Странница - Тамара Воронина

— Родаг умный, — серьезно сказал шут. — И Верховный охранитель тоже. Только что они против пришельцев из других миров? Или против болезней? Чудовищ? Владыка, может быть, тебе имеет смысл подумать о том мире?

— Я буду о нем думать, — просто ответил Лиасс. — До конца жизни. Но не уйду туда. Как бы ты относился к человеку, который при первой возможности сворачивает с избранного пути?

— Зависит от многого. Я не вижу препятствий для того, чтобы ты мог свернуть. Кроме твоей гордости.

— Это не гордость, Рош. Это Цель. Разве ты не хочешь, чтобы Сайбия стала страной людей и эльфов?

— Есть такие миры, — сообщил шут. — По крайней мере один мы видели. Полукровок больше, чем людей или эльфов. Смешанные браки…

— Значит, это мир эльфов. Или будущий мир эльфов, — отрезал Лиасс. — Ты отрицаешь это, но ведь знаешь, что ты человек только по воспитанию. Где находится твое сердце? Почему ты почти не потеешь даже в самую сильную жару? Почему двигаешься вдвое быстрее даже Маркуса? Потому что ты эльф.

Лена взяла обеими руками встрепанную голову и прижала ее к коленям, потому что шут собрался возражать, понимая, что все возражения — только иллюзия. Потому что гены эльфов сильнее, даже не доминируют — просто побеждают.

— Ты прав, Владыка, — признал шут через минуту. — Но я предпочитаю быть человеком.

— Будь, — пожал плечами Лиасс. — Взгляды у тебя гораздо шире, чем у любого человека. Ты удивительно терпим, особенно если вспомнить твое происхождение. Ты должен ненавидеть если не всех нас, то хотя бы тех, кто ведет себя…

— Как я, — хмыкнул Гарвин, ставя на туалетный столик бутыль вина, кружки, хлеб, сыр, пряники и приличный кусок мясного рулетика. Как он умудрился все это донести? — Ты должен ненавидеть хотя бы меня, потому что я наверняка похож на тех эльфов, с которыми ты встречался раньше. Или хотя бы Милита за то, что он использовал тебя, чтобы использовать Аиллену… Да еще и заменял тебя целых полгода.

Лена вцепилась в заостренные уши, но шут не выказал никакой агрессивности.

— Наверное, должен. Я не люблю ненавидеть, Гарвин. Лена сказала как-то, что ненависть непродуктивна. Она ничего не дает. Может быть, она полезна для мага или для солдата во время войны, но я не маг и не солдат. Я шут. Поэтому мне не хочется ненавидеть тебя или кого-то другого. И тем более Милита. Скверно, что он использовал Лену… но понятно. Я не могу его судить. И тем более не могу его ненавидеть за то, что он поддержал ее, пока я маялся дурью. Я не могу ненавидеть его за то, что он ее любит.

— Истина бесстрастна, — кивнул Гарвин, ровненько нарезая принесенную еду.

— Но я не бесстрастен, — возразил шут, — хотя да, я — истина. Не удивляйся, Лена, это не я с ума сошел, это из формулы посвящения. Я не смог быть больше шутом, потому что не был уже так уверен в том, что эта истина так однозначна.

— Какая? — тихо спросил Лиасс.

— Всякая кажущаяся очевидной, Владыка.

— Для тебя я не Владыка.

— Почему? Потому что я считаю себя человеком?

Лена стукнула его по макушке.

— Потому что он для тебя друг.

Лиасс улыбнулся.

— Друг? — усмехнулся шут. — Это вряд ли. Лена, если на благо его народа потребуется поджарить меня до золотистой корочки и скормить дракону, он это сделает. Даже маслом лично поливать будет. Не пугайся. Он пожертвует кем угодно ради блага эльфов. Собой так легче всего.

— Собой жертвовать всегда легче всего, — сообщил Гарвин. — И все же он тебе друг, насколько Владыка может быть другом. И даже я тебе друг, насколько другом может быть некромант.

— Не мне, — светло улыбнулся шут и потерся щекой о Ленину коленку, — ей. Сам по себе я ничего для вас обоих не значу. Для себя тоже.

— Мы поговорим об этом еще, — пообещал Лиасс, — и я постараюсь убедить тебя в другом. Сейчас еще рано.

— Слышал, — проворчал шут, — Зеркало, Отражение…

— Фу, — скривился Гарвин, подавая Лене кусок рулета и кружку с вином. — Отпусти ты его уши, он не станет ни на кого кидаться, а язык ему укорачивать бесполезно. Поешь и обязательно выпей. Это вино привезли нам эльфы Сайбии. Они были очень огорчены, что тебя не застали.

— Я не хочу вина, потому что опьянею.

Гарвин озадаченно посмотрел на нее.

— Ну да. А для чего еще вино пьют? Для чего я его и принес? Пей и пьяней. Тебе это сейчас нужно.

— Выпей, Аиллена, — кивнул Лиасс. — Я не знаю, о чем ты думаешь, но у тебя даже аура меняется.

— Ты действительно не умеешь проникать в чужие мысли?

— Не умею, Рош. Чувствую только отголоски… когда ты проникаешь в ее мысли.

— Я не проникаю, — удивился шут, — я просто знаю… и она знает, что я чувствую. А еще я могу ей ответить… иногда. У меня нет ни капли магии, Владыка. Иначе бы я не смог стать шутом. Ни один маг не выдержал бы коррекцию. Во всяком случае мне так говорили.

— Ага, Билант рассказывал о твоей коррекции. Даже он не понимал, зачем тебе надо было через это проходить.

Шут неохотно оторвал голову от Лениных колен и посмотрел на вино. Гарвин протянул ему кружку и хороший такой бутебродище.

— А горячего ничего нет? — невнятно спросил шут, вгрызаясь в хлеб и сыр. — Есть хочу смертельно.

— Готовят, — очень серьезно сказал Гарвин. — Это так, слегка перекусить и чтоб не пить на голодный желудок. Аиллена, хочешь, чтобы я в тебя силой вливал?

Лена испуганно откусила от рулетика и запила вином. Гарвин вовсе не был милым и даже не пытался таким казаться. С него станется…

* * *

Маркус поправлялся долго и трудно. Лена заходила к нему так часто и так надолго, что уместнее было бы сказать, что она торчала в больнице постоянно, пока его не перенесли в новый дом, чтоб Лена зря не била ноги. Его мучили сильные приступообразные боли, и тогда лицо его напрягалось, а на висках выступал пот, и слабее они не становились. Спазмы начали ослабевать только через две недели, когда он вдруг спросил, почему болит плечо, до этого даже не замечал. Лена продемонстрировала ему метательный нож и сказала, что вряд ли у него сохранится прежняя гибкость и подвижность сустава.

— Да? — равнодушно удивился он. — Ну и ладно, хотя лучше б правая. Чего смотришь? Я вообще-то родился левшой, хотя со временем научился все делать обеими руками. А меч мне и подавно все равно, в какой руке держать. Делиена, кто меня исцелил? Я же знаю, что умирал. Чувствовал.

Лена рассказала об эльфийском рае, размалывая в пыль семечки корницы, очень хорошо лечащие суставы, особенно в смеси с… Фу, ну совсем знахаркой заделалась. Зато хоть какая-то польза.

— И прокляла бы?

— Мне кажется, да. Шуту кажется, нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});