Химера (СИ) - Ворожцов Дмитрий

Оставалось принять этот скверный факт, как он есть, и наслаждаться незабываемым путешествием. Собственно говоря, именно так я и поступил. Покорно опустил руки и побрел неизвестно куда, теряя чувство времени, расстояния и, самое главное, понимания.

Но хандрить мне долго не пришлось. Вскоре уже новые сюрпризы бодрили мои тело и дух. Не зря все-таки мудрый народ говорит, что чем дальше в лес, тем больше…  Нет, не дров…  извращенцев. Хотя начиналось все вполне даже безобидно.

По первости попадались чудаковатые грибочки. Крупные, высотой в половину моего роста. С вывернутыми наизнанку шляпками, в которых скопилась дождевая вода. В таких при желании и искупаться можно. Вот только жидкость аметистового цвета доверия не внушала.

Зачастили над головой подозрительные птицеподобные существа с вывернутыми на девяносто градусов крыльями. Птахи перемещались строго вперед-назад, летая с нарушением всех законов аэродинамики. Да и оперение у них было соответствующее — с торчащими полыми очинами наружу, словно это не перья, а иглы дикобраза.

Птицы вылавливали в воздухе всевозможный отвратительный гнус. Насекомые из реальности в сравнении с этими были ангельскими созданиями. Проигрывали в соревновании по мерзопакостности по всем параметрам. И по сумме мохнатых кривуль-конечностей, и по числу лупоглазых фасеточных глаз, и по количеству слюнявых хоботков, к моему нескрываемому ужасу, снабженных клыками. Внешне эти выросты походили на вторую челюсть инопланетного существа из культового фильма «Чужой».

Лишь бы эти твари не приняли меня за еду и не решились кровушки моей отведать!

Все чаще встречались могучие ели и сосны, которые росли из земли на хлипких тонюсеньких верхушках. Но зато в небеса устремлялась паутина ветвистой корневой системы. Как будто над ними потрудился какой-то безумный великан-шутник. Выкорчевывал, перевернул и наглым образом воткнул обратно.

Замельтешили вдоль дороги косяки животных-колобков с ровными рядами лап по центру тела. Причем не только снизу туловища, но и с боков, и сверху. Они не шагали по земле, а буквально катились, перемигиваясь бесчисленными глазками.

В общем, скучать мне не давали, но вскоре веселящая дорожка оборвалась. В один прекрасный момент уперлась в пень. Вот он то как раз-таки был самый что ни на есть обычный, разве что размерами удался. Не пень от тысячелетнего баобаба, конечно, но дубы Шервудского леса точно переплюнул.

Я обошел его вокруг. Потрогал грубую пожухлую кору руками. Поцарапал ногтями. Попинал ногами его толстые бока. Ничего интересного…  Пень, как пень…

Но стоило на мгновенье отвлечься, как непонятно откуда на спиле пня появились два лепрекона. Коренастые бородатые человечки преклонного возраста, ростом не выше ребенка. Даже метра не наскребется. В изумрудных шляпах с высокими тульями. В нелепых башмаках с золотыми пряжками. В длинных чулках выше колена и в зеленом жилете с причудливыми пуговицами поверх белоснежных рубашек.

Цвет кожи у них был специфичный, но однозначно приемлемый для этого места. У одного прозрачный. Из-за этого его лицо почти растворялось в лиловом фоне. А у другого мутный, словно вода в реке Хуанхэ, но без желтого оттенка. Последний держал в руках курительную трубку с длиннющим чубуком. Лепрекон то и дело припадал к мундштуку и выпускал в направлении светила клубы густого табачного дыма. Невероятно крепкого и вонючего. От него не только резало глаза и забивало обоняние, но и съеживалась в ужасе кора головного мозга.

Первый же этой вредной привычкой не баловался. Зато он лениво ковырялся в носу, засунув пухлый указательный палец в податливую ноздрю почти под корешок. Хоть лепрекон и был прозрачным, как стеклышко, но показалось, что он пьян в дрова. Судил я сугубо по «посылающим друг друга глазам», мешковатой позе полусидя и непрерывному иканию с передергиванием тела. Но я мог и ошибаться…

Лепреконы спрыгнули с пня. Внимательно его осмотрели на наличие повреждений и заскочили обратно.

— Что уставился? — оборвал наглым образом мысли мутный, копошащийся пальцами в дебрях бороды. — Аутентичных ирландских лепреконов никогда не видел, что ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Причем заговорил он со мной на чистейшем русском. Удивительно…

— Честно говоря…  Э-э-э…  Я и обычных-то никогда не видел, — ответил я лепрекону.

— Ик…  Опять на нашу голову «лузер» забрел…  Ик, — с ноткой глубочайшего сожаления выкрикнул прозрачный и тяжело выдохнул, искривив и так сморщенное лицо. — Ик…  Что за невезенье? Все не как у людей!

— Да не ной ты понапрасну, Ивор. Всему свое время и место, — оскалив острые зубы и бросив злой взгляд на напарника, крикнул мутный. — Он вроде как нас по-честному подловил. Тебе хоть правила объяснили, заблудший странник?

Удивительно, эти тоже называют меня странник! Как Дровосек, как пустынный демон…  Когда же я узнаю, почему меня так называют все кому не лень?

— Правила…  Какие правила? Ничего не слышал об этом, — удивился я, почесывая затылок.

Прозрачный изо всех сил ударил себя рукой по лбу — послышался громкий характерный шлепок.

— О май гад! — заорал он. — Ик…  Скаах, ты это тоже слышишь?

— Слышу я, слышу. Только не ори…

— Что ты тогда сюда приперся? Ик…  — снова уставившись на меня, спросил прозрачный.

— А у меня выбор был? Ваша дорожка из лилового кирпича особо не спрашивала. Сама вперед несла.

— Ик…  Она такая же наша, как и твоя, глупый странник.

— Выбор есть всегда, — произнес загробным голосом мутный. — Послушай лепрекона, который второе тысячелетие разменял. И заруби себе это на носу, — затуманив взор в бесконечности, продолжил он. — Выбор как дверь в стене. Если в нее можно войти, то, значит, можно и выйти. Просто бывают неординарные двери, которые не поддаются логике. Их надо не только найти, но и входить в них по-особенному. Взглянув на себя со стороны.

— И какой же у меня был выбор? Мне уже даже интересно стало. Заинтриговали.

— Забавный ты все же, странник. Нормальные люди не ломятся сломя голову неизвестно куда, а спокойненько ждут. Рано или поздно пришел бы «верховный супервайзер» и ознакомил тебя со стандартным договором. А там уж тебе было решать: двигаться вперед или возвращаться в свое беззаботное восвояси.

— Ик…  Если, конечно, тебя за это время…  Ик…  Саблезубые пауки бы не сожрали, — заржал прозрачный. Он завалился на спину и затряс ногами в воздухе. — Ну или собственный желудок. Но тогда проблема выбора бы тоже отпала. Автоматически. Ик…

— Ивор, ты в своем репертуаре! Ничего смешного в этом нет. Ты же знаешь, что «черная вдова» очень занятой человек.

Договор…  Черная вдова…  Полный бред. Кто она такая? Кажется, я не в первый раз о ней слышу. Стишок…  Я нашел его в Париже в отеле. В нем упоминалось о пауке, который хотел превратить Землю в кусок льда. И вроде бы о ней меня кто-то предупреждал.

— Да-да…  Я в курсе…  Ик…  Быть везде и всюду тяжело. Извини, но не смог удержаться, Скаах.

— Хороший вариант предложили, ничего не скажешь. Сдохнуть, так и не начав пути, в ожидании неизвестно кого. Ну и садюги же вы, лепреконы!

— Эй, не гони лошадей! Ик…  Что за переходы на личностные оскорбления?! — завопил прозрачный. Он соскочил с пня и ткнул мне в штанину тупым концом сапожного шила. — Тебе дырок в теле добавить? Или пока полумерами обойдемся? По ушам дать? Ну-ка, преклоняй голову за порцией разума, переросток!

— Ага, разбежался! Сам допрыгнешь, малявка, если, конечно, сможешь, — бросил я и посмотрел на него с высоты своего роста.

— Да я тебе! С-с…

— Хватит! — заорал почерневший от злости мутный, сжимая маленькие ручки в еще более крошечные кулачки. — Ивор, разорвать твой левый башмак, ты опять с утра нектара накушался! Ну а ты зачем его провоцируешь? — переключился на меня Скаах. — Вроде большой, а мозгов, как у трехлетнего ребенка. Мы-то в чем виноваты? Мы не придумываем правила. Договор для всех един. Мы сами под веревочками шевелимся, да еще и приплясываем.

— Я? Я лишь высказал по этому поводу мнение. Он первый начал меня пугать вашими саблезубыми тварями.