Избранное: Динамика культуры - Бронислав Малиновский

Следует еще отметить, что в магической системе момтилакаива в одном из заклинаний упоминается «священная роща» (кабома), носящая имя Овававиле. Эта роща представляет собой большую группу деревьев, видимо, не вырубавшихся многими поколениями, которая расположена вблизи деревень Омаракана и Тилакаива. Она находится под магической защитой – если бы человек нарушил табу, он был бы наказан опухолью половых органов (слоновая болезнь?). Я никогда не заходил в эту рощу, не столько опасаясь наказания за нарушение табу, сколько из-за маленьких красных клещей, укусы которых вызывают нестерпимый зуд. Это настоящий бич этих мест. Но товоси деревни Талакаива, чтобы совершить один из магических обрядов, идет в эту рощу и кладет большой клубень ямса (это называется каси-иена) на камень. Это приношение балома.

Заклинание звучит так:

У’ула: «Аваита’у икавакавала Овававала?

Иаегула’и Насибова’и.

Акавакавала Овававала!»

Тапуала: «Бала баисе акавакавала, Овававала Иаегула’и

Насибова’и акавакавала Овававала; бала баисе,

Агубитамуана, олопоуло Овававала; бала баисе

Акабинаигуади олопоуло Овававала».

В этой формуле нет заключительной части (догина). Перевод мог бы выглядеть следующим образом: «Кто наклоняется здесь, в Овававиле?{284} Это я, Насибова’и (имя собственное нынешнего товоси), наклоняюсь здесь, в Овававиле! Я пойду туда и наклонюсь там, в Овававиле; это я, Насибова’и, наклонюсь там, в Овававиле; я уйду туда и принесу свою ношу (тут колдун отождествляет себя с камнем, на который кладется каси-иена) в кабома Овававиле. Я уйду туда и потом выгляну наружу (здесь маг говорит уже от имени растений) в роще Овававиле».

В этой церемонии связь магического обряда и балома просматривается слабо, но она все же есть. Роль, какую в данном случае играет конкретная местность, дает основания говорить и об иных типах связей между магическими обрядами и традициями предков. Теперь перейдем к другим видам магии.

В двух наиболее заметных системах рыболовной магии Киривины – магических обрядах, сопровождающих ловлю акул в деревне Каибуола и ловлю калала (кефаль?) в деревне Лаба’и, – духи также принимают некоторое участие. В обеих системах есть ритуал подношения балома даров. Они представляют собой часть ула’ула, платы за магию, приносимой колдуну жителями его деревни. Так, в магическом обряде, связанном с ловлей акул, такие приношения совершаются в хижине колдуна. Маг кладет небольшие кусочки приготовленной рыбы из своей ула’ула и несколько орехов бетеля на один из трех камней (каилагила), размещенных вокруг очага и служащих подставкой для больших горшков, в которых приготовляется пища. Потом он поизносит заклинание:

У’ула: «Камкуамси ками Ула’ула кубукуабуиа, Инене’и, ибуаигана И’иовалу, Ви’иамоуло, Улопоуло, Боваса’и, Бомуагуеда».

Тапуала и догина: «Кукуавиласи поуло, куминум куаидаси поуло; окавала Вилаита’и; окавала Обувабу; Кулоуси куваруагисе вадола куа’у обуарита, кулоуси кулувабоуодаси куа’у обуарита куиаиоиуваси кукапуагегаси кумаисе кулувабодаси матами пуалалала окоталела Винаки».

У’ула может быть переведена так: «Ешьте свою у’ула (свой дар, свою плату за магическую силу), о незамужние женщины, Инене’и» и т. д. (дальше идут собственные имена балома умерших женщин).

В тапуала есть несколько слов, значение которых осталось мне непонятным, но общий смысл этой части ясен: «Помешай нашей рыбной ловле, не дай удачи нашей рыбной ловле» (смысл заклинания негативен, оно в императивной форме называет как раз то, что желательно предотвратить); [ – ] (?); [ – ](?); «Иди раскрой пасть акуле в море; иди сделай, чтобы акула встретилась нам в море; пусть пасть ее будет открыта; приди; сделай так, чтобы встретилась акула; твои глаза [ – ] (?); на берегу Винаки».

Этот фрагментарный перевод, во всяком случае, дает понять, что заклинание вызывает били балома (множественная форма балома, часто применяемая тогда, когда балома выступают как действующие лица в самом магическом обряде) незамужних женщин, чтобы те помогли удачной рыбной ловле.

Мой информатор был озадачен не меньше моего, когда я спросил, почему именно балома женщин, а не мужчин, способен помочь рыбной ловле. Однако не только маг, но и каждый туземец знает, что балома женщин являются толипоула, «хозяйками рыбной ловли». Колдун и другие мужчины в деревне, которых я расспрашивал, посоветовавшись, не очень уверенно предположили, что балома мужчин уходят на рыбную ловлю вместе с мужчинами деревни, а балома женщин остаются в домах, и маг должен их кормить, чтобы они не страдали от голода. Другой туземец заметил, что женщина играет существенную роль в мифе, объясняющем начало ловли акул в деревне Каибуола. Но вне сомнения все туземцы, с которыми я беседовал, считали тот «факт», что женщины-балома являются «хозяйками рыбной ловли», настолько само собой разумеющимся, что подобные вопросы даже не приходили им в голову.

Ловля калала в деревне Лаба’и связывается с мифическим героем Тудавой, жизнь которого особенно тесно связана с этой деревней. Тудава слывет предком нынешних вождей Лаба’и. Магический обряд, сопутствующий рыбной ловле в этой деревне, во многом определяется повествованиями о мифических деяниях Тудавы. Он жил на побережье, где люди в основном занимались рыбной ловлей и где произносились самые важные магические заклинания. Туземцы показывают дорогу, по которой обычно ходил Тудава от берега моря к деревне, и на некоторые особые места на этой дороге, связанные с подвигами Тудавы. «Традиционное присутствие» героя, если можно использовать такое выражение, как бы ощущается во всех местах, где существует рыбная ловля. Весь этот район находится под защитой многих табу, которые очень строги особенно тогда, когда идет рыбная ловля. Эти периоды регулярны и, начиная с йапила, дня полнолуния, когда рыба сбивается в стаи на мелководьях между прибрежными рифами и берегом, продолжаются около шести дней каждый месяц. Традиционный миф гласит, что Тудава приказал рыбе калала жить в «больших реках» на архипелаге Д’Антркасто и раз в месяц приходить на берег моря близ Лаба’и. Магические заклинания, также переданные людям их мифическим героем, играют самую существенную роль – если ими пренебречь, рыба не придет. Имя Тудава вместе с именами других предков фигурирует в длинном заклинании, которое произносится в начале периода рыбной ловли неподалеку от священного камня по названию Бомликулику{285}.

Заклинание начинается так:

«Тудава кулу Тудава;

Ибу’а кулу, Ва’ибуа;

Кулувидага, Кулубаивоие, Кулубетото, —

Муага’и, Карибуиува» и т. д.

Тудава и Ва’ибуа – мифические предки, каждый из них жил в деревне Лаба’и, причем первый, как мы уже знаем, был великим «культурным героем» острова. Примечательно обыгрывание звучания имени Ва’ибуа, явно в целях ритма. Отмечу, что слово кулу, стоящее между двумя первыми именами (Тудава, Ибу’а) и выступающее как префикс в трех последующих именах, мои информаторы не смогли перевести. Не удалось мне также перевести его с помощью некоторых этимологических догадок. После имен собственных, перечисленных выше, идут восемь имен, перед которыми нет слова, указывающего на родственную принадлежность (тубугу, «мои праотцы»), и шестнадцать имен с этим словом перед каждым из них. Далее следует имя непосредственного предшественника нынешнего колдуна. Мой информатор не смог объяснить, почему перед некоторыми именами нет термина, определяющего родство, а перед другим есть. Но он был уверен, что эти две группы имен не равны по значению и не взаимозаменяемы.

Приношения балома делаются ежедневно на протяжении шести дней, пока идет рыбная ловля. Маг кладет маленькие кусочки приготовленной рыбы (величиной с грецкий орех) и кусочки бетеля (в последнее время – табак) на камень Бомликулику со следующими словами:

«Камкуамси ками ула’ула, нунумуаиа:

Иликилалува, Илибуалита;

Кулисасисама»{286},

что означает: «Ешьте свою ула’ула (приношение магу, совершающему обряд), о, старые женщины: Иликилалува (имя собственное), Илибуалита (имя собственное); открой ее».

Это заклинание акулы повторяется ежедневно с каждым новым приношением. Другое заклинание, гувадава, распевается ежедневно все шесть дней над некоторыми травами; оно обладает силой, привлекающей рыбу калала. Заклинание начинается с перечисления предков, каждый из них величается «мой предок» или «мой праотец».