Светлые истории. Классика самиздата - Иван Алексеев
- Дата:28.06.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Светлые истории. Классика самиздата
- Автор: Иван Алексеев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Светлые истории
Классика самиздата
Иван А. Алексеев
© Иван А. Алексеев, 2017
ISBN 978-5-4483-9511-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Весь год меня занимала тема любви в том самом широком понимании, когда ожидание, вера, надежда и чувство к милому другу рождают любовь ко всем людям и миру, созвучную высшим сферам.
Толчком к размышлениям на указанную тему стали Киевский бунт и развязанная на Донбассе война, выявившие очередное наступление Запада на восток, цель которого состоит в вытеснении любви вместе с её хранителем – Русским миром – на цивилизационные задворки.
На весенней волне общей русской эйфории от вроде бы поднимающегося народного сопротивления я написал «Чечена», пытаясь внести свою лепту в ответ на вопрос, откуда взялись, кем управляются и куда кого ведут новые руководители Украины.
Голос мой оказался слишком ничтожным и неразличимым в бурлящем и мутном потоке обращения к известным всем истинам, и я уже собрался замолчать, надеясь, что и защитников достаточно, и муть вот-вот осядет.
К сожалению, надежды мои не оправдываются, а негативные для нас тенденции развиваются стремительнее, чем это можно было предположить. Известные истины забалтываются. Полученные ответы представляются ошибочными. Прямые пути скрывает туман сомнений. И никак не отогнать мысль, что хочешь – не хочешь, а защищаться нам придётся всем миром и всеми духовными силами.
Среди духовных сил особое место занимает любовь.
О русском понимании силы любви заявил миру Федор Иванович Тютчев, считавшийся при жизни одним из «второстепенных» (словами Н. А. Некрасова) поэтов:
«Единство, – возвестил оракул наших дней, —Быть может спаяно железом или кровью…»Но мы попробуем спаять его любовью, —А там увидим, что прочней…»
Оговорка про второстепенных существенна. Гении, решающие исход войн, обычно появляются тогда, когда офицеры подготавливают им достаточное пространство для маневра. Если гении задерживаются, а время не ждет, то офицерам приходится справляться самостоятельно.
Среди офицеров нашего времени нельзя не отметить коллектив Внутреннего предиктора СССР. Его исследования в области глобального исторического процесса и социологии весьма основательны. Впрочем, тема нравственного совершенствования людей настолько необъятна, что всегда и у каждого найдется место для критики и добавлений.
Отдав дань пустому занятию критикой, я сосредоточился на добавлениях. В результате к «Чечену» прибавились опыт «манифеста» и повесть поздней любви, приземлившие некоторые из бесчисленных фантазий на заданную тему на почву обыденных житейских историй.
Поверхностный и равнодушный взгляд вряд ли посчитает эти три повести взаимосвязанными. Но взгляд глубокий и добросердечный без труда уловит в них общую светлую мелодию и манифест любви – в самом широком русском понимании этого слова.
12 ноября 2014 г.ЧЕЧЕН
Повесть
Маме Валентине Ивановне, воспитательнице советских ребятишек«Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал…»
М. Ю. Лермонтов«34 Так вводит в заблуждение Аллах, кого хочет, и ведет прямым путем, кого хочет, и никто не знает воинств Господа твоего, кроме Него, а это – лишь напоминание людям.»
Коран 74Под дых (1)
Проснувшись, Марина долго валялась в постели, разглядывая игру солнечных зайчиков на потолке. Хотя ее веки больше не хотели смыкаться, и она давно должна была вскочить и бегать по комнате, пробудившийся вместе с телом холодный огонь разочарования в жизни и даже отчаянья удерживал девушку от привычной радости.
Все-таки лежать у нее больше не получалось, и она села, опустив босые ноги на тапочки. Пружины старой кровати от резкого движения громко скрипнули и недовольно заурчали, затихая.
На гладильной доске у стены лежало короткое красное платье с застежкой на спине, в котором Марина накануне выплясывала на свадьбе подруги, комочками на стуле – белье, убрать которое в шкаф ночью ей не хватило сил.
Увидев платье, Марина чуть повеселела, вспомнив, как упруго и соблазнительно оно обтягивает ее фигуру. Это платье ей очень нравилось, а представлять себя в нем – еще больше. Хорошо, что она была не в нем, когда Руслан ее ударил. Иначе она не смогла бы это платье больше одеть.
Три года назад, – теперь она думала, что это было очень давно и в другой жизни, когда мир вокруг представлялся теплым и радостным, и казалось, что так будет всегда, – Марина решила, что любит Руслана, и поверила в то, что он ее тоже любит. Познакомилась она с ним в компании пятикурсников, озабоченных не шкурными интересами, а жизнью и свободой других людей. Широко раскрытыми глазами худенькой второкурсницы медицинской академии она всмотрелась в плечистого кудрявого парня, просто и убедительно говорившего правильные слова: о свободе и справедливости, о бедных и богатых, о чести и предательстве, – и утонула в его глубоких карих глазах, подчинилась мягкому властному говору, доверилась, не раздумывая.
В словах Руслана она услышала не только озвученные собственные неясные мысли о том, что нельзя жить так, как все устроилось, и что появились возможности, которыми обязательно нужно воспользоваться. В завораживающих интонациях его голоса чудились ей еще скорые признания, которые она обязательно от него услышит. Острое чувство близкого счастья сладко сдавливало девичье сердце и отнимало ее волю.
Перемены, о которых говорили пятикурсники, витали в воздухе. Что-то ломалось у заправил геополитической игры. Униженная Россия, в очередной раз доведенная до запретной черты, собиралась подниматься с колен, подпитываемая мистическими силами. Новый президент страны, наверняка обремененный не озвучиваемыми обязательствами, даже предпринял некоторые попытки подняться побыстрее, вроде предложения национализировать центральный банк или продавать российское сырье за рубли. И хотя его попытки не стали успешными, они показали редкие для государственного лидера последних поколений высокую степень обучаемости, разумную смелость и намерение бороться за общие интересы. Все это привлекло к нему сильных харизматичных лидеров, в том числе, национальных, и помогло тихой сапой выстроить вертикаль власти, остановившую распад общественных и государственных связей.
Удался России и перелом в иссушающей народные соки войне с гордыми кавказскими горцами. Боевые действия переросли в бандитские разборки и террористические акты, в которых честные и здравомыслящие люди не захотели участвовать. Навоевавшаяся Чечня примирялась и, крепко объединяясь вокруг тридцатилетнего лидера, получившего все положенные мужу права управления, начала развиваться вместе Россией и даже быстрее других российских регионов.
Общее улучшение жизни в стране и демократические свободы неизбежно активизировали разные общественные силы, порожденные разными концепциями жизнеустройства, каждая из которых считала себя позитивной и правильной. Самыми громкими оставались пока силы, имеющие поддержку западной цивилизации.
За три года, которые Марина была с Русланом, ее избранник, начинавший с левацких лозунгов, перешел на националистическую риторику. Впрочем, если не вдумываться в смысл его слов, то все, что он говорил, можно было посчитать справедливым. Марине было с ним интересно, вдумываться ей не хотелось, она и не вдумывалась.
Хотя Руслан родился в знойных астраханских степях и по отцовской линии имел толику татарской крови, в его роду были крепкие украинские корни, олицетворяемые тетушками, жившими подо Львовом, у которых он проводил летние каникулы в школьную пору.
После периода любовных признаний, когда Руслан, «страстью сгорая», «так говорил» ей, как Марина хотела слышать и предвидела с первых минут их знакомства, они съездили к его тетушкам в путешествие, которое можно было бы назвать свадебным, если бы они расписались. Очень ей понравились экскурсии по старинным улочкам Львова, которые устроил Руслан, понравилась спокойная и добротная жизнь в тетушкиных селах, и сами тетушки ей понравились, и певучая их украинская речь, и она почти согласилась с Русланом в том, что «западенская» жизнь чище, краше и культурнее поволжской «азиатчины». Она бы и совсем с ним согласилась, если бы ее позвали жить в ту красивую сказку, которую нарисовали Руслан и его тетушки. Но пока ее туда не звали, и надо было жить, учиться и искать свое место под знойным астраханским солнцем, где ей в принципе тоже нравилось, где она не чувствовала себя чужой и где надеялась пригодиться.
- Устное народное творчество пациентов (сборник) - Наталья Нестерова - Русская современная проза
- Двое в палате, не считая Будды. Введение в сублингвистику - Мартин Лютый Сублингвист - Русская современная проза
- Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга вторая - Татьяна Норкина - Русская современная проза
- Замочная скважина - Маша Трауб - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Жизнь продолжается (сборник) - Александр Махнёв - Русская современная проза
- Жили или не жили. Старые сказки на новый лад (для взрослых) - Наталья Волохина - Русская современная проза
- Хроники Гонзо. Нескучные истории за жизнь - Игорь Буторин - Русская современная проза
- Нетленка. Жили-были мы - Елена Четвертушкина - Русская современная проза