Избранное: Динамика культуры - Бронислав Малиновский

Это заклинание акулы повторяется ежедневно с каждым новым приношением. Другое заклинание, гувадава, распевается ежедневно все шесть дней над некоторыми травами; оно обладает силой, привлекающей рыбу калала. Заклинание начинается с перечисления предков, каждый из них величается «мой предок» или «мой праотец».

Существует заклинание, которое произносится только один раз в начале периода рыбной ловли на дороге, ведущей от деревни Лаба’и к берегу моря. Его произносят над определенными растениями (либу), вырванными с корнем и разложенными вдоль дороги. В этом заклинании есть следующая фраза:

«Иамуна иаегуло, Умналибу

Таи’иоко, Кубугу, Таигала, Ликиба»{287},

которая также представляет собой перечисление имен, каждое из них, считают туземцы, принадлежит предку нынешних колдунов. Другая формула, в которой встречаются имена предков, произносится в то время, когда маг выметает свое жилище в начале периода рыбной ловли. Она начинается так:

«Боки’у, Калу Боки’у; Тамала, Кури Тамала;

Тагеуло, Куритагеуло».

Все это имена предков того рода, к которому принадлежит колдун. Характерно повторение имен с дополнительным суффиксом «Боки’у, Калу Боки’у» и т. д. Является ли первое слово именем какого-то человека, а второе произносится для большей цветистости, или же первое слово – это лишь сокращенное произношение этого имени, мои информаторы не могли мне объяснить; видимо, это было неясно им самим.

В рыболовной магии системы калала из семи формул заклинаний имена предков фигурируют в пяти, то есть в большей части.

Ради экономии места я не буду детально рассматривать другие магические формулы, записанные мною. Приведенная ниже сводная таблица заслуживает краткого комментария{288}.

Как я уже заметил ранее, существуют два класса магических формул: «матрилинейные» и «патрилинейные». Формулы первого класса, как правило, привязаны к конкретной местности, тогда как формулы второго класса могут передаваться от одной деревни к другой. В киривинской магии заметно также различие между системами магических церемоний и обрядов и отдельными магическими формулами, не образующими системы. Понятие «системы» здесь относится к тем магическим формулам, совокупность которых составляет некое согласованное органичное целое. Обычно эта система сочетается с действиями, которые также составляют органичную целостность и направлены к единой цели. Например, очевидно, что земледельческая магия является системой в указанном смысле. То же самое можно сказать о магических формулах, произносимых на разных стадиях рыбной ловли или на разных этапах подготовки и проведения торговых экспедиций. Каждая формула, вырванная из своей системы, не имеет магического значения. Все заклинания нужно произносить последовательно, в рамках одной системы, и каждое из них относится к конкретной фазе определенной деятельности. В отличие от таких систем, любовная магия, например, состоит из ряда заклинаний (в Киривине существует бесчисленное множество таких заклинаний), каждое из которых имеет вполне самостоятельное значение и не зависит от других.

Военная магия (п. 2 в таблице) также образует систему. Все ее заклинания должны произноситься одно за другим в строгой последовательности. Это – система местной магии, в ней есть указания на определенную местность, но не упоминаются имена предков.

Магия погоды (п. 1) – в основном заклинание дождя и менее значительная магия солнечной погоды – также имеет местный характер, и ее формулы связаны с мифом. Все двенадцать заклинаний относятся к одной местности, и это наиболее влиятельная магия на острове. Монополия на заклинания принадлежит вождям деревни Касана’и (это небольшая деревушка, почти примыкающая к деревне Омаракана), которые в периоды засухи получают исключительно высокие доходы от приношений.

В магии каитубутаму (п. 3) две ее формулы составляют систему: они произносятся на двух разных стадиях того периода, в течение которого действует табу на орехи кокосов. Смысл этого табу и связанных с магическими процедурами заклинаний заключается в том, чтобы обеспечить хороший урожай кокосов.

Грозовая магия (п. 4) соотносится с преданием, в котором фигурирует мифический предок, имя которого упоминается в заклинании.

Магия постройки лодки (п. 6) и муасила (п. 7), связанные с замечательной системой торговли и обмена товарами (кула), образуют исключительно важные магические системы. В записанных мною формулах заклинаний нет ни одного упоминания имен предков. К сожалению, я не смог зафиксировать всю систему муасила, а система магии, связанной с постройкой лодки, хотя и была мною записана, но не была переведена. В обеих магических системах упоминаются определенные местности, но нет имен предков.

Другие заклинания (п. 12–13) не образуют систем. В заклинаниях любовной магии, что вполне естественно, нет имен предков. Зато они упоминаются в заклинаниях, с помощью которых излечиваются болезни или, наоборот, на человека насылается какая-либо хворь. Некоторые из подобных процедур связаны с мифами.

Приведенные здесь данные о том, какую роль в магических обрядах и заклинаниях играют имена предков, должны говорить сами за себя. Какую-либо дополнительную информацию об этом у туземцев мне получить не удалось. Очевидно, что упоминание балома – важнейшая и существеннейшая часть магических заклинаний. Но напрасно было бы докучать туземцам вопросами вроде: «А что было бы, если бы вы не назвали балома?» (такой вопрос могли бы задать те, кто полагает, будто туземцы черпают основания своих действий в неких рациональных идеях, одобряющих или порицающих эти действия), ибо магическая формула есть неизменный и органический элемент культурной традиции. Эту формулу нужно точно знать и произносить ее всякий раз без малейших изменений. Заклинание или обряд, в которых изменена хотя бы одна деталь, неминуемо утрачивает всю свою силу. Поэтому имена предков никак не могут быть опущены, выброшены из обряда. Кроме того, на прямой вопрос: «Зачем вы называете эти имена?» туземцы отвечают вполне благочестиво: «Токунабогу бубунемаси (это наш древний обычай)». И даже в беседах с наиболее умными туземцами я не мог добиться какого-то более вразумительного ответа.

Совершенно ясно, что называние имен предков есть нечто большее, чем простое их перечисление. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ула’ула приносятся во всех самых значительных системах магии, которые были мною тщательно исследованы; о том же говорят подношения даров и описанный выше обычай сагали. Но даже эти подношения и раздача продуктов сагали, хотя они, несомненно, указывают на то, что туземцы уверены в присутствии балома, еще не позволяют судить о причастности духов к достижению целей, ради которых совершается магический обряд и произносятся заклинания. Нельзя также спешить с выводом, что именно балома являются теми силами, к которым взывает маг, силами, которыми маг овладевает с помощью заклинаний и которые выполняют ту задачу, какую он на них возлагает.

Туземцы иногда прямо говорят о том, что благорасположение духов очень помогает им в рыбной ловле или земледелии, что если духи разгневаются, то могут причинить человеку вред. Последнее, негативное, утверждение подчеркивалось в большей мере, чем позитивное. Действительно, считают туземцы, балома неким таинственным образом участвуют в церемониях, устраиваемых в их честь, и лучше на всякий случай добиться их благосклонности, но отсюда не следует, что балома являются главными или хотя бы вспомогательными силами, совершающими желательные действия{289}. Магическая сила заключена в самих заклинаниях.

То, как туземцы понимают роль балома в магических действиях, может быть пояснено, если напомнить то, что было сказано ранее о празднике миламала. В церемониях этого праздника балома являются одновременно и участниками и зрителями, люди стараются заслужить их расположение, удовлетворяя их возможные желания. Балома не преминут выразить свое неудовольствие и причинить какой-либо вред тому, кто не относится к ним подобающим образом, хотя их гнев вовсе не так уж страшен, как, например, гнев каких-либо сверхъестественных существ, в которых верят не только дикари, но и цивилизованные люди. И в обрядах миламала балома практически ни на что не влияют. Их роль чисто пассивна. Из этой пассивности они могут быть выведены только в том случае, если удастся их чем-нибудь рассердить, и тогда они обнаруживают себя, так сказать, негативным образом.