Дневник. Продолжение - Наталья Загвоздина

3 и ю л я

ЦВЕТЕНИЕ

1. Иван-чай

Над облаками иван-чаяплывут воздушные дома...Июльскую жару венчаетмакушка лета. И томятпейзажи прошлого, предчувствьядалёкого – скончанье лет...Но шепчет на ухо про чудонебесное цветок полей.

4 и ю л я

2. Лилии

Не городские лилии... А тут,во чреве грубого жилища,в заброшенном дворе – в цветус невинностью своей излишней...А на дворе стоит жарища.

Ах, эта поросль, этот миг,продлишься ль ты в жестоком веке?Нагая белизна томит,притягивает взгляд... И векисмежает охлаждённый вечер.

5 и ю л я

ИЗ СУМЕРЕК

о. Сергию

Руби, коль надобно, сплеча —вот шея под топор.Не носишь платье палача,землица под тобой

не загорится – ведь самаустроила беду...Но без головушки недуггоразд нарисовать

и пострашнее... Дети мыЕдиного Судьи.Позволь же с головой уйти,коль в сумерках нет тьмы,

надеюсь... Маленький сюжет,большие слёзы – нашнеровный путь: рывок в са-женьи лабиринты сна...

6 и ю л я

В МОСКВЕ

Москва на новый лад. Ковровые дорожкипетуньи. Был табак душистый во дворахкогда-то... Старины милее дух, дорожеушедшее... Оно умеет вытворять

такие чудеса, что бьётся горячеесердечко под мотив, знакомый испокон.Смотрю по сторонам на новое кочевьеи слышу, и – ещё: спаси и упокой...

Москва на новый лад – подрублена под корень,продута сквозняком, поставлена под смерч...Бесстыднее толпа, готовая посметь,но Агницы душа смиренна и покорна

не этому, не тем... На всё иной укази цветиков других льёт запахи оттоле...Родной пленённый дух покуда не угас,дрожит на языке – не точка, а отточье...

7 – 1 5 и ю л я

В ПАРИЖЕ

...Где плывёт Сен-Луи по столетьям, но ржавая баржауплывает вперёд,где в апреле сто лет подают подоспевшую спаржу,за желёзки берётдопотопный шансон (что Монтан? – отправляйся подаль-ше —это зреет нутро) —затаился Paris... без навязчивой фальшисамозваных утроб.

15 и ю л я

СЕРЁДКИНО

Называться Серёдкино – быть навсегда посреди.Между этим и тем, дальним небом и ближней землёй.В окруженьи всего, что родному дыханью сродни,что никем не берётся и не выдаётся взаём.

Это мамино детство, далёкое, дальше звездынад уснувшим селом, где у речки цвели по веснеголубые подснежники... Ведь – до ближайшей – ездытыща лет...Где Она и Она, несчастливых нас нет.

Жизнь земную пройдя до полуночи, дальше чертыполовинной, увидеть из сумерек светнам бы только... Полночного леса черныочертанья...Серёдкино. Мамин рассвет.

16 и ю л я

ИЮЛЬСКИЕ ЦВЕТЫ

Ван Гог. Подсолнухи

Г. Д.

1

Почти подсолнухи... Нисколько не Прованс.Ван Гог в земле. Земля горит, сгорая.Не думаю, что кто-нибудь про насприпомнит ненавязчиво, коря иизнемогая в засухе, жару...Здесь выжжены подсолнечника лица.... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .На зимнем замерзающем паругорячее предстанет небылицей.

2

Почти подсолнухи в стеклянной банке – домна краешке... Июль снимает жатву.Крадущегося марева хитонокутывает жизнь... Живущим – жарко.

Завив и расправляя лепестки,любезны глазу жёлтые соцветья.За окнами, наверное, пескиСахары и Аравии... Со свету

сживает зной. До августа за такне дотянуться. Всяк вступает в сроки.И где-то за июлем, на задах,стоит... зима... невидимая... в строку.

22 и ю л я

В. К.

Братец Виктор, что б ни было – вверх!Проволок и оглядкине люби, чтобы вечер не ввергв несвободу... В окладе —невечернего Свет.С ним не страшно, но больно.Не Бывающий сверхотпускает на Волю.

22 и ю л я

В. БРАЙНИНУ-ПАССЕКУ. ЛАСТОЧКА

К нежной варварской речи впритыкоказавшись, подвинулись недра.Рокот гравия рифмы притих —притихает... Душе – не до метра.

Испытующий точный размертут не нужен – иное в почёте,если голой утробой прочтётеи подробно смолчите про что-то.

Жизнь, которая здесь и везде, —то чужбина, то родина-мама.Безотцовщине Глобуса мало.На соломке не тесно в гнездепод присмотром Создателя.Плачунад строкой, как в учебнике, какв тайне жизни, кончины на плахе,и несу неразменную плату,грубой нитью вошедшую в ткань.

24 и ю л я

ЖАРА. ПРОДОЛЖЕНИЕ

1 73

Парные молочные дни.Вскипает вода в водоёме.Застопорен тракт, и «дневник»лежит без движения... В доме,

что в коме, ни звука, ни глаз,смотрящих в открытое небо...И сколько б ни жали на газ,всё медленно, призрачно, немо.

Творящего спрятан ответот нас, «семерых одолевших»,как в сказке... Но чудно отверстпуть узкий по краешку лезвий.

2

Облегчения просит вся тварьс Высоты, не чураясь и малым.Не на шутку крепчает отварразнотравья июльского. Мамы

нет четвёртое лето. В тенитридцать пять. У России забота —тянет лямку. За ленту тяни —развяжи, иль сгорим за забором

раскалённых, как уголья, дней —знать, июль обнесён без зазора.... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .На небесном открывшемся днени следа мирового разора.

24, 25 и ю л я

ЗАСУХА, или СОН ПЕРЕБЕЖЧИКА

Океанский размах! – ты бы точно «его укротил»,засыпая в глуши, посреди переделкинской мути...У просевших озёр, отмелевшей реки, у кропилосвящённых – живою водою кому-то

исцеляют души отмиранье, невидное там,где залейся – воды не убавится в самое пекло...Перебежчика сон, точно обморок, топь, дурнота —к пробужденью не ключ – на листе зарифмованы бегло...

Это сон или смерть? Знает Пастырь, но медлит назвать.Не иссякла вода без возврата в последнем колодце.Без движенья лежишь – не поднять – ни вперёд, ни назад.Лишь в закрытых глазах что-то чуть продолжает колоться...

25 и ю л я

МОСКОВСКИЕ ПОТЕРИ

Прихрамывая, припадая, Кривоколенный на ходу...Москва домами пропадает – я Дом родной не нахожу.

Не хороша кому чужбина, пусть вместе с нами, под пожар,вдыхает горькое... Что было, того уж нет – поди пошарь...

Корабль плывёт. Мелеет море. Всё меньше верных на борту.И азбуки тревожной Морзе уже оскомина во рту...

Куда ж нам плыть?! Во дни потопа в ковчеге праотца Сам Бог.Но Ноев наложил потомок на дверь святилища замок.

Душа – ковчег. Возьмём по паре всех добрых помыслов – онипредтечи будущего. Парус, быть может, выдержит во дни

несчастия... Кривоколенный ещё не выпрямлен, не снятс картины мира... Поколенья его причастников не спят...

26 и ю л я

ЖАРА. ЛЕВКОИ

Левкоя свежести достаточно ль теперь?Дымит июль, невзгода небо застит.Нетерпеливым выходцам терпетьравно беду и призрачное счастье.

Один левкой безгрешен, как в раюбезгрешна тварь, Отеческим присмотромживущая... И подмосковным смогомне заперты в оставленном краю

ни небо, ни земля... Душист левкой,белеющий противу... Вдох и выдох...Беря и отдавая – вход и выход —живёшь, не зная – трудно иль легко?

Мы выходцы, изгнанники – в садахземных, не уставая, счастья ищем...И знает только праотец Адам,что некогда Живот с потомка взыщет.

27 и ю л я

ЖАРА. БЕЗ СВЕТА

А здесь закрыт столпом удушливым восходсветила, и к тебе неверная дорожка...Но солнце и луна от этого дороже —их непохожий свет не выльется во зло...

Едва ли не к добру огонь на океане,где каждый не бывал, но точно – на маяк,по во́лнам, по волна́м, с удачей на паях,спешил туда-сюда, благой и окаянный...

...Но засветло в твоих потёмках не видать,как водится, ни зги – не в помощь и лампада...

Уже московский смог по улицам витатьотправился... Жара не обещает падать.

28 и ю л я

ЖАРА. ИЗГОРОДЬ

Перегрелась ли, вымерла плоть —лишь далёкое завтра ответит.За завесою плотною сплошьнеизвестное, что – не отведать,

не увидев воочию... Густто ли дым, то ли морок напрасный,где застряла бескрылая грусть,как в силках, ушибившись о прясло.

29 и ю л я

ЖАРА. САД

Полегли девясил и шарызолотые, гортензия в шоке,а добавить хоть градус жары,перейдёт гладиолус на шёпот.

Птица падает камнем, в прудутяжелеет вода – мир на грани...Ветерок не берётся продуть,и уже замолчали герани.

Общий обморок. Остов скамьипозабытой, горячие речи...Та же жажда, и так же скорбим,и никак – не выходим – навстречу.

30 и ю л я