На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

Холодная, мрачная тюрьма, голод, темнота и отчаяние запомнились надолго и возвращались до сих пор в кошмарных снах. Отец умел наказывать, он умел заставить почувствовать себя никем, полным ничтожеством. Этого у него не отнимешь, это точно.

Тюрьма есть тюрьма. Где бы она ни была, в Дарнте, в Арвине, да хоть где! Держать кого-то там долго – преступление! Кем бы ни был человек, он этого не заслуживает.

Орвил позвал слугу и приказал передать приказ охране об освобождении заключённого там оруженосца.

- Пусть его помоют, дадут чистую одежду, накормят... А там посмотрим...- А мысленно добавил сам себе: впереди скучная долгая зима, может быть, этот неудачник скрасит унылые будни, если не захочет покинуть эти земли. Я не буду его держать. Пусть дорога его будет гладкой.

И сам усмехнулся своим мыслям. Что там ещё за птица и стоит ли он внимания и потраченного времени? Посмотрим. Если не дурак, то торопиться не будет.

* * * * *

Его отмыли и переодели, он даже стал походить на человека, это про себя отметил Орвил, одним взглядом только глянув в сторону вошедшего оруженосца.

- Проходи. Садись.

- Я постою.

- Как хочешь.- Орвил не стал настаивать, хотя и сам садиться не стал, продолжал стоять у стола, рассматривал бывшего заключённого.

В последний раз ещё до военных действий они виделись летом, в июне, за это время он изменился, как-то похудел и осунулся, что ли. Что так? Стала вдруг не впрок отцовая еда? Или что другое? Переболел, может? Летом он выглядел глаже, был справным, уверенным в себе. Что сейчас от прежнего в нём осталось? Посмотрим-посмотрим...

- Как рука?

- Выздоравливает.

Он не хочет вести беседы, видно, как с трудом даётся ему каждая реплика. Почему? Что я тебе сделал? Ему не хочется разговаривать, он желает всеми силами, чтобы его оставили в покое. Тоже мне, замученный узник, презирающий всех. Ты сам признал себя пленным, поэтому, чего ты хочешь?

- Ты – оруженосец отца, почему он не пожелал выкупить тебя? Что случилось?

- Я уже не оруженосец барона, он освободил меня от всех клятв и обязательств. Я вообще неизвестно кто! Ни слуга, ни сержант...

Орвил вскинул тёмные брови в изумлении, ничего себе!

- Почему? Что случилось?

- Случилась ваша мачеха и её желание помолиться в Берде...

Орвил усмехнулся. Ну конечно, барон никогда бы ей этого не простил, она покинула замок, проявила своеволие, непозволительное вольнодумство, а этот был с ней, он сопровождал её в этом безумии. Если барон так наказал его, то, что он тогда сделал с ней? Бедная Ания...

- С ней всё в порядке?- Его голос предательски дрогнул, выдавая его переживания, и вряд ли они остались незамеченными этим хмурым собеседником.

- Не волнуйтесь так. Она жива и здорова.

- А её ребёнок?

- Ребёнок – тоже.

Эрвин видел, с каким облегчением выдохнул этот молодой барон, а если бы он ещё знал, что приходится невольным отцом этому ребёнку, какой была бы его реакция?

Барон присел на подлокотник деревянного кресла с высокой резной спинкой, будто ноги не держали его, и снова спросил:

- Он не делал ей больно?

- Я не знаю...

- Не знаешь?

- По крайней мере, когда я её видел, она была в порядке. Барон сорвал всю злость на мне, потому что посчитал, что я его предал. А баронесса? Баронесса смогла выпить из его кубка, и ваш отец оставил её в покое.- Заметив удивлённый взгляд барона, Эрвин спросил:- Вы же знаете о кубке барона?

- Конечно...

- Он заставил её пить из него, он думал, что она изменяла ему с вами или со мной, вы же знаете своего отца...

Орвил нетерпеливо перебил:

- И что, она смогла выпить из него?

Эрвин невольно усмехнулся. Вот уж он сумел его удивить, это точно. Кто, как не он, знает о её измене супругу, вот уж он озадачился. И как это она смогла выпить из этого волшебного кубка, имея измену мужу за душой?

- Она – смогла.

- Как?

- Она как-то придумала, она говорила мне, что сумела это сделать...

Орвил пожал плечами и дёрнул подбородком в безмерном удивлении. Если кто-то и сумел бы это сделать, то только она, он всегда верил в неё. Милая, любимая, что же ты пережила с этим извергом...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Расскажи мне! Расскажи мне всё, что было с того момента, как мы виделись. Я хочу всё знать.

Эрвин глубоко вздохнул. Это будет долго. Да и мог ли он рассказать ему всё? А как быть с секретами, личными тайнами, что были сейчас только между ним и баронессой, его клятва на постоялом дворе Берда? Об этом он не мог рассказать никому, даже любовнику баронессы.

- Расскажи мне. Я должен знать,- настаивал Орвил, видя замешательство на лице бывшего оруженосца.

И Эрвин рассказал ему. Не всё, но почти всё. О том, как добрались до Берда, как были на молитве в церкви, как отправились в обратный путь, как встретили барона Элвуда, и как он наказал свою непокорную жену и своего оруженосца. Орвил внимательно слушал всё и иногда задавал вопросы.

- Он ударил её при всех, и никто не заступился?.. Приказал заковать в цепи? Он совсем выжил из ума!.. Сколько-сколько? Продержал в тюрьме три месяца?! Не может быть!

Неделя, проведённая в камере им самим за малодушие когда-то в далёком детстве, сейчас показалась пустым звуком. За что барон был так суров со своим оруженосцем? Он должен был отблагодарить его за честную службу, за то, что вернул жену домой живой и невредимой, а не наказывать таким бесчеловечным образом. Он – жестокий человек, и пошёл ещё дальше, лишив звания оруженосца и не пожелав выкупить из плена. Это не справедливо. А ведь барона Элвуда всегда считали справедливым человеком! Что происходит? Весь мир сошёл с ума! Или только один барон Элвуд?

- Почему ты не ушёл? Бросил бы всё и ушёл!

- Он грозился облить грязью баронессу из Одерна за то, что помогла мне когда-то, что не разглядела во мне человека без достоинства, что позволила носить свой герб проходимцу...

Орвил молчал, несколько раз кивнул, соглашаясь.

- Да, он бы сделал это... Он бы смог.

Эрвин только пожал плечами без ответа. Конечно, он мог бы попытаться сбежать по дороге до Дарнта, когда его везли в цепях, но кто бы потом помог беглому преступнику освободиться от оков? Его бы всё равно поймали и вернули обратно, а угрозы свои о баронессе Айрин барон Элвуд всё равно бы воплотил. Даже сын родной говорит об этом, это были не пустые слова.

- Если он освободил от клятв оруженосца, зачем взял с собой в поход? Оставил в обозе? Кем? Зачем это?

Эрвин усмехнулся, передёрнув плечами.

- Ему так захотелось! Просто захотелось! Он пообещал, после возвращения отпустить меня.

- Куда?

- Куда зохочу! Хоть обратно к баронессе в Одерн.

- Что он пообещал? Вернуть дары баронессы?- Эрвин согласно кивнул.- Коня? Доспехи для турнира?- Эрвин снова кивнул, безмолвно соглашаясь.- Впереди зима, какие турниры? Куда сейчас ехать?

Эрвин пожал плечами и ответил:

- Хоть куда, лишь бы подальше от него, пока не передумал.

Орвил молчал, думая, смотрел в пол.

- Я могу отпустить тебя. Мне ты не нужен. Могу дать тебе то, что должен тебе отец: коня, доспехи... Доспехи быстро не обещаю, но к весне мои кузнецы выкуют тебе не хуже, чем в Одерне, у меня здесь хорошие мастера, не пожалеешь, будут не хуже прежних. Но придётся подождать.

Эрвин подумал. Да, во всяком случае, это лучший расклад из всех, что сложились для него. Вот только зачем это всё этому барону?

- Ну так что? Подождёшь?

- Подожду.

- Вот и хорошо.- Дёрнул головой согласно и посмотрел исподлобья через левую бровь. Как же похож он был сейчас на своего отца! У Эрвина аж ёкнуло под сердцем.

- Только зачем вам это? Вы мне не милорд, вы мне ничего не должны, почему вы собираетесь возвращать долги барона? Зачем вам это всё?

- Может быть, потому что он мой отец? Родителей же не выбирают?

- Не выбирают, это точно.