Дневник. Продолжение - Наталья Загвоздина

Наталья Александровна Загвоздина

Дневник. Продолжение

Небо! Лей на нас свет златого солнцаИли твоих облак густую влагу,Лишь гони далече осенним ветромМрачные тучи.

Ты скажи, о дева, что благосклонна,Или покажи мне свою досаду,Но не будь безмолвна, как эти тучиОсенью хладной. 

От автора

Эта книга часть целого, названного дневником, —

распространение остановленного.

Незавершённость дневника предполагала, или хотя бы

допускала, движение.

Так возникло продолжение. Продолжение, в котором

действовало время.

Её устройство просто. Один последний год – двенадцать

месяцев поочерёдно.

Нарушение допускаю в начале, рифмуя «портреты»

и предваряя январь осенним авторским признанием.

Вступление – вход в «целую жизнь» – оставляю

неизменным, убирая гласную из последнего слова, как

и было у сочинителя.

На пересечении же лет, конца и начала, встреча

с мировосприятием Николая Карловича Метнера вложила

в обращение родственное звучание:

«Не тогда живёт мысль или произведение, когда выходит

в «свет», а когда воспринимается близким другом

и доходит до него». И – не прямая речь – человек нового

времени не внимателен, но любопытен. Внимание требует

усилий,

оно направлено «в глубину смыслов и собирает их в целое,

в единство».

А любопытство рассеивает, «склонно к купюрам смыслов».

Укрепившись поддержкой друга, с надеждой на слышание

и благодарностью готовым расслышать завершаю вторую

книгу, не освободившись от сомнения в её полном праве

на вольную жизнь – автор.

ПОРТРЕТ

Предчувствую дыханья высоту —момент неуловимого паренья.Оставьте незадачливые пренья —когда-нибудь и это я сотру.

Когда-нибудь сотрёт меня и наста даль, какой лицо ещё запретно.Но и тогда, не закрывая глаз,я буду удивляться вам с портрета.

ХРЕСТОМАТИЙНА БЫЛЬ...

О жизнь, о хрестоматия, о тайнзаветное число, немыслимое люду!О человек. Изнашивать, лататьи снова разрывать умеешь лютоиль яростно, что, кажется, одно.Упрямо опускаешься на дно,упрямее не хочешь расставаться...Обмениваешь лампочек стоваттныхнемереное множество за жизнь...А с солнцем повстречаешься поближе,лишь губы обожжённые оближешьи смотришь, как заезжий пейзажистна жизнь саму, не глядя на Источник.Ты светом электрическим испорчен...Но жалостью исполнен твой Творец —чирикаешь, как в домике скворец.

C е н т я б р ь

О СТИХАХ

Л. Викулиной

«Это дети твои» – я услышу, руками всплесну —«Как же их накормить, обиходить такую ораву?».Но закинута сеть, и иду прямиком на блесну,и уже припадаю, и пью медовую отраву...

Отвалившись, как червь, погрузневший от крови, пчела,отдающая яд, – всё одно! – сообщенье до сути,стихотворец молчит – без него наконец началасьэта новая жизнь, ну а сам обессилен досугом.

Их всё больше, и всё тяжелей вспоминать имена.Ты и полнишься, и остаёшься покинутым домом.И попросишь опять: «Заберите ещё из меня...»,и прикроешься сам от себя новорожденным томом.

Это дети мои. За проступок отвечу сполна.Накормлю, напою, уложу после трудной работы...Повторяя теперь, как и прежде: «Прости! Ис полла!Лета многая. Вам остаюсь и творцом, и рабою».

28 с е н т я б р я

«Уйти из декабря – соблазн. Соблазн...»

Уйти из мрака – вот соблазн...

Уйти из декабря – соблазн. Соблазн —остаться и прожить. Декабрь не шутит.Не скроешься, и выпорхнувши, с глазСоздателя – тогда зачем и шуму?!

Не прятаться! Пред Ним стоять, любя.Имеющий не пожелает больше.Горит огонь. Уходит дым, клубясь...Уходит год. Уходит жизнь. И больно.

Остаться в декабре, как на посту.Дождаться прибавления минуты...Не поддаваться на ночной посул —уйти из мрака. Чтоб – не обмануться.

Д е к а б р ь 2009 – я н в а р ь 2010

УБЫВАЮЩЕЕ

Город битый, больной, упакованный в снежный мешок,отдышался за ночь.Кто бродил, и не раз, от заставы к заставе пешком,посыпал, словно пеплом, головушку хладным песком —недосчитывал ног.

Путник битый, больной, затерявшийся в чреве ночном,встанет вновь в караул.Постоит и опять колебаться бессонно начнёт...Поколеблется и остановится – знать бы на чём...Не сыграешь на счёт.

Ночь и день, день и ночь. Зимний город, тепло на счету,чаша чаянья сверх...И живёшь. И ногою встаёшь на черту...И не хочешь – за дверь.

3 я н в а р я

«То ль терновником – рот...»

То ль терновником – рот,то ли ватою сердце полно.Монотонным ковромраскатается день за полночь.

В ватном коконе стукеле слышен, и тесно во рту.Полететь бы к Гнезду,но оглянешься – ты снова тут —

здесь, где крылья растить —не безделица, ветер под дых...Где из вздоха «Прости!»вызревают прощенья плоды.

Так прости же, прости!Лишь припасть на коленях к Отцуи росток прорастить —не теперь – так хотя бы к Концу.

3, 4 я н в а р я

«По кубику, помалу из затей...»

По кубику, помалу из затейсложить как будто дом...Не ведая, не зная, что затемв нём выживешь с трудом.

По малой половице, по шажку —поглубже на чутокпроходишь, продвигаясь к «посошку»за будущей чертой...

А день перечит святочным снежком

печали мировойи пробует «отправиться пешком»от язвы моровой.

8 я н в а р я

СНЕГ

1

Снег... Не высунешь носа, ноги...Перекрыты дороги к участью.Но сердца и под снегом наги.Состраданья шубейку накинь —подели свою душу на части!

Знать, останется целой. Метельрвёт и мечет... Но жизнь-то подюже.Затянись поясочком потуже,сосчитай всех друзей и подружеки товарищей разных мастей —

их не меньше метели! Теперь,в Рождество, в Богородицы Праздник,снег – участник, виновник, проказник —настоящее – не на продажу...Бездорожие – что ж – не стерпеть?!

2

Кому – колюч и холоден, комупушист и мягок – выбирай что хочешь,коль за страницей и владенья музтвой почерк так таинственно-доходчив...

Ты держишь землю, небо, прячешь люд...Сам прячешься – грустна весной Снегурка...Летающий, не видевший пчелу,летящую с цветка, тебе не грустно?

Ах, глупости! Идёт, идёт, идёт...Что миру снег? Идёт без сбоя время(едино – что и пища, и едок)насквозь тобою щедрого Борея...

3

Сменить ли «зимних мух» на всяку тварь,летающую в августе отрадном,в воображеньи, мысленно?.. Товар —не равный... Что под небом равно?

Любимо Богом каждое. Оно —жалеемо, особенно в ненастье,особенно которое даноособенно не вымолившим счастья...

Так потерпи, когда открыто настежь...Так потерпи – всему придёт черёд.Взгляни в окно – рождественские елине сетуют... Твой взгляд удочерён —усыновлён. И смерти нет в метели.

4

Н. М.

Я с тобой похожу по морозу вдоль берега рексреднерусских, с пейзажем обители кроткой.И замёрзну, конечно, тебя посильней и скорей,пробираясь одною протоптанной тропкой.

Передашь рукавицы: «Да разве же это мороз?!»,я слегка улыбнусь: «Мне и этого мало...»Мне и этого много. А где-то стучат топором —знать, готовят дрова, чтоб в тепле покемарить...

Не набиться в друзья тем, кто греет за тысячи вёрстсебе руки – у них круговая порука...Здесь морозно и дружно, и проблески будущих вёснсветят нам с куполов, согревая по-русски.

5. Не по Чехову

Здесь опять намело... Ну а в Африке снова жара...Жизнь уездная – стон и надежда на новое лето.И, как запертый Фирс, остаёшься один выживать,удивляясь тому, что и это... полезно.

Доктор Астров в метель не пробьётся, и кто-то всплакнёт...Сад вишнёвый в снегу, и почти опустело именье...И так трудно вписать пару радостных строчек в блокнот,но окажется вдруг, что не сделано – меньше.

Ах, как хочется прочь, в неизвестность, из снега в жару...Только кто приберёт, подытожит, построит на завтра?Не проделаешь лаз на туда и обратно в шару —пригодишься и здесь, как ребро динозавра...

6. «Пропавшее солнце»