Там, где кончается путь - Red Lotus Alchemist

его братом. Тогда ему пришлось бежать — не из трусости, но чтобы сохранить ту истину, что знал лишь он один.

И он нашел тех, кому смог ее поведать.

И вот сейчас старые враги, бывшие некогда братьями, вновь сошлись лицом к лицу. Обоюдные погони замкнули круг, приведя их в это место.

— Зачем твои новые хозяева прислали тебя, отступник? — процедил Харон, молниеносным движением выхватив ножи. Тенебрис хищно улыбнулся в ответ и подчеркнуто медленно извлек из ножен два узких парных клинка.

— Полагаю, что ты уверен, что за твоей головой.

Лидер «Монолита» и солдат Черного Дозора застыли друг напротив друга, оценивая возможности противника. Остальные сектанты, за исключением пятерых, внимательно бдящих за округой, на почтительном расстоянии наблюдали за боем своего предводителя с отступником.

Харон ударил первым. Молниеносный росчерк стали, словно проба пера — но Тенебрис знал, что кроется за этим, и поспешно увернулся.

— Я думаю, что это предположение окажется недалеким от истины, — Харон вновь замер, выжидая.

— Ты считаешь себя угрозой, с которой следует считаться, верно? — спросил дозоровец откровенно издевательски. — Отнюдь. Ты лишь мелкая надоедливая помеха. Как старая поломанная ступенька, о которую все спотыкаются, но не более того.

Расчет Тенебриса оказался верен — судя по тому, как гримаса ярости исказила и без того не отличавшееся красотой лицо Харона.

Два смертоносно быстрых удара — что ж, это было опасно, в этот раз дозоровец едва увернулся.

Вновь противники застыли, вынуждая противника сделать первый ход. Тенебрис осторожно сместился влево и назад — враг это заметил и шагнул вперед вправо. Тело бывшего монолитовца сейчас напоминало сжатую стальную пружину. В любой момент он был готов нападать или защищаться.

Харон вновь ударил первым. Его ножи не раз оказывались в опасной близости от лица и шеи отступника. Тенебрис вновь подался назад, параллельно блокируя направленный в горло удар противника. Но увиденное вслед за этим не могло не радовать — Харон открылся! Словно продолжая движение, Тенебрис перешел от отражения удара к нанесению собственного — клинок прочертил борозду на боку комбинезона. А в следующий момент Харон ударом наотмашь едва не располосовал бывшему собрату горло. Дозоровца спасла только отличная реакция, и вместо смертельной раны он отделался неглубоким коротким порезом. Но сам факт того, что враг смог его зацепить, вспыхнул в голове тревожным сигналом. И только сейчас Тенебрис понял, что лидер «Монолита» весь бой оттеснял его к тому самому дому, поросшему чертовой аномальной дрянью.

Натиск противника, ставший неожиданно неистовым, словно в предчувствии скорой победы, становилось сдерживать все сложнее. Тенебрис отшатнутся…

…и закричал от дикой боли, пронзившей кисть правой руки. Пальцы разжались, и оба клинка воткнулись в землю.

Еще не веря в произошедшее, бывший монолитовец скосил глаза — и увидел довольно толстый и длинный отросток «чертовой веревки», который деловито опутывал кисть его руки, уходя под кожу.

Южнее

Дэниэл Дитрих бежал. Погони не было, видимо, этот псих Тенебрис действительно отвлек врага на себя. Вот только не вечно же он будет разыгрывать клоунаду перед бывшими товарищами по вере и оружию? Значит, Дэну стоило поторопиться. Нет, трусом он не был, но умирать просто так не собирался. Вряд ли ему удалось бы незаметно убить главаря сектантов — да и как потом отсюда выбираться?

К черту. К черту этого Тенебриса — в конце концов, он был одним из этих полоумных фанатиков, он, по сути, и остался все тем же сектантом, которого собратья посчитали еретиком. Пожалуй, при данном раскладе разборки с Хароном — проблемы Тенебриса, а он, Дэниэл Дитрих, не собирался участвовать в этом идиотизме.

— База, — решившись, наконец, на связь с командованием, дозоровец не собирался говорить всей правды, — говорит лейтенант Дитрих. Вместе с напарником попали в засаду «Монолита», вынуждены были разделиться. Цель потеряна. Как поняли? Прием.

— Прием, — Дэн невольно вздрогнул: судя по голосу, говорил сам Пария. — Операцию прекратить. Возвращайтесь на точку сбора, лейтенант Дитрих.

— Есть, сэр.

— Конец связи.

Дэниэл облегченно выдохнул. Пожалуй, ярость начальства была пострашнее сотни отрядов «Монолита», но сегодня, кажется, повезло — Пария не спешил устраивать подчиненному разнос за провал операции. В любом случае, до точки сбора нужно было еще добраться. Дитрих не обманывал себя: вокруг была Зона, и дозоровец имел все шансы не дойти.

Севернее, развалины хутора

— Жалкое зрелище, — Харон не спешил с нанесением смертельного удара поверженному, обессиленно упавшему на колени противнику, явно намериваясь сперва добить его морально. — Когда-то я был уверен в том, что ты — лучший из нас. Но сейчас я вижу перед собой просто кусок мяса.

Тенебрис не ответил — он и не слушал бывшего собрата. Руку жгло невыносимо, боль распространялась выше, уже к локтю. Боль поражения же тем же адским огнем жгла душу. Он проиграл. Проиграл в бою цепному псу самозванных Хозяев Зоны. Не сумев одолеть отступника в честном бою, Харон применил подлый трюк, и теперь Тенебрис, даже если сумеет вывернуться из этой переделки, обречен на мучительную смерть.

Он подвел Парию. И подвел саму Зону.

— Закономерный итог — ты умрешь, и мне даже не нужно перерезать тебе для этого глотку. Ты отступился от истинной веры — и кара постигла тебя. А скоро Монолит и Хозяева Зоны покарают прочих, дерзнувших бросить им вызов, — предводитель сектантов чуть склонил голову. В его голосе не было злого торжества — напротив, теперь в нем было лишь сожаление. — Путь в центр Зоны открыт — но разве принесет это твоим товарищам победу? Они все ринутся туда — солдаты, посланные Объединенным Командованием, сталкеры, мечтающие о полях артефактов. Вот только никто из них не знает о том, что найдут они лишь смерть. Все, что ценно, давно надежно сокрыто. Станция же — гигантская мышеловка. Жаль, ты уже не увидишь гибели дела твоих новых хозяев…

— Мы охотимся, — неожиданно глухо произнес в пространство Тенебрис, прерывая речь Харона. Бывший монолитовец, казалось, не слушал слов бывшего собрата. — Мы убиваем.

Фанатики, наблюдавшие за схваткой, по-прежнему стояли поодаль, не вмешиваясь. А вот Харона последние слова отступника несколько озадачили.

— Вы лишь умираете, — он покачал головой.

— Все в опасности, — не меняя тона, продолжил Тенебрис, словно не замечая никого вокруг и не слыша Харона. Его здоровая рука потянулась к подсумку на поясе. Слова клятвы Черного Дозора сами слетали с языка. — Ничего святого.

Харон отступил на шаг назад.

— Ты называл меня безумным слепцом, но чем же ты, в таком случае, отличаешься от меня? К кому ты пытаешься воззвать? Что могут твои нынешние покровители против