Вторая гробница - Филипп Ванденберг

Картер сложил руки на груди и произнес с сочувствием:

– Так-так. И это утверждает наш сообразительный мистер Дэвис! Он же торгует медью, если я не ошибаюсь! Почему, черт побери, ему не заниматься своим делом?! Тутанхамона он нашел! Не смешите меня! Если американец так уверен в этом, почему же он тогда держит свою находку в тайне?

Об этом я и хотел вам сообщить. Теодор Дэвис пожелал оставить украшения себе. Поэтому ему ничего другого не остается, как скрывать находку, даже если речь идет о гробнице Тутанхамона.

– Вот уж сумасшедший! Но ему не удастся вывезти сокровища из страны!

– Тут я вас смею разочаровать, мистер Картер. Ему уже удалось это. Дэвис спрятал драгоценности в своих дорожных чемоданах, которые сейчас направляются прямиком в Нью-Йорк.

– И с этим человеком я работал несколько лет! – Говард покачал головой. – Признаться, у меня такое чувство, будто я сам причастен к этому преступлению. Но скажите мне одно: вы сами верите, что речь идет о гробнице забытого фараона?

Вейгалл поморщился, словно ему было неприятно отвечать на этот вопрос, и после паузы произнес:

– Если честно, сначала я сам был уверен в том, что мы нашли последнее пристанище Тутанхамона, поскольку на посмертных дарах было его имя. Но чем дольше я думал об этом, тем больше сомневался. Конечно, можно предполагать, что этот фараон был абсолютно незначительной фигурой, поэтому для него и сделали бедную, без особой отделки гробницу. Но против этого говорят драгоценные украшения, обнаруженные нами. Мистер Картер, я еще никогда не видел ничего более роскошного!

– А саркофаг? Я хочу сказать, как выглядел саркофаг? Он был искусно исполнен или скорее небрежно, без каких-либо претензий?

– Саркофаг? Не было никакого саркофага. Нет, шахта была слишком мала для него.

– Тогда, мистер Вейгалл, речь идет не о гробнице фараона. В истории Египта нет ни одного царя, которого похоронили бы без саркофага. Даже если бы грабители украли мумию, саркофаг они должны были оставить. Нет, Дэвис не сможет убедить меня, что гробница Тутанхамона найдена.

Картер попрощался быстрым рукопожатием и отправился в темный парк отеля, где присел на скамейку и стал разглядывать кроны узловатых деревьев, силуэты которых вырисовывались на фоне темно-синего ночного неба. Говард плакал. В какой-то момент он очнулся и задался вопросом: почему? Может, из-за злости, что кто-то другой захотел украсть его славу? Ведь не было никого, кроме Говарда Картера, кто был бы ее достоин.

В тот же миг его охватила какая-то лихорадка и он начал фантазировать. Воображение рисовало картину: череда батраков проходит мимо него, они несут кувшины и всякие драгоценности, полуобнаженные барабанщики отбивают ритм, а Дэвис наблюдает за этой сценой, сидя под зонтиком в золотом кресле, которое рабочие до этого вынесли из гробницы; он великодушно машет толпе, которая, ликуя, приветствует фараона. Говард узнал даже себя среди зрителей, хотя в мыслях он был готов убить Дэвиса.

Когда оцепенение от этого тягостного кошмара прошло, он испугался, испытав необъяснимый страх. У него появилось ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Широко раскрыв глаза, Картер уставился в темноту и прислушался, стараясь уловить любые шорохи. Наконец он поспешил обратно на освещенную террасу и увидел, что его неожиданное возвращение вызвало удивление у гостей.

«Ты сошел с ума, – говорил он сам себе, – ты выбрал самый быстрый путь, чтобы потерять рассудок. И все это из-за проклятого фараона, которого никто не знает, а умные люди говорят, что его вообще никогда не существовало!» Но пока Говард прикладывал все силы, призывал здравый смысл на помощь, уговаривая себя, что жизнь идет своим чередом, независимо от того, найдет ли он высохшую невзрачную мумию, он чувствовал страстное желание побольше узнать об этом таинственном человеке. Одно его имя – Тутанхамон, живое воплощение Амона, – имело магическую силу, которую Картер не мог объяснить. Мощная, но невидимая, она притягивала его как магнит.

Разговор с Вейгаллом смутил Картера. Он не хотел больше встречаться с Дэвисом и прятался от него, как вор-карманник. На входе в бальный зал Говарда перехватил лорд Карнарвон, который пришел сюда в сопровождении двух дам в длинных праздничных платьях.

– Милорд, – пробегая мимо, вскричал Картер с очень серьезным лицом, – завтра мы начинаем раскопки в Долине царей. Я слышал голос фараона!

Дамы вопросительно взглянули на лорда. Тот удивленно улыбнулся и пожал плечами.

– Иногда мистер Картер ведет себя странно, – прогнусавил лорд, – он слишком долго живет в пустыне.

Наступило утро следующего дня. Душная дымка нависла над Долиной царей. Даже издалека было видно облако пыли. Цепочка из трехсот батраков с корзинами, наполненными камнями и мусором, продвигалась из долины.

Одни шли молча, другие пели поодиночке – песня должна была подбадривать, но скорее усыпляла своей монотонностью.

На песчаном холме, сидя в кресле, возвышался Говард Картер, над ним – зонтик от солнца цвета охры, такой, как был во сне у Дэвиса. Картер кричал в рупор:

– Глубже, черт бы вас побрал, вы должны копать глубже! Намного глубже!

– Картер-эфенди! – отвечал ему раис Али Хусейн из ямы. – Картер-эфенди, мы уже на глубине девять метров. Песок такой зыбучий, что стенки в любой момент могут осыпаться. У моих людей дома жены и дети. Батраки больше не хотят копать. Это слишком опасно.

– Глубже, говорю я вам в последний раз. Скажи своим людям: кто боится копать дальше, может идти домой. Но пусть они больше не рассчитывают найти у меня работу. Скажи им это!

После короткой дискуссии батраки возобновили работу. В отчаянии они продолжали углубляться.

– Мы дойдем до десяти метров, – кричал Картер, как одержимый, – раньше из этой ямы никто не вылезет!

Когда лорд Карнарвон приехал в Долину царей около полудня, он в изумлении застыл перед громадной ямой, которую приказал вырыть своим людям Картер.

– Почему вы вчера так быстро исчезли? – спросил его светлость, осматривая яму в поисках каких-то особенностей.

– Это был не мой праздник, а медного магната Дэвиса, – холодно ответил Картер. – К чему мне было терпеть его до конца?

Карнарвон пропустил намек Картера мимо ушей и вежливо осведомился:

– Вам не понравилось? Можно было познакомиться со многими интересными людьми.

– Чем меня могут заинтересовать незнакомые люди? – неохотно возразил Говард и указал на глубокую яму. – Единственный человек, который меня по-настоящему интересует, лежит где-то там, под землей. Я хочу найти его. И, поверьте, я это сделаю.

Лорд Карнарвон снял шляпу и вытер лоб платком.

– И сколько таких ям вы собираетесь вырыть, мистер Картер?

– Десять, двадцать – откуда мне знать? Столько, сколько потребуется, чтобы обнаружить гробницу Тутанхамона.

– А что, если мы так и не найдем его следов, мистер Картер?

Говард подошел на пару шагов к лорду и взволнованно закричал:

– Милорд, я чувствую это! Он здесь, совсем близко! Разве вы не ощущаете близость фараона? – Он театрально раскинул руки, словно хотел взлететь, но при этом потерял равновесие, оступился и оказался у края ямы. Песок тут же начал осыпаться со скоростью лавины. Картер вскрикнул и замахал руками, как утопающий. Напрасно Говард пытался остановить обрушение стенок ямы, ожесточенность его движений лишь ускоряла процесс. Картера затягивало в яму, как в водоворот. На мгновение он увидел небо, и тут же наступила кромешная тьма. Археолог не мог пошевелиться, его будто забетонировали. «Фараон, почему ты хочешь убить меня?» – напоследок мелькнуло в голове Картера.

Панама лежала на том месте, где под песком исчез Говард. Раис и еще пара батраков, которые прибежали на шум, начали впопыхах откапывать Картера. С помощью корзин они отгребали песок в сторону, и уже спустя несколько минут показалась рука, а затем и голова Говарда. Али Хусейн наклонился и похлопал Говарда по щекам.

– Картер-эфенди, Картер-эфенди! – громко закричал он. Потом повернулся и приказал рабочим: – Воды! Принесите воды!

Раис вылил на лицо Картера содержимое глиняного кувшина. Батраки уже отрыли археолога до половины. Веки Говарда медленно поднялись, и он тихо произнес:

– Я был совсем рядом с ним.

Картер чудом остался жив, но при этом не получил никаких травм и не воспринял случившееся с ним как предостережение. уже наутро он приказал копать новый котлован, находившийся всего в нескольких десятках метров от прежнего. Рабочие углубились на десять метров – и снова ни единого следа забытого фараона. В последующие дни происходило то же самое, но все безрезультатно.

Спустя три месяца, когда Долина царей уже походила на лунный ландшафт с кратерами, батраки начали роптать. Они не видели больше смысла в своей работе, потому что, в отличие от других археологов, Картер предпочитал проводить раскопки в тех местах, которые казались абсолютно бесперспективными. День ото дня он становился все мрачнее и неразговорчивее. Ни одного доброго слова не слетало с его губ. Рабочих начали увольнять группами. В Долине царей распространилась ненависть и недоброжелательство тех, кто потерял работу, – эти люди завидовали батракам, получавшим хорошие деньги.