Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

— Разве месть воскресила бы всех сгинувших в Эвиале? — горько отозвался Анэто. — Ты прав, Тёмный эльф. В этом единственном ты прав. Я не стану омрачать последние часы пустой изжигающей ненавистью к вам. Но не мог бы ты…

— Помочь тебе найти Мегану? — перебил его Шоар. — Разумеется. Так сказать, последнее желание приговорённого… или, вернее, добровольно приговорившего себя. Она невдалеке отсюда; ты думаешь, я не знал, куда идти? Освободишься — шагай прямо на восток, на Глаз Жука. В паре лиг наткнёшься на них.

— На них? Она не одна?

— Ну, конечно же, — усмехнулся эльф. — Госпоже хозяйке Волшебного Двора не пристало путешествовать сам-друг. Не знаю, придётся ли тебе по нраву её спутник… но нам пора. Прощай, странный человек Анэто; на кругах этого мира мы уже не встретимся. Королева Вейде исполнила свой долг, собравшиеся из множества мест погибшие эльфы оживлены и готовы к дороге; мне тоже надо спешить. Не держи на меня сердца, кляни Судьбу. И — кто знает! — вдруг ваш Спаситель не во всём таки солгал? Надейся на это, маг.

Шоар кивнул связанному чародею и принялся пятиться, не сводя с Анэто внимательного взгляда. Волшебник не шевелился; он понимал, что нарниец не лжёт и не бросает слов на ветер. Молчаливый ассасин Храма тоже не шевелился, и холодное острие по-прежнему щекотало горло ректору ордосской Академии.

— А ты? — обратился к нему Анэто. — Почему ты помогаешь эльфам, ты, человек? Или думаешь, что ваш Храм справится и со Спасителем?

Ассасин не ответил.

— Тебе всё равно, будешь ли ты жить или умрёшь?

— Все умрут рано или поздно, — последовал спокойный и холодный ответ. Голос изобиловал неприятными шипящими интонациями, враз напомнив милорду ректору одного из деканов его Академии, а именно — достопочтенного наставника факультета малефицистики, сиречь злоделания.

— Надо же. Воин Храма удостоил меня ответом, — издевательски бросил Анэто. — Какая честь!..

— Это высокая честь, — согласился его невидимый собеседник. — Нечасто рыцарь Храма удостоит словом того, кого ему велено удержать от глупостей.

— Не знаю, как тебя и благодарить, — хмыкнул Анэто, собрав остатки сарказма.

— Что ты. Не стоит благодарности. Мысль, что вы, гнусные людишки, все останетесь здесь, доставляет мне неземное наслаждение.

— Ты — дуотт! — вырвалось у мага.

— Истинно, — с ядовитой учтивостью ответил ассасин. — Последний Рыцарь Храма моей расы.

— А… те двое… Правый и Левый, как я их назвал… Они ведь тоже не-люди, так? Скажи мне, рыцарь, я ведь, как правильно заметил Шоар, уже не успею никому ничего разболтать.

— В ваших легендах злодей всегда пускается в пространные рассуждения перед связанным и как бы беспомощным главным героем, — мерзко усмехнулся дуотт. — Разумеется, за это время герой успевает или воспользоваться спрятанным артефактом, или к нему на помощь приходят верные друзья. У нас обстоятельства иные, и, к тому же, должен признать, рассказывать тебе это действительно доставляет мне огромное удовольствие. Я даже удивлён — мне казалось, что за все века в Храме подобные чувства меня давно оставили. Оказывается, что не до конца… Те двое, ты прав, не люди. Но и не дуотты. Если говорить прямо, один из них был человеком, другой — эльфом. Пока не достигли великого просветления и не вошли в пламя Зелёных Мечей, откуда вышли уже иными, совершенными существами. Пламя стёрло различия меж ними, провело тропой великой боли, без которой невозможно очищение… — в голосе ассасина послышалась нотка зависти. — Конечно, им далеко до совершенства Стоящего во Главе, но между мной и ими — всё равно пропасть.

— Как интересно, — протянул Анэто. — И какая жалость, что я узнаю всё это так поздно!.. Но скажи мне, рыцарь, разве ты не страшишься Спасителя?

— Спасителя? Конечно, страшусь, — неожиданно услыхал маг. — Любое живое существо дрожит и трепещет перед Его мощью. Мы не можем с Ним сражаться, мы можем лишь бежать. Храму осталось выполнить последний долг здесь, в Эвиале, после чего мы навсегда покинем сии пенаты.

— Надо же, — покачал головой Анэто. — Все собираются в дорогу, пакуют тюки, и вьючные верблюды уже подведены к крыльцу. Может, ты поведаешь мне напоследок, что же за «последний долг» удерживает вас здесь?

— Нет, — резко отрубил дуотт. — Это тебе знать не положено, пусть даже ты «не успеешь никому разболтать». Стоящий во главе запретил мне это, и я не ослушаюсь его приказа. Так, Шоар даёт мне знать, что я могу покинуть тебя, маг. Эльфы — странный народ; вместо того, чтобы просто зарезать тебя, как барана, нарниец играет в благородство, мне велено тебя отпустить. Верёвки я оставлю, избавишься от них сам. Прощай, человек, наше отмщение наконец свершается. Войны Быка и Волка завершатся в эти дни, ничтожество, — голос дуотта полнила дикая, несдерживаемая ненависть. — Вы, накипь и плесень, уйдёте, сгинете, воя от безнадёжности и ужаса, а мы, дуотты, посмеёмся над вашим последним кошмаром!..

— Вот как? А остальные твои соплеменники, они что ж, тоже уйдут, следом за эльфами? — выкрикнул Анэто, извиваясь на земле и пытаясь сбросить путы; от ярости он совершенно забыл о магии.

— Те из моих соплеменников, — холодно ответил дуотт, — кто достиг соответствующих высот, последуют за эльфами. Те, кто не продвинулся так далеко — останутся здесь. Это справедливо. Сильному — жить. Слабому — отправляться во чрево Спасителя. Вы молодцы, люди, создали-таки идеального врага, силу, которой невозможно сопротивляться…

Шорох. Ассасин, конечно же, мог уйти совершенно бесшумно; наверное, он просто давал понять связанному человеку, что отныне тот предоставлен собственной судьбе.

Анэто не пытался нацелить заклятье в уходящего. Холодные тиски ещё не разжались, опытный чародей ощущал чужое присутствие. Наверное, та же Соэльди всё ещё следила за ним, до конца выполняя договор с Храмом.

…Уф, всё. Кажется, отпустили. Решили, что он безвреден, безопасен, что у него просто не хватит времени?!

Чародея внезапно затрясло. О, нет, нет, он отомстит, и отомстит страшно! Неважно, сколько у него осталось времени; он разыщет Мегану, и вдвоём они нанесут такой удар, что эльфы запомнят навсегда — собственно, их «навсегда» в случае успеха окажется до обидного коротким.

Волшебник встряхнулся — узлы послушно распутались, верёвки соскользнули. Как всегда, навалился откат; непривычно тяжкий для столь простенького чародейства.

Анэто поднялся; руки мага так и замелькали. Нарядный посох остался в Нарне, так далеко милость Вейде не простиралась; что ж, умную эльфийку трудно в этом винить. Ничего, Ан, мы можем и по старинке, жестом, словом, взглядом… Пусть моё заклятье не соберёт столько силы, сколько великая фигура королевы Вечного леса, но сейчас и так сойдёт. Если Мегана здесь, она его услышит.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});