Кости и цветы (том 4) - Ярослав Гивиевич Заболотников

эти? Айда с нами. Вдруг в крепости взломщик понадобится.

— Не-не-не. Я за последние полгода уже сыт острыми ощущениями. На всю жизнь хватит. Да и зачем вам тот, кого вы будете с дерева снимать при виде каждой жуткой твари? Я верю, вы справитесь и без меня. А потом вернётесь с ворохом классных историй.

— Вернётесь? — на лице Лайлы застыло сомнение. — После того как мы тебе массу неудобств доставили? Начиная с ночного визита Леонардо и заканчивая палачом на втором этаже.

— Вот ещё. Ничего не поменялось. Вы — мои друзья. Мой дом, как и раньше, открыт для вас всегда. Просто на будущее прикуплю плащ с капюшоном… — взгляд голубых глаз застыл на северянке. — Но лучше сразу в нём приходи.

— Дело говоришь, — кивнула та. — Распущенных волос оказалось мало. И вот ещё что… Пусть мы малознакомы, я тоже склонна считать тебя другом. За спасённую шкуру. Скопытился бы Рэкс с Джоном от вдовьего плена, меня бы уже давно жрали черви. Сказала б спасибо ещё в Эльтароне, да узнала эту историю только вчера. Насколько смогла разобрать пьяное бормотание Рэксволда.

— Я ещё и байки травил? Н-да…

— Ну… мне тогда… — порозовел под уважительными взорами Алан. — А знаете, пойду еду погрею и чай поставлю, — он спешно удалился на кухню.

— Скромняга… — подытожила Эрминия, а затем бросила взгляд в корзину, на заляпанное кровью бледное лицо: — Бошку сожжём за городом. Чтоб не опознали.

* * *

Сборы проходили быстро. Сперва лошади. Затем перемётные сумы, куда сразу же отправились купленные по пути фляги и провиант. По наставлению Алана к вяленой баранине странники взяли сальдарский тофу с пряностями, за счёт которых соевый творог миновала плесень — он медленно, но верно превращался в сухарь.

А вот на этапе седловки возникла заминка. Шойсу пришлось знакомить с чалой кобылой. Иномирец её не боялся — брезговал. С горем пополам и фразой «сдался, наконец, дебил» воины усадили его верхом. Следующие десять минут Лайла водила лошадь в поводу, чтобы новоиспечённый всадник привык к ощущениям. Ещё столько же потребовалось на объяснение нюансов управления. Вроде как сообразил. Сам объехал клумбу и затормозил. Правда, руками шевелил, точно рыбу чистил. Все прекрасно понимали: шугнись кобыла от какой-нибудь вспорхнувшей птички, Шойсу окажется на земле и убедить его сесть обратно станет уже невозможно.

Солнце было почти в зените, когда странники остановились в безлюдном проулке, недалеко от главных ворот города, чтобы попрощаться с Аланом.

— Ну… спасибо, дружище… — Джон легонько стукнул кулаком о протянутый кулак.

— За гостеприимство, за помощь в сборах, за наставления, — с признательностью добавила Лайла. — Догадываюсь, сколько у тебя из-за нас работы накопилось.

— Да ладно… — по-простецки улыбнулся юнец.

— В общем, к следующему моему приезду твоё имя, как рукастого замочного мастера, должны знать даже столичные крысы. Лично проверю, — с усмешкой заверил Рэксволд.

— Ага. Вы давайте там… не пропадайте, — Алан обвёл всех взглядом, задержав его на сидевшем верхом Шойсу, что поправлял повязку на глазах.

— Ты тоже, — суровость Эрминии на секунду развеяло дружеское подмигивание.

Вставленные в стремена ноги. Натянутые путлища. Заскрипевшие сёдла. Шорох копыт по пыльной мостовой… До того, как все пятеро скрылись за углом арки, Лайла обернулась и помахала рукой. Ответив тем же, юнец грустно улыбнулся, ещё немного постоял да побрёл к мастерской. Раньше в ней господствовала тишина, которая помогала сосредотачиваться на делах, а теперь с распростёртыми объятиями ждала гнетущая пустота. Без друзей будет одиноко. Вдруг Алан вспомнил, что днём раньше видел у рынка щуплого щенка. Замедлил шаг. Остановился. И… бодро пошёл в другую сторону.

Глава 4

Миновав зелёные луга и маленький перелесок, всадники вновь выехали на главную дорогу. Сидя на подласой кобыле, Лайла размышляла о жизненном пути. Ещё вчера она была на седьмом небе от счастья, а сегодня с отвращением превращала оторванную голову в обгорелый череп, какой с хрустом размозжил сапог северянки — остатки варёных мозгов забрызгали лесные ирисы. Еле удалось сдержать рвотный позыв. С того момента лошади отшагали уже милю, но запах жжёной плоти цепко ухватился за платье: пробивался даже сквозь благоухание цветов…

Эрминия косилась на притороченное к чалому боку копьё с длинным рядом вырезанных на древке символов. По-хорошему, стоило купить Шойсу другое, а это — сбагрить торгашам. Но оно притаилось в его комнате и совершенно выпало из головы. Пока иномирец сам с ним не вышел. Теперь напоминание о Грондэнарке резало глаз. Будто недостаточно болевших обрубков и гадливых мыслей, где помимо актуальных забот время от времени щёлкала нависшая над лицом пасть. Копыта гнедой кобылы застучали по бревенчатому мосту — медная серьга отправилась в полёт, закончив его тихим всплеском меж окаймлявших речушку водных лилий.

Рэксволду же, сливавшемуся воедино с вороным жеребцом, не давала покоя другая мысль: вчера он чуть не разменял жизнь любимой на выпивку. Подлая засада в, казалось бы, безопасном месте. Всё могло сложиться трагично. Да и вообще… со странным кашлем, оставлявшим на ладони капли крови, надо поберечься. Один чёрт с таким к целителю не придёшь. Объясни ему, что текущее по жилам проклятье сдерживает обрамляющая сердце магическая штуковина. А слечь с болезнью — стать обузой для Эрми и бросить друзей на произвол судьбы. Всё хорошо. Главное — не паниковать. Само собой пройдёт. Наверное…

Проезжая по мосту, Джон глядел на водяные лилии. Золотые. Точно висевшее над головой солнце. В Эльтароне таких не водилось. Как и ядовитых лягушек, о которых предупреждал Алан. А ещё он крайне не рекомендовал пробовать жёлто-оранжевые плоды, насколько приятно они бы ни пахли. М-да. С поправкой на возвращение магических существ и чужбину, собранные по крупицам знания изрешетились пробелами. Их ужасающие размеры отлично продемонстрировал север. Выжив там, помереть в цветущем королевстве даже обидно. Хотя бы потому, что здесь не было войны и лютого мороза. И тем не менее следовало держать нос по ветру, а ухо — востро. У бедра висел меч, за спиной — щит, на седле — лук с колчаном. Правда, былой уверенности весь этот набор уже не вселял.

Когда стучавшие по брёвнам копыта вновь зашуршали по дороге, Шойсу поднял взор к синему небу. Шаль на глазах позволяла видеть белоснежные облака, порхавшие стайки птиц и даже яркое светило… отчего в его голове разлилось целое озеро мыслей, более тёмных, чем подземные глубины.

Один лишь Скарги, незримый, как ветер, беззаботно парил в небесах: наслаждался солнечным теплом. Наверное, потому, что не мог представить, какие испытания ждали его двуногих спутников.

* * *

Виверхэльские ночи осенью сыры и холодны. Сегодняшняя тоже не была исключением. Однако в богатых покоях замка господствовало тепло. За кованой решёткой в виде сплетения ветвей трещал камин. Свет канделябров искрился на золотом изголовье кровати. На пуховой перине лежали двое. Девушка и мужчина, слегка прикрытые красным шёлком простыни. Она — молода и прекрасна. Он же, невзирая на увенчанные серебром виски, всё ещё статен и благороден.

— Тебе понравилось? — убрав с лица растрёпанные волосы, брюнетка подпёрла голову рукой.

— Безумно, — посмотрел на неё мужчина. — Не каждый день встретишь на балу таинственную незнакомку, пылкую и стройную, как свеча. Так откуда ты? Может, наконец, утолишь моё любопытство? Я всё же король.

— Король, а не ведаешь, кто находится подле тебя, — лукаво улыбнулась девушка.

— На моём балу собираются лишь избранные. Мне не так важен твой титул, как край, где всё это время от меня скрывалась такая красота. Клянусь короной, с твоим уходом он померк и даже солнцу не вернуть ему прежнего великолепия.

— Твои речи сладки, словно мёд. Но столь ли тверды? Скажи мне, король, ты ещё помнишь своё обещание? Расплату за полную страсти ночь?

— Так скажи, куда мне отправить пять тысяч воинов? — хитро прищурился монарх.

— Пустыня у предгорья примет их как родных.

— Значит, ты из Аль Херона? — взор проскользил по изящным изгибам молодого тела. — С глазами цвета лаванды и светлой кожей?

— Не выдавай свои догадки за мои слова. Там, откуда я родом, только тени. Бесчисленное множество теней. Иногда меня нарекают их владычицей. Однако это не меняет сути. Король Вантергаус хон’Кольдэ, ты должен мне пять тысяч воинов, — развратный взгляд