Шансы. Том 1 - Джеки Коллинз

Несмотря на ранний час, желающих встретить Новый год прямо на улице было хоть отбавляй. Вульгарного вида женщины дули в бумажные рожки и неистово крутили мощными ляжками. С них не спускали пьяных глаз стареющие мужчины, обнажая в улыбке вставные зубы.

Джино оставил свой «форд» у входа. От стены здания отделилась чья-то тень и направилась к нему. Проститутка.

— Мальчик, не хочешь ли дивно провести время? Не удостоив ее взглядом, Джино прошел в то, что должно было бы называться вестибюлем. За стойкой дежурного остроносый мужчина громко спорил с подвыпившей парочкой.

— Десятку, или можете проваливать.

— Брось, Пит, — вздохнула женщина. — Хватит пяти, и пробудем-то мы не больше часа.

Но остроносого трудно было сбить с толку.

— Скоро Новый год, все расценки увеличены вдвое. Не нравится — мотайте отсюда.

Спутник женщины запустил руку в карман и выудил из него две грязные пятидолларовые бумажки, бросив их на стойку. Остроносый одной рукой сгреб деньги, другой снял со стены ключ от номера. Не было произнесено ни слова. Женщина подхватила ключ, и вдвоем они направились к голым ступеням лестницы.

— Ну? — Острый Нос вопросительно уставился на Джино.

— Мистер и миссис Паоло Сантанджело у вас остановились?

— Кто их спрашивает?

Джино не стал утруждать себя ответом. Достав из бумажника двадцатку, он позволил ей выскользнуть из своих пальцев так, что она спланировала прямо в руку дежурного.

— Мне нужен ключ.

Острый Нос ни секунды не колебался. При виде денег он стал удивительно сговорчивым. Смахнув со стойки банкноту, он тут же вручил Джино ключ.

— Второй этаж. Поднимитесь по лестнице, лифт сломался. Я вам никакого ключа не давал.

Джино кивнул. Изнутри отельчик был еще большей руиной, чем снаружи. Поднимаясь по лестнице, Джино старался не дышать — запах стоял такой, что он почувствовал тошноту. Стучать, подойдя к двери, он не стал, а сразу вставил ключ в замочную скважину.

К открывшемуся перед его глазами зрелищу он оказался не готов.

Вера, совершенно голая, скорчилась на кровати. Падавший с потолка резкий свет делал отчетливо видимой каждую царапину, каждый шрам на ее порядком изношенном теле. Свежие красные полосы шли по рукам и груди. Из разбитого носа текла кровь. Побелевшие пальцы сжимали направленный на Паоло револьвер 38-го калибра. Грудь истерически вздымалась, между вдохами и выдохами из горла рвались пронзительные выкрики:

— Я… убью… тебя… На этот раз… я прикончу… тебя… Паоло стоял у спинки кровати в одних трусах и отвратительно грязной майке. Из правой руки на пол свешивался тяжелый кожаный ремень с угрожающе поблескивавшей металлической пряжкой. Седые сальные волосы сбились космами. В пьяных глазах — смесь недоверия и страха.

Вошедшего в номер Джино ни один из них не видел.

— Подонок! — Вера нажала на курок. Пуля ударила Паоло точно между глаз. Пошатнувшись, он сделал шаг назад, с навечно застывшим в глазах недоверием.

— Подонок! — Но второй раз Вера выстрелить не успела — подскочивший Джино вступил с ней в отчаянную борьбу, стараясь вырвать из ее пальцев оружие.

— Вера! Вера! Опомнись, что с тобой! Он прижал ее коленом к постели, выдергивая, выламывая из руки пистолет.

— Джино! О! — Она захлебывалась в рыданиях. — Боже… О Боже…

Происходящее представилось Джино жутким, кошмарным сном, который должен вот-вот кончиться. Сейчас он проснется, и рядом с ним будет лежать Пчелка, с большой теплой грудью и такими уютными

бедрами…

Почему же пробуждение никак не приходит? Почему он по-прежнему в этой мерзкой комнате с распростершейся под ним на кровати голой, истерически всхлипывающей Верой? А на полу в нелепой позе лежит его отец, и кровь хлещет из того, что раньше называлось человеческим лицом.

Если бы он вошел в номер минутой раньше. Если бы он успел вовремя остановить ее. Но зачем? Паоло мертв. Разве не этого ждал он уже долгое время?

Он встал с кровати, так и не выпустив из руки оружия. Вера каталась по постели, задыхаясь в рыданиях.

Угрюмо Джино смотрел на мертвое тело человека, бывшего когда-то его отцом. Ему хотелось вспомнить что-нибудь хорошее о нем. Но ничего хорошего память не удержала. Склонившись над телом, он попытался определить, не бьется ли сердце. Оно не билось. Другого Джино и не ждал.

— Зачем ты это сделал? — прокричала вдруг Вера, садясь на кровати. — Для чего ты это сделал, Джино?

— Успокойся, — мягко сказал он, думая о том, как бы вытащить ее из этой истории. — Я ничего и не делал.

— Да-да, — прошептала Вера, — ты сделал это. Ты убил его. Это все ты виноват! — Она вновь перешла на крик. — Ты сделал это, Джино! Ты!

С ней снова началась истерика.

Глядя в потолок, Джино размышлял о том, что он должен сейчас предпринять.

Бракосочетание Маргарет О'Шонесси и Майкла Флэннери состоялось накануне Нового года. В качестве подарка он преподнес ей кольцо — дешевую подделку под изумруд — и ключ от номера в отеле.

— Я раздобыл для нас комнату, как и обещал! — в волнении воскликнул он.

Раскрасневшиеся от выпитого в честь знаменательного события пива, они поспешили в свое гнездышко.

Отель произвел на Маргарет довольно тягостное впечатление, однако когда Майкл начал ласково и нежно раздевать ее в номере, она расслабилась.

— У нас впереди целая ночь, — сказал он. — И если первый раз тебе не понравится, мы будем пробовать еще, еще и еще.

Но первый раз ей понравился. И все-таки они повторяли его еще, еще и еще. До тех пор, когда сил хватило лишь на то, чтобы лежа без движения негромко переговариваться, строя планы на будущее.

Где-то в половине четвертого утра они заснули.

А через пятнадцать минут в соседней комнате вспыхнула, по-видимому, ссора. Шум стоял ужасный. Маргарет проснулась немедленно. Она ясно слышала два раздраженных голоса, мужской и женский. О чем они говорили, разобрать было невозможно, хотя время от времени слова слышались совершенно отчетливо.

— Сука… грязная тварь… терпеть тебя нет сил…

Потом наступило короткое затишье. Маргарет подумала, что пара за стеной наконец успокоилась. Но не тут-то было. Послышался громкий мужской голос.

— Я выбью из тебя всю эту дурь, сука!

За этим заявлением последовали отвратительные звуки хлестких ударов.

Сидевшая на кровати Маргарет окаменела. Майкл мирно храпел во сне.

Ей захотелось разбудить его. Доносившиеся из соседнего номера звуки пугали ее — это были крики и стоны женщины, которую бесчеловечно избивают.

Она осторожно толкнула Майкла в бок. Тот не пошевелился. Тогда она вновь забралась под простыни, пытаясь подушкой отгородить себя от внешнего мира.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});