телом, не соками, которые все еще текли по его жилам, но всем своим разумом, всем своим духом он желал эту яростную женщину. Желал и не мог получить.

— Ты смеешься? — стиснула губы Тупи.

— Скажи… — Квен вздохнул. — Скажи мне об очень важном. Скажи, кто из арува, из высших арува, из тех, кто способен выложить больше десятка золотых, кто из них мог бы заказать необычный меч у кузнеца Палтанаса? Да, у того, кого убил Далугаеш. Заказчица — женщина. Это все, что я знаю. И еще. Она имела какие-то отношения с черным сиуном.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом бреде? — удивилась Тупи.

О, как она умела удивляться. Ее большие глаза становились еще больше, брови поднимались, на лбу появлялась едва приметная морщинка, кожа на скулах розовела, на шее начинала пульсировать жилка. Интересно, уделял ли Мелит внимание этой жилке, касался ли ее губами?

— Тупи, — Квен любил повторять ее имя, — мне тоже не нравится все, что я вижу вокруг. И эта клетка, и ловчий Пустоты, и кровь, которая заливает нашу землю. Но все будет еще хуже. Поверь мне, я думаю, что Пагуба неизбежна. Она уже началась.

— Небо еще не потемнело! — воскликнула Тупи.

— Потемнеет, — опустил голову воевода.

— Мелит сказал то же самое. — Она прерывисто вздохнула. — Мои дети почти не выходят из оплота, который устроен у нас в доме.

— У меня нет детей, — как эхо отозвался Квен и тут же начал объяснять: — Пойми, с этой женщины все началось. С нее и черного сиуна. Кузнец целый год ковал тот меч, получил за него большие деньги. А потом пришел черный сиун… Я хотел бы знать, кто мог заказать такой меч. Ты ведь знаешь богатых женщин Хилана?

— Среди них нет сумасшедших, — прошептала Тупи. — А заказать меч для своих детей или для себя? Не знаю. Деньги на такую забаву нашлись бы только у троих из них.

— Как их имена? — спросил Квен.

— Тупи, Аси, Этри, — ответила она. — Но я не заказывала.

Глава 18

КЛЕТКА

— Ты хочешь только отомстить?

Хапа у стен Хилана пахла тиной и отхожим местом, но Лук и Харк, на груди у которых висели купленные