Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

говорила именно она, потому что он хотел слышать именно ее голос. Она спросила, чего он хочет от них.

— Голову Кира Харти, — сказал он. — Его самого, живого или мертвого.

— Мертвого, — отметила Хурта.

— Пусть мертвого, — согласился Квен.

— Кто его ищет еще? — сдвинула брови Хурта.

— Ловчие, осведомители, стража, — перечислил Квен. — Далугаеш — старшина ловчих, Данкуй — старшина всех осведомителей Текана. Или почти всех. Кроме того, должны прибыть со дня на день ловчие Пустоты.

— Мы работаем одни, — твердо сказала Хурта. — Нам нужны ярлыки, которые позволят не тратить время на беседы с ураями кланов и стражниками в любом городе и на любой дороге Текана.

— Это все? — удивился Квен. — Ярлыки вы получите завтра у старшины проездной башни.

— Это все, — кивнула Хурта. — Все остальное у нас или есть, или будет. Когда мы убьем Кира Харти, мы принесем его голову и уйдем. Это будет податью клана Смерти ише Текана за этот год.

«А какую подать вы платили ему в прошлом году?» — хотел спросить Квен, но вместо этого нахмурился:

— А если вы не убьете его?

— Такое может случиться, — кивнула Хурта. — Его может убить ловчий Пустоты, или окажется удачливым кто-то из слуг иши. Хотя если приемный сын Куранта не сгинул в Диком лесу, я бы не рассчитывала на удачу ловчих. Но если Кир Харти будет убит не нами, подать будет считаться невыплаченной, и мы уйдем. В противном случае мы будем его искать столько времени, сколько нужно, чтобы найти.

— А если он не даст себя убить? — спросил Квен.

— Не даст себя убить? — удивилась Хурта. — Хотя, наверное, он очень неплох, если еще жив. Я готова в это поверить. Его отец — Курант — когда-то был лучшим воином клана Смерти, но давно ослеп. А мы — нет. И учили нас не слепцы. К тому же Кир Харти не из клана Смерти, а клан Сакува, несмотря на славу своих воинов, однажды не смог себя защитить, так кто кого должен бояться?

— И все-таки? — повторил вопрос Квен.

— Он не даст себя убить, только убив нас, — отрезала Хурта. — Если ему это удастся, во что я не верю, тогда подать будет считаться невыплаченной, и по желанию иши к нему будут присланы новые воины.

— Но, — Квен позволил себе язвительно улыбнуться, — клан Смерти, клан Хара, невелик. Как быстро закончатся его воины?

— Их хватит, — уверенно сказала Хурта, — либо они будут биться, пока не останется даже детей и старух. Или пока жив иша. С новым ишей договор заключается заново.

— Иша жив и еще крепок, — сказал, подумав о возможной Пагубе, Квен. — Чем я могу помочь, кроме ярлыков?

— Один из нас пойдет в Намешу, — сказала Хурта. — Мы там уже были, он справится. Он будет ждать Кира Харти в намешском укрытии. Надо, чтобы никто нам не мешал. Если кто-то послан проверять дом Куранта в Намеше, он должен вернуться.

— Почему Кир должен оказаться в Намеше? — удивился Квен. — Да, там есть укрытие Куранта, но не так давно он был в Зене. Зачем ему лезть в самый жар? Скорее он отправится в Хурнай!

— Его учил воин клана Смерти, — сказала Хурта.

— Если первый удар был сделан в спину, второй последует в лицо? — зло рассмеялся Квен. — Если первый удар был нанесен справа, второй слева?

— Никто не должен угадать, как будет нанесен удар, — не согласилась Хурта. — Но если воин Смерти где-то оставляет следы, его следует искать в противоположном направлении.

— Почему я должен вам верить? — нахмурился Квен. — У меня достаточно и своих умников!

Хурта переглянулась со спутниками, которые так и не проронили ни слова, и позволила себе улыбнуться.

— Мы в Хилане уже третий день, — проговорила она. — И вошли бы в город и вышли бы из него тогда, когда захотели, даже если бы он находился в осаде. Нам уже известно многое из того, о чем ты, воевода, не счел нужным нам рассказать. И о том, что должно храниться в тайне. К примеру, о том, что тебе известны два укрытия Куранта, о том, что названый брат Кира Харас вместе с дочерью кузнеца отправлен в Хурнай. Ты о многом умолчал, воевода. И начиная не с того ярмарочного дня, когда черный сиун подставил меч под удар Кира Харти, известному многим зевакам под именем Лук, Луккай, Белый, и не с того дня, когда старшина ловчих решил, судя по всему, присвоить необычный меч, выполненный никак не по его заказу. Ты искал знатную и богатую женщину, которая заказывала тот меч? Женщину, которой служит черный сиун? Женщину, которая владела тем самым злосчастным тавром либо передала его сиуну? А ведь кузнец за год работы успел разболтать о странной заказчице, говорят о ней в городе, говорят. Ты не все рассказал, Квен. И не с того дня, когда ты, Квен, еще не будучи воеводой, резал уши Сакува, не затрудняясь прикончить тех, кто еще жив. И не с того дня, когда по твоему приказу, Квен, были убиты лучшие воины гвардии иши, убиты в спину, все пятьдесят человек, все, кто был в гвардии из клана Сакува. Нет, нам известно уже и другое. К примеру, почему иша приказал уничтожать клан Сакува.

— Почему же? — хрипло спросил Квен.

— Ты знаешь, что всякий сиун приставлен не к городу, не к клану, а к какому-то человеку? — спросила Хурта.

— Есть такое мнение, — процедил сквозь зубы Квен. — Но никто не вправе искать этих людей. Никто не вправе заниматься сиунами. Это дело Пустоты!

— Однако это не мешает смотрителям отмечать происходящее, — заметила Хурта. — В том числе и то, что сиун Сакува потерял своего подопечного. И то, что сиун Сакува прилепился на время к дочери урая. Ненадолго. До того, как она родила ребенка. После этого он показывался возле ребенка. Словно пытался распробовать его. До тех пор, пока поблизости не был замечен черный сиун. Равновесие нарушилось, Квен. Сиуны не должны смешиваться друг с другом. Об этом написано в главной книге Храма Пустоты в Хилане.

— Смотритель знает, что вы заглядывали в книгу? — спросил Квен.

— Нет, — покачала головой Хурта. — Он сам в нее не заглядывал. Он начал новую.

— А как он узнал… — воскликнул Квен, но тут же справился с собой. — Значит, я должен всего лишь не мешать вам? Все остальное вы сделаете сами? Тогда почему вы рассказываете мне все это? Зачем мне лишние слова?

— Потому что нас и в самом деле мало, — улыбнулась Хурта. — И с каждой Пагубой становится меньше. Граница Салпы слишком близко от нас, воевода.