Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– A-а! Сын покойного Краба! Неожиданно постигло тебя такое несчастье, воображаю, как должно быть тебе тяжело, – отвечала Обезьяна, с важностью высказывая свои соболезнования.
Тем временем начались хлопоты по приему гостя.
Внесли маленький столик с кушаньями, принесли сакэ.
Обезьяна была чрезвычайно довольна и, видя, что за ней так ухаживают, совсем забыла про осторожность и стала угощаться, что называется, до отвала.
После обеда ее провели в чайную комнату, где предстояло пить чай по всем правилам чайной церемонии. Попросив ее отдохнуть здесь, молодой Краб вышел. Прошло уже порядочно времени, а он все не возвращался.
«Я слышала, что чайная церемония[26] – очень долгая история, но мне совсем не под силу терпеть так долго. Ах! Хорошо бы поскорее попить чайку, в горле совсем пересохло», – подумала она.
Обезьяна начала отрезвляться и стала ощущать сильную жажду. Потеряв всякое терпение и желая выпить хотя бы чашку кипятка, она подошла к жаровне, но только приложила руку к крышке котла, как спрятавшийся заранее в жаровне Каштан, рассчитав, что наступил подходящий момент, выпалил в нее так, что только бухнуло, и поразил ее в шею.
Это было для Обезьяны полной неожиданностью, и, ахнув, она повалилась. Но не такая это тварь, чтобы можно было уложить ее одним выстрелом.
– Ой! Ж…ж…жжет! – завопила она и, зажимая рану, стремительно вылетела из чайной.
Тут снаружи дома поджидала ее спрятавшаяся под свесом кровли Оса.
– Ага! Тебя-то мне и нужно, горная Обезьяна, – воскликнула она, выставив громадное острие своего копья и сразу же всадив его в щеку Обезьяны.
Одна засада за другой; совсем растерялась Обезьяна и, решив, что из всех тридцати шести способов сражаться в настоящее время наилучшим будет бегство, ибо жизнь дороже всего, прикрыла голову и опрометью кинулась к выходу. Но здесь ее уже поджидала Ступка, укрывшаяся в каменной ограде. С глухим криком навалилась она на голову пробегавшей Обезьяны и придавила ее к земле. Как-никак, а в насевшей на нее Ступке было не меньше трех пудов, под ее тяжестью Обезьяна не в силах была и шевельнуться, она только жалобно стонала.
Тут прибежал успевший уже переодеться в боевую одежду молодой Краб и, поблескивая перед самым лицом Обезьяны своими унаследованными от отца клешнями, холодно рассмеялся, увидев ее в таком положении:
– А как ты думаешь, горная Обезьяна, что будет теперь?
– Да, конечно, мне о том…
– Конечно. Об этом и говорить нечего. Ловко же ты убила злодейским образом моего отца.
– Нет… Он сам вследствие…
– А! Ты все стоишь на том же. Ну так я заставлю замолчать твой лживый язык, – сказал он и, раскрыв с щелканьем свои клешни, тут же напрочь отсек голову Обезьяне.
Так славно Краб отомстил Обезьяне за своего отца.
Зеркало Мацуяма
Давно тому назад в местечке Мацуяма провинции Этиго жили-были муж с женой. У них был ребенок, девочка, которую они очень любили. Так жили они себе припеваючи, не нарадуясь на свое ненаглядное детище.
Но вот случилось, что по неотложным делам мужу надо было отправиться в столицу. Теперь есть извозчики, есть железные дороги; отправляйся себе куда хочешь, но в те давно минувшие времена не было ничего подобного. Знатным и важным господам, может, и не приходилось, но простому люду оставалось только отмахивать целые сотни верст на собственной, унаследованной от родителей паре, по образу пешего хождения. От Этиго до столицы (в то время столица была в Киото) не то что рукой подать, много времени надо было, чтобы добраться до нее, и, конечно, хлопот, сборов и опасений было не меньше, чем теперь при поездке за границу.
И у мужа, оставлявшего свой дом, и у остающихся жены и дочки – у всех на душе было тоскливо и непокойно.
– Я постараюсь вернуться как можно скорее; смотри же домовничай тут без меня хорошенько… да чтобы с дочкой, гляди, не случилось чего, – наказывал муж.
– А вы, пожалуйста, будьте осторожны в пути, берегите себя да поскорее возвращайтесь, как только покончите дела, – говорила жена, и на глаза ее набегали слезы.
Тут подошла дочурка, наивный, еще не видавший света ребенок, которому казалось, что это путешествие не больше как побывка в соседней деревне. Не горюя поэтому особенно и любовно цепляясь за рукава отца, она стала просить его принести гостинца из столицы, обещая хорошо вести себя в его отсутствие.
Тяжелое дело разлука, если расстаются даже на короткое время. С одной стороны, неудержимо тянет что-то назад, а с другой – гонит вперед дело, которого никак нельзя бросить. Наконец муж решительно поднялся и вышел из ворот своего дома. Жена провожала его до ворот с маленькой дочкой на руках и долго еще смотрела ему вслед, пока дорожная шляпа его не скрылась в туманной дали.
– Ну, – сказала мать, – отец ушел, и тебе теперь приходится оставаться только с мамой, надо быть послушной, деточка!
Девочка утвердительно кивнула головкой:
– Я буду послушной, а получу я гостинец от папы, когда он вернется?
– Получишь, получишь. Я просила отца купить тебе то, чего ты больше всего хочешь, куклу; он непременно купит.
– Ах! Как это хорошо.
При виде радостного, веселого личика дочери мать почувствовала еще больше нежности к ней.
Когда у нее бывало свободное время, она принимала участие в играх девочки, рассказывала ей поучительные сказания древности, и так коротали они скучные дни и месяцы.
Покончив со своими делами, вернулся из столицы хозяин. За время долгого пути он так загорел, что был почти неузнаваем, но любящее сердце всегда подскажет; только лишь завидели его жена и дочурка, так тут как тут обе повисли у него справа и слева. Во время взаимных расспросов и приветствий, задержавшись только, чтобы снять дорожную шляпу и сандалии, вошел он в сопровождении их в дом.
Усевшись на своем месте, раскрыл он дорожную корзинку и достал оттуда красивую куклу.
– Вот тебе подарок в награду, что хорошо хозяйничала, дочка, без меня, – сказал он, передавая куклу дочурке.
Поблагодарив отца, взяла девочка куклу своими красными ручонками. Она была в восхищении, ведь это совсем не то, что привозится вообще сюда на продажу с товарами из столицы. С сияющим от радости лицом ребенок занялся куклой.
Затем муж достал из своей корзинки зеркало.
– А вот и тебе гостинец, – сказал он, отдавая зеркало жене.
Жена почтительно взяла его и стала рассматривать. Выросшая в горной, глухой деревушке Этиго, особенно в те еще темные времена, никогда не видала она ничего подобного и теперь смотрела на него с недоумением.
– Что же это, собственно, за штука? – спросила она. Муж рассмеялся.
– Эта штука называется зеркалом, в него можно смотреться. Как меч составляет душу самурая[27], точно так душою женщины является зеркало. В нашей священной Японии есть три заветных сокровища[28], и одно из них – это зеркало. В такой деревне, как наша, конечно, не достать его при всем желании, но я давно уже слышал, что в столице они есть, и вот теперь, воспользовавшись удобным случаем, раздобыл-таки одну штуку. Смотри же обращайся с ним бережно.
Узнав, что это за штука, жена
- Сказания о титанах - Яков Голосовкер - Мифы. Легенды. Эпос
- Сказания о Титанах - Яков Голосовкер - Мифы. Легенды. Эпос
- Собрание старых и новых песен Японии - Антология - Древневосточная литература / Зарубежная классика / Поэзия / Разное
- Аокумо - Голубой паук. 50 японских историй о чудесах и привидениях - Екатерина Рябова (сост.) - Древневосточная литература
- Сказания Стигайта - Вячеслав Бравада - Героическая фантастика / Мифы. Легенды. Эпос
- Песнь о Нибелунгах / Das Nibelungenlied - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания - Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос
- Тысяча И Одна Ночь. Предисловие - без автора - Древневосточная литература
- Буддийская классика Древней Индии - Валерий Павлович Андросов - Древневосточная литература / Прочая религиозная литература
- Чешские сказания. Юмористические рассказы для взрослых - Андрей Скаржинский - Мифы. Легенды. Эпос
- Легенды и мифы Древней Греции - Николай Кун - Мифы. Легенды. Эпос