Всем смертям назло - Владислав Титов
- Дата:20.05.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Всем смертям назло
- Автор: Владислав Титов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владислав Андреевич Титов
Всем смертям назло…
Дилогия
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
1
Сидеть одной в пустой квартире всегда было мучительно для Тани. На этот раз особенно. Второй день она в отпуске, а еще не ясно, когда отпустят Сергея. И дадут ли ему вообще возможность отдохнуть в этом месяце? Может случиться так: отгуляет она свои двадцать четыре дня, выйдет на работу, а потом коротать дома отпускные дни будет Сергей…
Таня ждет. Рука ее, упершись локтем в подоконник, блуждает в коротенькой челке. Она крутит волосы на лбу в тонкие жгутики и наматывает их на указательный палец. Когда вся челка закручена в колечки, рука медленно распутывает их и вновь начинает все сначала. Это привычка. Пыталась отвыкнуть — не получилось. Как только в голове возникают беспокойные мысли, рука сама тянется к волосам. Сергей сначала подшучивал: детский сад мировые проблемы решает? А потом привык. И даже сам иногда крутит в колечки свой чуб. Заразился!
"Неужели ничего не выйдет? — думает Таня. — Столько лет мечтали поехать в отпуск вместе…"
Таня ждет и смотрит в окно… Вот сейчас войдет Сережа, скажет: "Не дали… Понимаешь, дела".
А она скажет; "Я так и знала. Непутевый ты какой-то, Сережка". А он скажет: "Танюш, я есть хочу…" А она ответит: "Бери и ешь! Я в отпуске, а ты как знаешь. Имею я право на отдых или нет?"
Таня так отчетливо все это себе представила, что на глаза от досады навернулись слезы.
2
Рано нынче пришла весна. Как-то сразу сникли и обессилели снежные бураны, завывавшие долгими ночами по тихим улочкам молодого шахтерского поселка. Робко, словно боясь рассердить седую стужу, улыбнулось из-за туч солнце. И зима действительно рассердилась. Ощетинилась на ночь ледяными штыками крыш, злобно захрустела под ногами ломкой белесой пленкой луж, обожгла колючим дыханием дымящуюся вершину террикона.
А потом осмелело солнце. Засуетились, ускоряя бег, облака, расплылось в широкой улыбке небо, и солнце горячим лучом припало к холодной, дремлющей земле. Где-то у балки, будто — выпущенная на волю птица, забилась песня. Рванулась ввысь и загрустила томительным ожиданием грядущих перемен.
Девчушка с реденьком прядью на лбу, в распахнутом пальто, остановилась, сощуренными глазами отыскала в небе жаворонка, чему-то улыбнулась да так и замерла с поднятым кверху лицом.
Добралась весна и до шахтного вентилятора. Воздух, пропитанный запахами земли, как бы остановился перед бешено кружащимися лопатками, мгновение подумал и ринулся в темную, сырую паста ствола, ворвался в штреки и пошел гулять во лавам, забоям, будоража души шахтеров необъяснимо сладкой тоской по солнцу, по высокому темно-голубому небу.
Сергей Петров шел по штреку в лихо сдвинутой набекрень шахтерской каске. Казалось, крикни кто "гопля" — и он пустится в пляс, стремительный, неугомонный и несуразный.
Сергей торопился. И не потому, что того требовала работа. Нет. Просто им владел ничем не объяснимый восторг и очень хотелось поскорее выехать на-гора, поближе рассмотреть солнышко. К тому же в столе начальника участка его ждали подписанные документы на отпуск.
Сергей подцепил носком сапога кусок породы, подбросил его и улыбнулся. Он представил себе, как Таня всплеснет руками, затанцует от восторга, а потом бросится на шею и, смеясь, воскликнет: "Хочешь, задушу тебя, противного?"
А позже, когда радость немного утихнет, сядет и уже в который раз начнет фантазировать по поводу предстоящей поездки. И конечно, опустив голову, спросит: "А вдруг я не понравлюсь твоим родителям?"
"Почему ее мучит этот вопрос? — раздумывал Сергей.
Чтобы она, Таня, и не направилась? И кому? Моим старикам. Да этого быть не может! У бати от волнения задергается левый глаз, а два вставных зуба так и засияют, как начищенные к Дню Победы медали. "Смотрите, люди, палую кралю мой старшой подцепил."
В глубине штрека замерзал свез, бросая красноватые блики на мокрый рельс, покосившуюся раму крепления. Наперегонки защелкали контакты магнитных пускателей… Захрапел, брызгаясь и дуясь тонкими резиновыми шлангами, детеныши насоса орошения. Сергей прошел еще несколько шагов от участкового распределительного щита, и удивленный, остановился!. Возле погрузчиков дома кто-то выл:
Донбасс, мой Донбасс,Цвети, мой любимый Донбасс…
Пел вагонщик, и непонятный отклик в душе вызвала эта уже много раз слышанная песня. В другом месте Сергей, вероятно, и не прислушался бы к ней… А здесь, на тридцатиметровой глубине, в узком, мрачном коридоре, песня священная сильно щипнула за сердце. Казалось, залетевший в подземелье запах весны, смешавшись с терпким зловонием плесени и газа, вдруг загрустил по широким просторам земли, по безмятежным далям планеты.
В груди. Сергея все так и поднялось, стало невесомо легким. Откуда-то надвинулся и поплыл, широкий зеленый ковер, густо усеянный, желтыми точечками, которые медленно реяли, множились и тихо-тихо оседали. Уже отчетливо видны, дрожащие от ласкового дуновения ветерка ярко-желтые пушистые головки. Они замерли в робком ожидании, настороженно прислушиваясь к опасной тишине, и побежали в разные стороны от стремительно надвигающейся тени парашютиста.
"Где я видел это? Где? — силился вспомнить Сергей. — Ах да, в армии! Ну конечно! Последний прыжок накануне демобилизации…"
Он вспомнил, как у самой земли увидел свои ноги, обутые в тяжелые солдатские сайдой. А внизу шевелилась от ветра трава, покачивались ромашки. Еще мгновение — и сапоги безжалостно раздавят несколько нежных, пушистых головок. Ему показалось, что цветы — живые существа, они. хотят убежать от смерти, но не могут…
"Шахтерские песни поют…" — неслось по штреку и как сквозь сон долетало до его уха."
…Неумолимо тянула к себе земля. Резко толкнула в ноги. Сергей нелепо подпрыгнул, выпустил стропы парашюта из рук и, закрыв глаза, рухнул всей тяжестью тела на влажный от непросохшей росы луг. Хрустнули стебельки цветов, удивленно затрещал, словно заплакал, кузнечик и внезапно смолк…
Резко звякнул телефонный аппарат.
— …канат растягивают!.. — кричал в телефонную трубку вагонщик.
Сбоку капала вода. "Капель! — усмехнулся Сергей. — Как и там, на-гора".
И, уже пробираясь на четвереньках по лаве, он снова вспомнил события того далекого армейского дня. Смятые ромашки он взял с собой. Их было семь. Они стояли потом в граненом стакане на тумбочке, рядом с его солдатской койкой.
"Я же получил тогда письмо от Тани… и фотографию!"
Таня была сфотографирована в профиль, задумчиво смотрела куда-то вдаль и улыбалась уголком губ. В письме писала: "Третья весна пришла и ушла, а тебя все нет. Я устала, Сережка! Когда же мы будем вместе! Хоть убей, не могу тебя представить целиком, всего. Это плохо, да? Помнишь, как ты спрашивал: "Дождешься?" — а сам недоверчиво улыбался. Ты и теперь сомневаешься? Смотри, будешь таким — назло выйду замуж за другого!"
"Я бы тебе показал другого!" — Сергей улыбнулся.
— Ка-а-а-ча-а-ай! — донеслось сверху.
Цепь транспортера натянулась, предупреждающе дернулась два раза и поползла вниз, волоча крупные плиты угля. В лаве, куда приполз Сергей, работал комбайн.
— Как дела? — стараясь перекричать шум, спросил он у рабочего.
— Рубаем понемногу! — приветливо улыбнулся тот, обнажая белый ряд зубов на черном лице.
— Цикл сделаем, если порожнячком обеспечат, будь они неладны! — вмешался в разговор бригадир Яцко.
— Начальник ВШТ на планерке обещал вашей лаве сто вагонов! Хватит? — поинтересовался Сергей.
— Под загашник! — обрадовался бригадир. Сергей, кивнув в сторону рабочего, спросил:
— Новичок?
— Со школьной скамьи пожаловал к нам. Университет шахтерский проходит…
Старый шахтер вложил в эти слова немалую долю доброго лукавства.
— Ну и как он? Тянет?.
— Вообще я должен тебе сказать, — длинно начал Яцко, — из парня толк будет. Есть у него шахтерская жилка!
— А какая она, эта жилка, дядь Петь? — пошутил Сергей.
— Ты, Серега, не смейся! Этот не сбежит, коли вода за шею начнет капать аль в другоразье в кассе получать нечего будет. Зол он на эту стихею! Так и говорит: "Обуздать хочу ее". Вон кое-кто подшучивает над ним, а я верю. И как тут не верить! Его батя, друг мой, таким же настырным был. Врубовку в сорок шестом хотел спасти и… машину спас, а себя… Видел обелиск за шурфом стоит… Маркшейдеры сказали, что там, под тем местом, он… а над ним четыреста метров земли… Солдат известен, а вот могила его… Да кто ж точно скажет — где она…
Шахтер с силой ударил обушком, поправил глазок фонари и принялся яростно выдалбливать ямку для крепи.
- Чуб - Михаил Попов - Русская классическая проза
- Люди с платформы № 5 - Клэр Пули - Русская классическая проза
- За закрытыми дверями - Майя Гельфанд - Русская классическая проза
- Годы без войны. Том 2 - Анатолий Андреевич Ананьев - Русская классическая проза
- Текущие заметки - Ангел Богданович - Русская классическая проза
- Обрести себя - Виктор Родионов - Городская фантастика / Русская классическая проза
- Я сбил собаку - Наталия Урликова - Периодические издания / Русская классическая проза
- Сын - Наташа Доманская - Классическая проза / Советская классическая проза / Русская классическая проза
- Спи, моя радость. Часть 2. Ночь - Вероника Карпенко - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Девушка индиго - Наташа Бойд - Историческая проза / Русская классическая проза