София в парандже - Александр Афанасьев

– Да?

– Да. Я хотел кое-что сказать тебе, о чем нельзя говорить в министерстве. О твоей дочери, Кате.

– Поясни.

– Ты зря вытащил ее тогда из Турции. Это не было случайностью. Твоя дочь приняла радикальный ислам…

Генерал Стоянов вернулся домой поздно, после десяти часов вечера. Семья отужинала без него, на кухне стояли оставленные ему тарелки, заботливо накрытые салфеткой, чтобы не остыли. Генерал поужинал и лег спать в комнате, которую использовал под рабочий кабинет…

* * *

НЕДАЛЕКО ОТ ПЛОВДИВА, БОЛГАРИЯ

БАЗА ВВС ГРАФ ИГНАТЬЕВО

20 сентября 2016 года

В две тысячи шестом году между США и Болгарией было заключено оборонное соглашение, согласно которому американцы допускались на три военных объекта, принадлежащие Болгарии. Это были базы ВВС Безмер и Граф Игнатьево и крупная тренировочная база в Ново Село. Согласно условиям базового соглашения, базы находились под болгарским флагом и болгарским командованием, но понятно было, что это только иллюзия. Разница в весе Болгарии и США была примерно как между слоном и моськой. Поэтому болгарский флаг был скорее прикрытием для грязных и темных дел, которые там творились.

А творилось там много чего. Мир менялся неожиданно, стратегическую важность приобрел доступ к Черному морю и вообще Черноморскому региону, потребовались базы вблизи Украины, Грузии. А вот хорошо знакомая, обжитая база Инжирлик в Турции стала, наоборот, ненадежной. Времена первой, холодной войны прошли, и все понимали, что полным ходом идет вторая – только, в отличие от первой, не между двумя блоками. С одной стороны был Запад и все, кто к нему присоединился, искренне или нет – их задачей было оставить все, как есть. Они были вынуждены держать оборону от многочисленных, атакующих со всех сторон врагов, которые были заинтересованы в переделе. Китай, Россия, Индия, Турция, Латинская Америка. И оборонять бастион становилось все труднее…

Два человека стояли у джипа на краю летного поля и смотрели на взлетающий «С-27». Этот итальянский самолет был куплен для ВВС США в количестве шестнадцати экземпляров, после чего программу приостановили, а с самолетами не знали, что делать. Эти самолеты несколько лет простояли как невостребованное федеральное имущество, после чего все шестнадцать передали в US SOCOM. Посвященным они были известны как «маленькие лошадки» – конкретно этот летел в Грузию, на аэродром Кутаиси, с грузом оружия и боеприпасов для спешно реорганизуемой и усиливаемой грузинской армии. И обратно он тоже полетит с грузом…

– Ну что? Встречался с Рашидом? – Очкарик средних лет с очень недобрым, пронизывающим взглядом смотрел куда-то вдаль, ни на чем не фокусируясь.

– Да, сэр. – Подтянутый, средних лет офицер спецназа с заткнутым за погон черным беретом провожал взглядом взлетающий самолет.

– И что?

– Они у него. Он обижен на нас, что не предупредили.

– Сикерд тоже?

– Да, сэр.

– Он в порядке?

– В относительном, сэр. С ним еще какой-то русский и двое грузин. Мафия, сэр.

…

– Рашид обижен за то, что мы не предупредили, – повторил спецназовец.

– Да пошел он!.. – зло выругался очкарик, работающий в посольстве США. – Короче, этот Сикерд… он из ваших. «Морской котик», спецназ, база Рота в Испании. Отвечает за безопасность базы. Заодно контачит с ЦРУ и колумбийцами. И возможно, что с DEA[6]. И еще неизвестно, кто его сюда послал… вместе с этими бандитами.

Спецназовец кивнул, осознавая услышанное.

– Что скажешь?

– Похоже, наш брат выбрал не ту сторону.

– Брат он или не брат, надо еще разобраться. Пока что он даже не в розыске – официально он в отпуске, и его никто не ищет. Но стоит кому-то начать искать его по работе и – Хьюстон, у нас проблемы…

– Я уже договорился с Рашидом, сэр.

– И как именно?

– Он вывезет его в горы. Мы имитируем спасательную операцию. Таким образом, и волки сыты, и…

– А потом?

– Я поговорю с ним. Если он не поймет… что же, одним героем будет больше. Не все спасательные операции заканчиваются удачно.

– Я в это дело не лезу. На твою ответственность, – кивнул очкарик.

– Рашид жаловался, грузины крайний раз разбадяжили минимум два к трем. Так работать нельзя, они что, считают, что они одни такие умные?

– Решим.

– И еще. Ко мне подходил полковник Благоев.

– И что?

– Они тоже кушать хотят.

– Совсем обнаглели!

– Сэр, они не дураки, все видят и понимают. Они готовы молчать, но не бесплатно.

– Сколько он хочет?

– Он не конкретизировал.

– Поговори с ним. Пусть будут… ежемесячные выплаты. Но только не процент… твердые суммы. Нечего тут. Скажи, если он все правильно поймет, то его ждет хорошая карьера в НАТО.

– Да, сэр.

– У тебя все?

– Нет. Еще два трупешника образовалось, из PUC[7]. Надо бы акт подписать.

– Давай… – Очкарик, не глядя, подписал акт и добавил: – Как утилизировать будешь? Только не в море, не дай бог, всплывут.

– Они пригодятся. Пока положу в холодильник, потом подброшу на место, где мы будем освобождать коммандера Сикерда. Оба – известные террористы, в списке JPEL,[8] так что проблем не будет. И того, первого, туда же подбросим…

– Надеюсь.

– Простите?

– Надеюсь, что не будет проблем…

Американского спецназовца звали Джо Масальски. Поляк – но американский гражданин, бог знает в каком поколении, он не утратил ни языка, ни понимания того, как ведутся дела в Восточной Европе. Америка вообще формировалась волнами эмигрантов самых разных стран, народов и культур, и, несмотря на громкие слова об «американском народе», они до сих пор оставались очень разными.

Очень разными.

Масальски зашел в свой модуль – американские офицеры здесь жили в модулях, причем Масальски жил отдельно, хотя мест не хватало – и быстро переоделся в гражданское. Помимо штатного пистолета, набросил на себя небольшой однолямочный рюкзачок, который носят спереди – в нем лежал пистолет П-01, болгарский, с глушителем и лазерным прицелом. В основе конструкции был старый добрый «Макаров» с неподвижным стволом – под глушитель он подходил отлично. Пистолет этот по документам даже не выпускался, не то что продавался, потому в случае чего его можно было оставить на месте акции без опаски.

Собравшись, Масальски вышел на улицу и тут же заметил едущего в открытом джипе старшего сержанта Энрике Гонсалеса. У них была выработана своеобразная тактика прикрытия – если кто-то отправлялся на стремное дело, он сообщал, куда едет и когда вернется – но не командиру, а своему buddy, – напарнику и близкому другу. Таким образом, в случае исчезновения ниточка оставалась, а командование часто вообще не знало, чем занимаются те или иные офицеры. Для Масальски сержант Гонсалес был «бадди», поэтому он сообщал о своих действиях ему. Это было безопасно во всех смыслах. Именно они двое расстреляли агента ЦРУ на болгарско-турецкой границе после того, как тот отказался принять взятку и заткнуться. А то получалось как-то нехорошо – приграничная зона, мечети, вой муллы с минарета, люди с недавно сбритыми бородами и злыми, волчьими глазами – и при этом лезут к американским офицерам, целуют в щеки, как принято на Востоке, и приглашают разделить трапезу. Некрасиво вышло… сколько раз было говорено, что на людях ни-ни… да чего с них взять – тупые как ишаки. Конечно, агент ЦРУ делал вид, что все нормально, но пока они обедали, Гонсалес по спутниковому пробил его – и тот оказался настоящим предателем. Они его и расстреляли. Нет человека – нет проблемы. Один пропал – другого прислали. Правда, на его беду, – представителя конкурирующего клана… Которого убивать нельзя. Но и… Понятно, в общем.

– Эй, Энрике!

Мексиканец остановил джип.

– Кто только что приезжал?

– ЛаВитт.

– Этот хрен? И что ему тут надо было, что он опять вынюхивает?

– Кто его знает? Решать надо.

– С ним?

– С водоплавающим! Черт!..

Про себя Масальски подумал, что Ла-Витт, этот сукин сын с берегов Миссисипи, если что, сдаст их, а сам выскочит. Он же расист. Расист и тайный нацист. Кто они ему такие – один поляк, другой «мекс»? А ЛаВитт – потомок плантаторов, владельцев рабов, хитрый и опасный, как змея. Говорят, в США была Гражданская война, и северяне победили – так вот, глядя на ЛаВитта, начинаешь сомневаться, а стоило ли оно того.

– И что будем делать?

– Договариваться. ЛаВитт одобрил. Сделаем типа спасательной операции. Может, еще и получим что-то за нее.

– Это вряд ли.

– Как бы то ни было, ЛаВитт дал мне его досье. На нем до хрена всего, еще с Колумбии. В Испании этот тип работает на колумбийцев.

– Колумбийцев? Черт!..

– Ага, они самые. Уже в Испании.

– Надолго? – сменил тему Гонсалес.

– Туда и обратно. Если что… сам знаешь, что делать.

– Знаю.

– Ты вот что. Там в холодильнике два трупешника. Ты их начни понемногу размораживать, хорошо?