Буря в Па-де-Кале - Александр Арсаньев

– И все-таки, – не отступал Кинрю.

– Так или иначе, но мне придется передать Веллингтону содержание письма на словах, – ответил я, – а для этого мне потребуется просить опознавательной Ложи в Кале. А потом, nolens volens,[4] мне придется разыскать графиню Александрову, пока она не передала письмо австрийскому канцлеру и не спровоцировала бы каких-нибудь военных международных недоразумений!

– Кто бы мог подумать, что все сложится именно так! – покачал головой японец.

Мне нечего было сказать моему Юкио в ответ.

– А если вам придется физически уничтожить графиню? – поинтересовался японец.

– Я пойду на это, – ответил я дрогнувшим голосом, который внезапно изменил мне. – Если не будет другого способа перехватить у нее письмо. Если это будет последним, крайним средством.

* * *

Утром я в сопровождении моего Золотого дракона отправился по адресу, который мне дал Кутузов. Я должен был потребовать для себя опознавательной Ложи, чтобы встретиться с Артуром Веллингтоном. Я, как и всякий член Ордена, имел право входа во все ложи мира. Но для распознавания в постороннем человеке члена Вольнокаменщического Ордена и определения его масонской степени в нашем Обществе существовало три способа: знак – для зрения, слово – для слуха и прикосновения – для осязания. Теперь я готов был подвергнуть себя этому испытанию… Не буду говорить, какие именно знаки, слова и прикосновения соответствовали моей степени в Ложи, но я должен был подтвердить словом и делом, что принадлежу к Санкт-Петербургскому Ордену «Золотого скипетра».

Мы взяли экипаж. Я заплатил извозчику, когда он остановил лошадей перед дверьми нужного мне особняка. Я направился к дверям трехэтажного дома, Кинрю же, к собственному неудовольствию, остался дожидаться меня в карете. Ему очень не хотелось отпускать меня одного! Но не мог же я взять его в Собрание Ложи…

Чопорный лакей с седыми бакенбардами проводил меня в покои своего господина, имени которого я даже не знал. Он сказал мне, чтобы я дожидался его в гостиной.

Я нервно расхаживал взад и вперед перед огромными окнами, выходящими на прелестнейшую лужайку, когда в комнату вошел человек, в котором я узнал Джорджа Бингли. Вот теперь-то я сообразил чьим адъютантом он был.

Я поклонился ему в знак приветствия. Он ответил мне тем же, хотя я заметил, что Бингли несколько удивлен нашей встрече. Было похоже, что он также как и я не догадывался о нашей общей принадлежности к одному Франкмасонскому братству, и что у меня имеется важная миссия к его главнокомандующему.

– Признаться, я и не думал, Кольцов, что посланник русского царя – это вы, – прямо заявил Бингли. – Скорее я склонен был считать, что это – Орлов или Завьялов! Я знал, что посланник должен был плыть на фрегате, но не догадывался, кто именно!

– А я не догадывался о том, что вы адъютант герцога Веллингтона, – в ответ отозвался я. – Но разве капитан вам ничего не сказал?

– Он обязан был хранить масонскую тайну, – развел руками Джордж Бингли. – Итак, вы согласны на испытание?

– Разумеется, да, – кивнул я.

Мне приходилось думать о том, что нельзя терять времени даром. Я должен был остановить Ольгу прежде, чем она передаст императорское письмо враждебно настроенным австрийцам. Однако я старался сейчас думать об этом как можно меньше, чтобы ничего не перепутать и с честью выдержать испытание. Я намеревался, по крайней мере, переговорить с фельдмаршалом Веллингтоном…

– Испытание состоится послезавтра, – ответил мне Бингли. – Здесь же, в восемь утра. Так что вы еще имеете возможность побродить по городу и полюбоваться Кале!

– Почему не сегодня?! – воскликнул я. – Время так дорого! Я должен переговорить с Веллингтоном незамедлительно. Неужели ему самому не интересно, что думает русский царь о…

– Довольно, – прервал меня Бингли. – Вы и так слишком много сказали. Но, вам ли не знать, если вы в самом деле тот, за кого себя выдаете, что приготовления к опознавательной ложе требуют времени?!

Разумеется, я это знал, и мне не оставалось ничего другого, как только промолчать и смириться. Впрочем, я мог использовать освободившееся время на то, чтобы найти незаконную царскую дочь, посягнувшую на государственную тайну!

«Ольга, милая моя Ольга, что ты наделала?!» – думал я, выходя из особняка. Я молил Господа бога только о том, чтобы мне не пришлось прибегать к самому последнему средству… А как мне придется объясняться перед Нарышкиной, я и вообразить себе даже не мог!

– Ну, – Кинрю выжидательно уставился на меня.

– В последнее время ты позволяешь себе слишком много вопросов, – ответил я не очень-то вежливо.

– Я только пытаюсь уберечь вас, Яков Андреевич, – ответил японец и замолчал.

Теперь я не сомневался, что мой Золотой дракон не станет разговаривать со мной вплоть до завтрашнего утра.

– Не обижайся, – попросил я его. – Просто обстоятельства складываются не слишком гладко! Собрание опознавательной Ложи назначено только на послезавтра. Я не могу ждать так долго! Я прекрасно понимаю, что сам виноват в несчастьях, обрушившихся на меня, но должен же я что-то предпринять по этому случаю!

– Займитесь Александровой, – коротко посоветовал мне Кинрю. – Не мне вас учить, Яков Андреевич.

– Так-то оно так, но я понятия не имею, где мне ее искать! – заметил я.

– Однако вряд ли графиня Ольга успела покинуть город, – задумчиво отозвался японец.

– Пожалуй, ты прав, – согласился я.

И тем не менее, я ума не мог приложить, где мне ее искать. К стыду своему я должен был признать, что до сих пор не мог забыть ее нежных поцелуев, ее теплых рук, оттаявших после крепкого «пиратского» рома, ее золотых волос, о которых я когда-то так долго мечтал. И вот мечта моя осуществилась, увлекая меня в темную, бездонную бездну…

Весь этот день я потратил на то, чтобы напасть на след неуловимой любовницы, укравшей не предназначенное ей, роковое письмо. Я расспросил, пожалуй, всех трактирщиков в городе, держателей постоялых дворов, хозяев гостиниц, но так ничего и не сумел выяснить о знатной чужестранке по имени Ольга.

– Неужели она все-таки покинула город? – мрачно посетовал я, когда мы заказали в одном из трактиров копченую утку.

– Не знаю, – пожал японец плечами. Я заметил, что он тоже был порядком разочарован результатами поисков.

* * *

К собственному удивлению, ночью мне удалось забыться в тревожном сне. Сначала мне снилась огромная Луна, заслонившая собой черное небо. Когда в моем сне едва забрезжил рассвет, и светило исчезло с едва посветлевшего горизонта, как небо пронзили всполохи молнии.

Я открыл глаза и понял, что царит глубокая ночь. Но уснуть после этого сна мне еще долго не удавалось. Я лежал в темноте и прислушивался к ровному дыханию Золотого дракона. Мне вспомнилось, что у моей Луны были черты графини, которые, как я догадывался теперь, мне никогда не суждено было стереть из моей памяти.

Наконец, мне снова удалось-таки погрузиться в объятия бога Морфея, и я снова увидел неприятный мне сон.

Индианка Мира с распущенными волосами до пояса, во вдовьем креповом платье протягивала мне руки, плакала и звала меня.

– Отдай мне свои перчатки, – попросила она.

И я проснулся от ужаса. Но, к своему удовольствию, я понял, что наступило утро. Я даже не знал, чем именно напугал меня этот сон! Но я бы отдал полжизни только за то, чтобы больше никогда его не увидеть!

* * *

На этот раз я предпринял другую тактику. Если мне не удалось разыскать графиню, возможно, мне удастся найти капитана. Что-то подсказывало мне, что в Кале многие должны были знать капитана затонувшего военного корабля.

– Что ты об этом думаешь? – спросил я Кинрю, введя его немного в курс дела.

– Если у английского капитана и у графини Ольги была какая-то связь, то он непременно должен что-нибудь о ней знать, – категорично ответил японец. – Иначе как бы она смогла уговорить его взять ее на корабль.

– О! В чем, в чем, а в ее способностях я как-то не сомневаюсь! – заметил я с горечью. Но Кинрю дал мне понять, что моя идея ему понравилась.

– Значит, отправляемся искать капитана Рональда, – ответил он весело.

Я с грустью подумал о том, что если бы все это происходило в Санкт-Петербурге, то я бы в два счета нашел их обоих с помощью моей агентуры… В каждом кабаке, в каждой лавке служили люди, которые работали на меня, не говоря уже о полицейских. Здесь же все было совсем не так: даже перед сильными мира сего я должен был доказывать свою принадлежность к масонскому Ордену!

Капитана затонувшего фрегата в Па-де Кале мне удалось найти довольно скоро. Он поселился в гостинице на набережной, но уже на днях собирался отправиться в Англию, берега которой можно было увидеть с пристани.

О капитане Рональде в городе ходило достаточно слухов, чтобы я смог почти без труда разыскать его.