Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

звания воина.

Рутгер ещё раз посмотрел на воинов Вальгера, потом на десяток Норхорда. Измождённые, уставшие, осунувшиеся лица вызывали жалость, но они ещё пытались улыбаться, и, не смотря на своё состояние, бодрились, показывая, что готовы по первому слову своего десятника вступить в бой.

– Что у вас произошло? – Наконец спросил Стальной Барс. – У вас такой вид, будто вы вырвались из ада.

Вальгер, мучительно вспоминавший, где мог видеть молодого воина с серебряным жезлом воеводы за поясом, присел рядом, и, сложив руки на перекрестии обнажённого меча, сказал:

– Мы прошли через две ночи боёв с челманами. Как нам удалось выжить – ума не приложу.

– Они напали первыми?

Десятник немного помолчал, и, собравшись с духом, ответил:

– Нет. Мы первыми обнажили мечи.

Рутгер вздохнул. Совсем не то он ожидал услышать от Вальгера. Он хотел услышать о вероломстве и коварстве степняков, о том, что они нарушили клятву, данную военному вождю, и первыми напали на дозор, горя мщением.

– Зачем же ты это сделал? Ты нарушил слово, что дал Балвер. Ты знаешь, чем это может грозить для тебя и твоих воинов? Ведь это серьёзное преступление!

Десятник усмехнулся, но в его усмешке не было и тени сожаления. Скорее, она была какой-то злой.

– Конечно, суд лордов приговорит нас к изгнанию, или нескольким годам золотых рудников. Заменившие нас воины Большого Орла уже сказали, что лорд Фельмор с нетерпением ждёт нашего возвращения, чтобы заточить в замок Салдо. Но тут всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

Рутгер заметил, что Сардейл подошёл ближе, порываясь что-то сказать, отчего шрам, пересекающий его лицо, налился кровью, но был перехвачен царём россов, и уведён под руку куда-то в сторону, за воинов Норхорда.

– Что же произошло? – Стальной Барс чувствовал, что Вальгер что-то не договаривает, и не знает, как начать. Он хотел поторопить его, и в то же время боялся, что его слова могут сбить десятника с мысли. – Почему вы напали первыми?

– Рутгер, ты же помнишь, ещё по Храму Бессмертного Тэнгри, что я всегда поступал по справедливости, но я не умею говорить так складно как ты. В общем, мы спасли гаарского шамана, вот, пусть он тебе всё сам и расскажет.

– Шамана? – С удивлением переспросил Стальной Барс. – Где же он? Никогда не видел колдунов врага!

– Он не совсем колдун. Он – знахарь. Йеге! – Позвал Вальгер, и обвёл взглядом ближайшие кусты. – Выходи! Здесь тебя никто не тронет! Ты же знаешь, что вигам можно доверять!

Заросли в рост человека раздвинулись, и возле костра появился гаар. Рутгер не видел шаманов, но почему-то именно такими их себе и представлял. Грязный, когда-то бывший разноцветным, рваный халат. Где только можно было подвязанные какие-то косточки, ленточки, бантики. Спутанные, заплетённые во множество тоненьких косичек чёрные волосы. Перепачканное сажей, испуганное лицо, и бегающие глазки, непонятного, тёмного цвета.

– На вид он немного неказист, зато выходил моего бойца. Если бы не он, то Маркхар ещё вчера отправился бы к Очагу Бессмертного Тэнгри. Он вытащил его с того света!

– Не знаю, какой он знахарь… – Воевода помолчал, оглядывая, и пытаясь на взгляд оценить все перечисленные достоинства гаара. – Он понимает по-нашему? Как вы разговаривали между собой?

– Я понимаю язык вигов. – Проскрипел шаман. – Спрашивай. Йеге ответит на любой твой вопрос.

Рутгер улыбнулся, подумав о том, что у шамана, похоже, слишком большое самомнение, и он немного не в себе. С чего бы он стал говорить так о себе, словно здесь только его телесная оболочка, а душа витает где-то в небесах.

– Присядь, шаман. У меня к тебе будет несколько вопросов.

Гаар не заставил себя долго ждать, и сел прямо там, где стоял, немного в стороне от костра, поджав ноги под себя. Было в нём что-то комичное, что невольно вызывало улыбку. Ещё несколько мгновений назад он умирал от страха, а теперь как-то приосанился, и хорошо, что вообще снизошёл до разговора с воеводой клана Снежных Барсов!

– Спрашивай, отрок. Всё, что знает, Йеге расскажет. Тебе надо только направить его путь.

Продолжая улыбаться, Стальной Барс произнёс:

– Если ты позволишь себе ещё одну такую выходку, то я прикажу тебя высечь. Уж поверь мне, многие воины из моего отряда с удовольствием займутся шаманом векового врага. Как так случилось, что гаары вместе с челманами пошли войной на страну Лазоревых Гор?

Надменное выражение исчезло с лица гаара, в глазах снова промелькнул страх, и он торопливо заговорил:

– До нашего правителя Ивтура дошли слухи, что виги собираются предпринять поход, чтобы разбить войско гаар, и он призвал повелителя Сармейских степей себе на помощь, чтобы разделаться со страной Лазоревых Гор раз, и навсегда. Они пришли с юга, и было их многие тысячи. В начале они вели себя достойно, и гаары встретили их как дорогих гостей. Но потом они всё чаще и чаще начали вмешиваться в дела нашего правителя, и вершить свой суд, по какому выходило, за любую провинность – смерть. Потом начали пропадать люди. Немного, один, два, а скоро и целыми десятками. Гаары были в страхе, и всё же нашлись среди них достойные мужи, что смогли проследить за челманами. То, что они увидели, повергло их в ужас! Степняки приносили своим богам человеческие жертвы! Они вырезали у гаар сердца и печень, чтобы добавлять это в котлы своих воинов! Они верили, что это добавляет им силу и мужество. Наши союзники, на коих мы так надеялись, оказались обычными людоедами! Такими же, как и «тёмные». Что мы могли сделать? Их было слишком много. А когда Аллай-хан пошёл на страну Лазоревых Гор, он погнал всех гаар впереди своего войска…

Шаман замолчал. На его лице отразились все чувства, переполнявшие его душу. Жалость к своему народу, злость и ненависть к степнякам.

Рутгер не видел в нём врага, с коим виги воевали на протяжении нескольких сотен лет. Он видел перед собой измученного, потерянного, пожилого человека, не знавшего, что делать, и стоит ли жить вообще. Что-то похожее на сочувствие шевельнулось в его сердце, и захотелось чем-то помочь ему. Сделать его положение не таким безнадёжным.

Гаар тяжело вздохнул, и продолжил:

– Неужели мы заслужили такое проклятье? Неужели наши боги отвернулись от нас, и наши племена будут уничтожены? Что теперь творится там, за Чёрным Лесом, в моей стране? Может, я последний, кто остался в живых? Куда мне идти? Что делать? После поражения