Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

Поэтому сегодня мы хотим, чтобы Кир Харти был убит, даже если он будет убит не нами. Поэтому ты должен знать то, что услышал. Но мы сделаем свою работу.

— И если кто-то из вас погибнет… — прищурился Квен.

— Если кто-то из нас погибнет, воевода, — Хурта говорила спокойно, но каждое ее слово било воеводу в сердце, — тогда работу выполнит другой. Но если погибнет хоть кто-то, я бы на твоем месте, воевода, обратилась к хорошему лекарю. Говорят, что есть такие, которые могут избавить от боли, чтобы, к примеру, безболезненно отрезать уши. Мы вернемся с головой Кира Харти. Если мы не вернемся, значит, мертвы.

Они поднялись и вышли. Воевода захрипел от ненависти, разбил о стену зала кувшин с вином, которого не успел предложить воинам Хара, крикнул стражу, но убийцы исчезли. И именно это его странным образом успокоило. Через час он приказал приготовить ярлыки для воинов клана Смерти. Жаль только, что спокойствие воеводы длилось недолго. Только один день, пока на ярмарочной площади не появился первый ловчий Пустоты.

— Ваппиджа! — заорал он, остановив страшного коня возле четырех столбов с трупами. Его крик был громче, чем трубы всех глашатаев иши. И так полупустая площадь обезлюдела мгновенно, продавцы рыбных рядов у пристани скатились с откоса к воде, а ловчий Пустоты, который даже издали казался огромным, слез с коня, сел в площадную пыль и как будто заснул. Его конь всхрапнул и лег рядом. И тоже превратился в неподвижную глыбу плоти. Тогда-то Квен, который услышал этот вопль даже в своем доме, отправился на стену, и выслушал сбивчивый доклад старшины проездной башни о странном госте, и бормотал то, что пронзило его нутро: «Пагуба никогда не кончалась. Она есть. И она будет. Говорить, что ее нет, все равно что говорить, что не стучит сердце в перерывах между ударами. Убивать, чтобы спастись от Пагубы, — это то же самое, что прореживать лес, перед тем как вывести его под корень».

Теперь же воевода стоял и смотрел на строящийся помост между столбами, смрад от трупов на которых доносился уже и до стены, на оцепеневшего Ваппиджу, на клетку с приманкой для Кира Харти и вспоминал тот недавний день, когда ловчий Пустоты только уселся напротив хиланских ворот. Плотников, которые обустраивали место казни для последнего из Сакува, вид замершего гиганта вводил в дрожь, не сразу они привыкли к такому соседству, как не сразу привыкли и к трупам, и к танцующему по ночам вокруг столбов Сивату, но Квен не мог привыкнуть к этому зрелищу до сих пор. А в тот день, когда великан только занял свое место на площади, ему пришлось увидеть кое-что еще.

Сначала стража доложила, что к нему идет Данкуй.

Квен не стал спускаться со стены. Старшина тайной службы кашлянул у него за спиной, а когда Квен обернулся, осветился всегдашней улыбкой.

— У нас все получится, дорогой Квен. Хотя если бы и не получилось, я бы не стал слишком уж расстраиваться. Все-таки ты не иша, чего тебе бояться Пагубы? Многие воеводы переживали ее, тем более кто, как не ты, служил Пустоте, отдавая всего себя нелегкому делу убийства отступников и отрезанию их ушей.

Квен сложил руки на груди.

— Ладно, — хихикнул Данкуй. — По крайней мере, вы с Далугаешем можете больше не бояться этого мальчишки. Видишь, какой страж у нас образовался? Думаю, скоро появятся еще двое, но вряд ли они здесь задержатся. Надо, надо наводить порядок в Текане, и не только с этим озорником. А ведь я с радостной новостью, с радостной, хотя Мелит, наверное, уже рассказал тебе все. Да, есть ниточки, дергая за которые, можно получить вести уж вовсе из дальних мест. А уж как приятно, когда вести оказываются точными. Гость к нам пожаловал, дорогой Квен, сам Хозяин леса. Да, есть такой, не из сказки. Да не один, а с подарком. Пленников привез он нам из лесу. У пристани сейчас две его ладьи. Лодочки хорошие, пусть и небольшие, но не в размерах дело. Мне его встретить или сам отправишься? Он вроде этого. — Данкуй кивнул на Ваппиджу. — Только пострашнее будет. И имя у него чуть длиннее. Хаппараиджа его зовут. И охранники у него такие, что наши ловчие, дорогой Квен, сидят под их охраной, как мыши под котелком.

— Ловчие? — переспросил Квен.

— Ловчие, — кивнул Данкуй. — Ведь посылал наш долговязый и лупоглазенький погоню за Киром Харти через Дикий лес? Вот уж нашел куда гнать несчастных. Ничего, все в наличии, пару ловчих потеряли только да пятерых диких охотников не сохранили. Ну тоже можно понять. Охрана Хозяина леса страсть как не любит диких охотников, да и надо же было им чем-то питаться? Так что имеем, дорогой Квен, восемь ловчих, одного вольного, именем Паш, что знает Кира Харти в лицо, одного полукровку именем Такш, кстати, врачевателя, и одну девку из двух. Утонула вторая. Бросилась в воду еще в устье Натты. Речка так называется, что в Хапу напротив Зены впадает.

— И кто же будет приманкой? — медленно произнес Квен.

— Девка, — уверенно сказал Данкуй. — Клетка уже почти готова, установим ее на телегу да будем выкатывать из города по утрам, а вечером оставлять ее на площади у Храма Пустоты. Появится наш смельчак. Куда он денется? Девка, правда, другая, не сестра его, но тоже пойдет. Рот зашьем, чтобы не кричала громко, приблизится, чтобы рассмотреть. Я, правда, думаю, что он скорее к мертвякам побежит, но там его тоже будут ждать, тот же Ваппиджа. А уж у Храма Пустоты Далугаеш засядет. Очень он зол, очень!

— За что такие почести нам от Хозяина леса? — скрипнул тогда зубами Квен. — Хорошо, что хотя бы восемь ловчих вернутся в свои семьи, но не помню я, чтобы с Теканом вел переговоры даже какой-нибудь вождь с того берега.

— Ну ты не путай вожаков стад с хозяином хлева, — рассмеялся Данкуй. — Но причина есть, есть причина. Ножик Хозяину леса нужен. Давно он его искал, а потом вдруг оказалось, что хранит его сын вождя одного из племен. Спал ножичек, крепко спал, так, что и не добудишься его. И не добудились бы, если бы кое-кто не полоснул кое-кого этим ножичком. Когда Хозяин леса узнал о том, вождя того своим же охранникам на