Избранное: Динамика культуры - Бронислав Малиновский

Это все, что нужно было рассказать о ежегодных визитах балома во время миламала. Другой сферой влияния духов на жизнь племени является их участие в магических обрядах.

V

Магия играет исключительно важную роль в местной пеменной жизни (киривинцы в этом смысле никак не отличаются от большинства туземных народов). Магия пронизывает все важнейшие виды их хозяйственной деятельности, в особенности те из них, которые связаны с определенным риском и опасностями, в которых многое зависит от случая. Сельскохозяйственные работы неразрывно переплетены с магией; даже небольшая охота всегда сопровождается заклинаниями; рыбная ловля, особенно в тех случаях, когда ее результаты непредсказуемы, а удача неотделима от риска, связана со сложной системой магических действий. Сооружение лодки сопровождается многочисленными заклинаниями, которые произносятся на различных стадиях этой работы, – когда выбирают и сваливают подходящее дерево, когда выдалбливают челнок, когда его раскрашивают, оснащают и, наконец, спускают на воду. Но так бывает только тогда, когда сооружается относительно крупная лодка, предназначенная для хождения по морю. Если же строятся маленькие суденышки, на которых плавают в спокойных лагунах или вблизи берегов, где нет опасностей, никаких магических действий при этом не совершается.

Существует множество заклинаний для воздействия на погоду, ими вызывают то дождь, то вёдро, управляют солнцем и ветром. Они известны некоторым знатокам, точнее, семействам знатоков, которые передают это знание по наследству и пользуются им, когда их к тому призывают соплеменники. Например, во время военных столкновений, имевших место до того, как на острова пришел закон белых людей, киривинцы прибегали к магическому искусству некоторых потомственных профессионалов, унаследовавших военную магию от своих предков. Туземцы не сомневаются в том, что здоровье или нормальное самочувствие человека могут разрушаться или восстанавливаться благодаря искусству колдунов, которые одновременно выступают и как врачеватели. Если жизни человека угрожают какие-либо мулукуауси (о которых шла речь выше), то противодействовать им можно с помощью определенных заклинаний, но для этого нужно обязательно прибегнуть к услугам женщины, которая сама считается мулукуауси, – и в дальних деревнях всегда отыщется даже несколько таких женщин.

Магия так широко распространена, что, живя среди туземцев, я очень часто совершенно неожиданно оказывался свидетелем каких-либо магических обрядов, не говоря уже о тех случаях, когда я сам специально прилагал усилия, чтобы оказываться на таких церемониях. Хижина Багидо’у, специалиста по огородной магии из Омараканы, находилась не более чем в пятидесяти метрах от моей палатки, и я помню его монотонные распевы, раздавшиеся в один из самых первых дней моего пребывания на острове, когда я еще почти ничего не знал о подобных действах. Позже мне разрешили присутствовать при том, как он пел над магическими зельями. Этой привилегией я мог пользоваться сколь угодно часто и действительно использовал это мое право несколько раз.

Во многих церемониях огородной магии заклинания произносятся нараспев над различными растениями. Это происходит в деревне, в хижине самого колдуна, а затем уже на огородных участках. Утром в день церемонии колдун в одиночку уходит в чащу, иногда забираясь довольно далеко, чтобы там найти нужные травы или другие растения. Я наблюдал церемонию, для которой требовалось около десятка составов из различных трав, охватывавших едва ли не всю флору на острове. Некоторые растения следовало собирать только на берегу моря, другие – на раибоаг (поросших растительностью коралловых рифах), третьи – в зарослях низкорослых кустарников, одила.

На поиски маг отправляется на рассвете, собирая все нужные ему растения до восхода солнца. Затем он сносит свою добычу в хижину и с полудня распевает свои заклинания над ней.

На сооружении, служащем спальным ложем колдуна, расстилаются две циновки, одна поверх другой. Собранные травы раскладываются на одной половине верхней циновки и накрываются другой половиной. Слегка приоткрыв свою добычу, он начинает нараспев произносить заклинания. Губы его прижаты к самому краю циновки так, что ни один звук его голоса не может пропасть зря, все звуки попадают туда, где находятся травы, поглощающие эти звуки вместе с содержащимися в них заклинаниями. Эта процедура поимки голоса, произносящего заклинания, характерна для всех магических декламаций. Когда нужно заколдовать сравнительно небольшой предмет, маг свертывает из листьев нечто вроде раструба, в узкой части которого помещается этот предмет, а заклинания произносятся в широкий конец.

Теперь вернемся к Багидо’у и совершаемой им процедуре огородной магии. Колдовские речитативы должны продолжаться около получаса и даже более. Заклинания произносятся снова и снова, иногда повторяются отдельные фразы и наиболее важные слова в этих фразах. Колдун поет низким голосом, выводя некий полумелодический речитатив, мотив которого слегка меняется при переходах от одной магической формулы к другой. Повторяющиеся слова и фразы как бы втирают заклинания в заговариваемый предмет.

Когда колдун заканчивает свои песни, он сворачивает заколдованные растения в циновку и откладывает их в сторону. Теперь они готовы к другой магической процедуре, совершающейся уже на огородном участке обычно на следующее утро. Там-то, собственно, и совершается главный обряд, во время которого распевается множество заклинаний. Огородная магия – это целая система сложных и детально продуманных обрядов, каждый из которых сопровождается соответствующим заклинанием. Каждому виду огородных работ соответствует определенный обряд. Прежде всего, существует общий для всех таких видов магии освящающий обряд, предшествующий всяким работам на огороде и совершаемый на каждом огородном участке отдельно. Другой обряд связан с расчисткой участка от диких зарослей. Сжигание вырубленных и высушенных веток само по себе есть магическая церемония, которая включает в себя также и другие, подчиненные по смыслу обряды, растягиваясь иногда на четыре дня. Далее, особые обряды совершаются перед посадкой огородных культур. Эти обряды также продолжаются в течение нескольких дней. Прополка, культивация почвы также начинаются с магических действий. Все эти и другие обряды как бы образуют обязательную рамку, обрамляющую всю работу на огороде. Колдун устанавливает и периоды отдыха, которые должны строго соблюдаться, и те периоды, когда жители деревни должны выполнять некоторые работы одновременно, так, чтобы никто из них не отставал и не выходил вперед по сравнению с другими.

Роль колдуна исключительно высоко оценивается туземным обществом; почти невозможно представить какую-либо огородную работу, выполняемую без участия товоси (огородного мага){275}.

Роль товоси так велика, что без него не обходится решение ни одного из вопросов организации и выполнения огородных работ. Туземцы с огромным вниманием прислушиваются к его советам, хотя это внимание, по сути, является чисто формальным, поскольку нет сколько-нибудь спорных или сомнительных проблем, связанных с огородничеством. Тем не менее туземцы так высоко ценят участие колдуна и почитают его авторитет, что у постороннего наблюдателя это может вызвать удивление. За свой труд колдун получает плату: обильные приношения (чаще всего это рыба) от членов деревенской общины. Надо отметить, что часто, но не всегда, роль мага берет на себя вождь деревни. Но «делать землю плодородной» (ивоие буиагу) может лишь тот человек, который рожден в этой деревне, а его предки по материнской линии были хозяевами на ее земле.

При всем своем огромном значении огородная магия вовсе не представляет собой каких-то таинственных церемоний, окруженных строгими табу и совершаемых со всей торжественностью, на какую способны туземцы. Напротив, некто, не посвященный в вопросы киривинской магии, мог бы просто пройти мимо даже очень важной церемонии, не осознав, что происходит нечто весьма значительное. Так, он мог бы пройти мимо человека, скребущего землю палкой или собирающего в кучку сухие ветви и стебли, сажающего клубни таро и при этом, возможно, бормочущего себе под нос какие-то слова. Наш воображаемый зритель мог бы прогуливаться по новому огородному участку, где только что была очищена от зарослей и вскопана почва, в которую воткнуты палки, служащие подпорами для таиту, что несколько напоминает посадки хмеля, и при этом встретить группу людей, которые почему-то останавливаются то там, то здесь и что-то делают в углу каждого огородного участка. И только тогда, когда громкие заклинания раздались бы над огородами, наблюдатель мог бы догадаться о магическом характере этих действий. И тогда все происходящее приобрело бы для него особую торжественность и зрелищность, хотя непосвященному оно могло бы показаться вялым и неинтересным. Он увидит человека, который стоит отдельно от небольшой группы позади него и громко взывает к неким незримым силам, или, как предпочли бы сказать сами киривинцы, разбрасывающего эти незримые силы над полями. Силы эти заключены в заклинаниях и сосредоточивают в себе мудрость и благочестие многих поколений. Или же он увидит нескольких человек, чьи голоса разносятся над всеми полями, произнося нараспев заклинания: так бывает, когда товоси приглашает себе на помощь братьев или других родичей по материнской линии.