Дневник, 2004 год - Сергей Есин

Наконец, нас всех позвали в Екатерининский зал. Я в нем впервые, красоты он необыкновенной, с замечательным куполом, скульптурными барельефами, живописующими век Екатерины. Мне почему-то кажется, что этот зал похож на зал в академии им. Жуковского. Перед входом была еще одна проверка документов. В самом зале, где-то позади всех, расположился, в смокингах и с бабочками, президентский оркестр. После каждого награждения они будут играть что-то вроде мягкого туша. Все сидели в креслах, впереди на столах были разложены награды. Наконец музыка заиграла, вошел президент. Нелегкая у него должность: еще вчера он был, судя по телевизионным сообщениям, во Владивостоке. Потом, когда дело дойдет до меня, я уже с близкого расстояния отмечу про себя, какой он хрупкий и легкий. С этого близкого расстояния понимаешь, что он психически очень мобильный человек и, видимо, отзывчивый. Совсем тихонько я сказал ему: может быть, вы к нам приехали бы? И понял, что он меня помнит. Я шепотом спросил: можно, я скажу два слова? Он шепотом ответил: ну, конечно.

Все вручение проходило по определенному плану. Сначала шли военные летчики, которые получили звезды Героев России, потом пошли артисты и музыканты: С.Любшин, В.Лановой, М.Захаров, А.Малинин. Вторую степень получают Марк Захаров и Николай Петров, по третьей — Андрей Вознесенский и Евтушенко. Евтушенко вспоминает свою мать и рассказывает очень трогательную историю, которую потом возводит до символа. Пока ждали президента, мы с ним поговорили, и он рассказал мне очень полезную для меня, для моего романа, историю, связанную с Пастернаком. Как Пастернак в присутствии жены Зинаиды читал стихи о другой женщине. Самым интересным для меня было вручение ордена или какой-то другой награды машинисту того самого поезда метро, который во время теракта в Москве не растерялся и выводил людей из тоннеля. Этот парень, Владимир Горелов, сидел рядом, и я был горд, что с ним теперь знаком. Теперь самое интересное: легендарный Валентин Варенников, который в 45-м нес на Красной площади Знамя Победы, а после путча отказался от помилования и судился с правительством, получил орден «За военные заслуги». Обращаясь к президенту, он называл его товарищем. В армии это обращение действует до сих пор, а здесь генерал обращался к главнокомандующему. Потом, уже с орденом, несколько слов сказал легендарный академик Евгений Чазов, когда-то министр здравоохранения и врач всех генсеков. Вот что неполно записал я: «Всю жизнь я отстаивал принципы земской и советской медицины, которые в 50-е годы стали эталонными во всем мире. Это вселяло надежды, и я надеюсь, что вы, господин президент, сохраните эти принципы бесплатного здравоохранения». Отважные в России есть люди. Получила орден и ректор Петербургского — Ленинградского университета Людмила Алексеевна Вербицкая. Выступая с кратким словом, она именно так сказала о своем университете, слово «Ленинград» из деликатности перед новой властью не было забыто. И мне это понравилось. Я познакомился с госпожой Вербицкой в самом конце церемонии, когда внесли бокалы с шампанским и все теснились к президенту. А я в этот момент подошел к министру обороны. Он действительно филолог, слухи не подвели, но, оказывается, у него еще есть образование, наверное, военное. А как филолог Иванов — германист. Получили награды и директора, чаще всего, читай, владельцы некоторых фирм. В частности, руководитель пивного концерна «Балтика».

Но я пропустил себя и момент своего собственного награждения. Похоже, я немножко растерялся, потому что в какой-то момент не повернулся к фотографу, как было вначале предписано распорядителем. А сказал я буквально следующее, вспомнив нашего самого известного выпускника последней поры — Евг. Евтушенко. Я не забыл, как его мать Зинаида Куприяновна, когда он получил диплом, сказала, обращаясь к сыну: «Наконец-то, Женя, ты получил диплом советского вуза, а советское образование, как известно, — лучшее в мире».

Шампанское было замечательного сорта. Церемония действительно возвышенная; над залом, в тяжелом взмахе крыльев, как бы проплыла Россия. Но обо всем этом хватит, продолжается обычная жизнь.

Вот что поместила «Независимая газета» по поводу телевизионных событий. Вернее, что я думаю об этих событиях. Смотрю-то я очень мало, но, кажется, попадаю.

«Две поп-звездына этой неделе привлекли к себе внимание: сэр Пол Маккартни, который говорит, что в обычной жизни живет жизнью обычного гражданина, и региональный певец Филипп Киркоров, который называет себя «звездой» и требует, чтобы никто и думать не смел о фрагментах вторичности в его творчестве. Оба из народа, но один из той его части, которую русская интеллигенция презрительно называла — мещане. Ширится интернет-движение бойкотировать ласкового Филю. Вливайтесь!

Несмотря на оглушительные известия о губернаторе Лисицыне — да что же за дела, как губернатор, так сомнительные дела, все же передачао цветах на 1-м канале — лучшая передача недели. Здесь не только ассоциативное воспоминание о народном любимчике Чубайсе, но и модель почти любой мафии: билетной, энергетической, фруктовой, а может быть, и телевизионной. Главный же момент этой модели — государству это не нужно! Не хотят ребята, даже, несмотря на повышение окладов министрам, с этим возиться. Или?.. Сюжет с Лисицыным занимательный — с крупным планом губернаторской туфли и любовью к бильярду».

Из Кремля вернулся на работу с орденом на груди, всем орден показал, провел аттестацию переводчиков, которая, как обычно, прошла успешно. Сложности есть только у Рощина, который просто не ходит. Постараюсь как-то его спасти, если можно будет, переведу на повторное обучение к Апенченко, на переводчика парень не вытянет, но пусть хоть станет журналистом. С отцом несчастье, ему ампутировали ногу, у самого астма. К людям с астмой у меня повышенное чувство жалости. Я свою астму допустил исключительно по собственному разгильдяйству. Работать мне, видите ли, было интереснее, чем лечиться.

Встретился с Романом Мурашковским, мужем Ренаты Григорьевны, который вернулся из Нью-Йорка в Москву. Попили чаю у меня в кабинете, мое письмо о создании совместного дела, т. е. творческого семинара в Америке, Ренату Григорьевну заинтересовало.

Уже дома, до отъезда на дачу, посмотрел передачу «Основной инстинкт» с Киркоровым и девушкой-журналисткой из Ростова. Киркоров услаждал зрение телезрителей из Болгарии. Все это было довольно гнусно. Защищали Филиппа Бедросовича два депутата Госдумы — Кобзон и Розенбаум и беллетристка Дарья Донцова. Я понимаю, в силу своей деятельности и ее характера, все трое настрадались от журналистов. Ее защищал парень с армянской фамилией, который ведет рубрику в «МК», здесь тоже понятно и понятен характер прикормки. Девушка-журналистка вела себя мужественно, хотя в какой-то момент заплакала. Ее слезы «защитники» Киркорова сразу расценили цинично, как пиар, ни капли искренности у них и ни капли совести. Мне понравилась позиция Димы Быкова. Правда, Кобзон обвинил его в том, что он под русской фамилией скрывает свою еврейскую сущность. Дима сказал, что носит фамилию матери, что и всем было ясно, но не жены же. Потом он встал и ушел, как бы уже этим подвергая бойкоту и Киркорова, и всю компанию. Эта позиция очень серьезна, ни от кого поп-звезда не зависит так, как от журналистов. Но если бы у журналистов хватило мужества.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});