Российская империя, XVIII — начало XX вв. - Евгений Спицын

Радикальное направление в русском освободительном движении середины 1860-х — начала 1870-х гг. было представлено деятельностью различных нелегальных и полулегальных кружков и организаций, среди которых обычно выделяют следующие структуры:

а) «Кружок ишутинцев» (1863―1866). Он возник в Москве осенью 1863 г. по инициативе саратовского разночинца и вольнослушателя Московского университета Николая Андреевича Ишутина. Основное ядро этой подпольной организации составили сам Н.А. Ишутин, его двоюродный брат Д.В. Каракозов, Д.А. Юрасов, П.Д. Ермолов, В.Н. Николаев и другие члены пензенского землячества, учившиеся в Москве. Филиал ишутинского кружка в северной столице возглавлял Иван Александрович Худяков. Первоначально деятельность ишутинцев не выходила за рамки чисто пропагандистской работы и обсуждения всевозможных проектов реформирования страны. Но в феврале 1865 г., разочаровавшись в итогах своей пропагандистской работы, наиболее радикальные члены кружка создали в его недрах тайное общество под названием «Организация», и стали вынашивать планы государственного переворота и цареубийства. 4 апреля 1866 г. Дмитрий Каракозов совершил неудачное покушение на Александра II, которое и привело к разгрому самого ишутинского кружка.

б) «Кружок нечаевцев» (1868―1869). Эта тайная организация революционеров возникла в Петербурге по инициативе очередного студента-недоучки Сергея Геннадьевича Нечаева и его приятеля журналиста Петра Никитича Ткачева. В процессе создания организации они разработали «Программу революционных действий», которая в основном предусматривала пропаганду идеи народного восстания, которое, по мнению С.Г. Нечаева, должно начаться весной 1870 г. Так и не успев встать на ноги, эта очередная контора радикальных революционеров была разгромлена полицией в марте 1869 г.

в) «Народная расправа» (1869―1870). После разгрома «нечаевского кружка» его руководитель все-таки успел улизнуть за границу и, выдав себя за эмиссара мифического Революционного центра, выклянчил у А.И. Герцена и Н.П. Огарева крупную сумму денег в размере 20 тысяч франков. Затем он сблизился с теоретиком русских анархистов М.А. Бакуниным, и они решили создать в России новое тайное общество. С этой целью они написали печально знаменитый «Катехизис революционера», ставший своеобразной «этикой революционного экстремизма».

Летом 1869 г., вернувшись в Россию с мандатом официального представителя русского отдела «Всемирного революционного центра», С.Г. Нечаев приступил к созданию нового тайного общества — «Народной расправы». Всего за несколько месяцев в столице была создана преступная террористическая организация с железной, по сути, диктаторской дисциплиной и строго конспиративной структурой. Как лидер-диктатор этой организации, С.Г. Нечаев намеревался к лету 1870 г. создать боевые отряды из уголовных элементов и посредством террора начать уничтожение государственной машины Российской империи и всех ее самых видных представителей. Его «наполеоновские планы» рухнули как мыльный пузырь. После убийства студента И.А. Иванова, совершенного по личному указанию С.Г. Нечаева, полиция напала на след «Народной расправы» и в начале 1870 г. разгромила эту террористическую организацию. С.Г. Нечаев в очередной раз улизнул за границу, но в 1872 г. он был выдан царским властям как уголовный преступник и заключен в Петропавловскую крепость, где и умер от помешательства в 1882 г.

Даже сейчас, в условиях разгула мирового терроризма, находятся специалисты (Н. Троицкий), которые, осуждая сам «феномен нечаевщины», оправдывают ее тем, что она была «порождена крайностями правительственной реакции», что конечно, вызывает законное недоумение у многих их коллег.

г) «Большое общество пропаганды», или «Кружок чайковцев» (1871―1874). После разгрома «Народной расправы» многие революционеры, отвергнув нечаевский радикализм, густо замешанный на уголовщине, ударились в другую крайность и отбросили саму идею централизованной организации, которая так уродливо преломилась в нечаевщине. Кружковцы того периода не признавали ни централизма, ни дисциплины, ни любых, даже самых либеральных, уставов и т. д. В условиях подобной всеобщей анархии только две народнических структуры сохранили некое подобие организованных структур — это «Кружок М.А. Натансона―П.А. Кропоткина» и «Кружок С.Л. Перовской». Летом 1871 г. эти организации объединились в «Большое общество пропаганды», которое иногда, не вполне правомерно, называют «Кружком чайковцев». В рамках этой организации существовало несколько региональных отделений в Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Одессе и Херсоне, объединявших около 100 членов, в том числе таких известных террористов, как С.М. Кравчинский, А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов и других, которые затем составят костяк народовольцев.

В духе того времени «чайковцы» тоже не имели устава, однако у них была железная дисциплина, основанная на принципах подчинения личности организации, а меньшинства — большинству. Программа «чайковцев», написанная будущим теоретиком русского анархизма Петром Александровичем Кропоткиным, предусматривала тактику пропаганды и длительной подготовки народного бунта, которая затем станет теоретической основой знаменитого «хождения в народ».

д) «Кружок долгушинцев» (1872―1873). Эта организация, возникшая в Петербурге по инициативе очередного студента-недоучки Александра Васильевича Долгушина, состояла всего из 20 человек, но была на редкость амбициозной. Они не только пропагандировали тактику немедленных революционных действий, но и смогли создать подпольную типографию и отпечатать несколько прокламаций, в том числе «Русскому народу». Как только «долгушинцы» попытались начать пропаганду своих экстремистских идей, на их след напала тайная полиция, и «Кружок долгушинцев» был разгромлен.

4. Революционное народничество 1870-х ― начала 1880-х гг. а) Основные течения русского народничества 1870-х гг.

В начале 1870-х гг. народническая доктрина А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского была дополнена, прежде всего, по вопросам тактики рядом идей лидеров российской политической эмиграции — М.А. Бакунина, П.Л. Лаврова и П.Н. Ткачева.

В результате новых идейных «открытий» и новаций в недрах революционного народничества, которое господствовало в революционном движении на протяжении всех 1870 — х гг., возникло три основных течения — «бунтарское», «пропагандистское» и «заговорщическое».

1) Идеологом «бунтарского» направления был Михаил Александрович Бакунин (1814―1876), который наиболее полно изложил свои теоретические воззрения в работе «Государственность и анархия», написанной в 1873 г. М.А. Бакунин считал, что русский народ является прирожденным «социалистом по инстинкту», поэтому его не надо агитировать за социализм, а следует сразу призвать к бунту. Революционеры в данном случае должны сыграть вспомогательную роль той воспламеняющей искры, которая зажжет пламя всенародного восстания и объединит разрозненные крестьянские бунты во всероссийский бунт. Таким образом, бакунинское направление было, прежде всего, бунтарским.

Другая особенность бакунинской доктрины состояла в том, что она была анархистской. Как видный теоретик анархизма, М.А. Бакунин рассматривал любую, даже самую демократическую государственную власть как «источник эксплуатации и деспотизма», поэтому он был горячим противником государственного социализма, считая, что он монополизирует общественную собственность в интересах чиновников, которые станут преемниками буржуазии в роли господствующего класса. Любой форме государства он противопоставлял принцип федерализма, т. е. свободную федерацию самоуправляющихся сельских общин и производственных ассоциаций, построенных на основе коллективной собственности на орудия и средства производства.

Из бакунинского анархизма вытекал и его специфический аполитизм, т. е. отказ от политической борьбы в пользу более радикальной социальной борьбы. Иначе говоря, М.А. Бакунин не отрицал саму политическую революцию, но растворял ее в более глобальной, социальной революции.

2) Идеологом «пропагандистского» направления был отставной артиллерийский полковник Петр Лаврович Лавров (1823―1900), который изложил основы своей идейной доктрины в знаменитых «Исторических письмах», написанных им в 1868―1870 гг. П.Л. Лавров разделял основной тезис бакунизма о социальной революции и рассматривал крестьянскую общину как готовую ячейку социализма. В отличие от М.А. Бакунина он не считал, что русский народ готов к осознанию самих идей социализма, поэтому полагал, что именно народники должны пробудить его революционное сознание. Как и М.А. Бакунин, П.Л. Лавров призывал народников идти в народ, но не сразу, а только после серьезной теоретической подготовки; и не для бунта, а для пропаганды своих идей. Анархизм и аполитизм были свойственны и П.Л. Лаврову, но в гораздо меньшей степени, чем М.А. Бакунину.