Звездный хирург. Сборник фантастических произведений - Алан Норс

— Да, сэр.

После ее ухода Кирк остался на мостике один. Делать ему было нечего, кроме как расхаживать и смотреть на большой экран. Двенадцать минут.

Потом в заднем кармане Кирка заверещал зуммер. Он выдернул свой передатчик.

— Кирк здесь.

— Лейтенант Юхэра, сэр. Я установила контакт с доктором Маккоем. Он говорит, что полагает, что у него есть частичное решение, сэр.

— Спросите его, что он имеет ввиду под «частичным»?

Последовала мучительное ожидание, пока Юхэра, по-видимому, по буквам передавала это сообщение постукиванием по внутренней обшивке. Металл был толстым; вероятно, она пользовалась молотком, и даже так стук лишь слабо проникал сквозь него.

— Сэр, он хочет выпустить что-то — какой-то газ, сэр — в корабельную вентиляционную систему. Он говорит, что он может сделать это из лазарета и что оно распространится быстро. Он говорит, что оно подействовало на лейтенанта Сулу и, по-видимому, вылечит любого, кто болен — но он не ручается за его эффект в отношении здоровых членов экипажа.

— Это звучит как типичное для Маккоя предостережение — но спросите его, как он сам себя чувствует.

Снова долгое ожидание. Потом:

— Он говорит, что чувствовал себя очень больным, сэр, но сейчас в порядке, спасибо противоядию.

Это могло быть правдой и могло не быть. Если Маккой сам был болен, не было способа предугадать, что он действительно готовится выпустить в корабельный воздух. С другой стороны, отказ ему в разрешении не обязательно остановит его, в любом случае. Если бы только прекратилось это чертово пение! Размышлять под такой аккомпанемент было совершенно невозможно.

— Попросите его, чтобы Сулу сказал что-нибудь; посмотрим, покажется ли он вам здоровым?

Еще ожидание. Теперь оставалось только десять минут — три из которых должны будут использоваться для вывода двигателей на полную мощность. И никто не скажет, как быстро станет распространяться антидот Маккоя, или как долго ему нужно будет воздействовать.

— Сэр, он говорит, что лейтенант Сулу обессилен и он не хочет будить его, пользуясь свободой действий, предоставленной ему его полномочиями. У Маккоя была эта свобода действий, если быть точным. Но это могло быть также и коварной уловкой расстроенного ума.

— Хорошо, — тяжело сказал Кирк. — Скажите ему, пусть начинает.

— Слушаюсь, сэр.

Несущая волна Юхэры со щелчком исчезла, и Кирк положил в карман передатчик, чувствуя полную беспомощность.

Девять минут.

Потом голос Принцли запнулся. Видимо, он забыл некоторые слова своей бесконечной песни. Потом он пропустил целую строку. Он попытался продолжить, напевая «ла-ла-ла» вместо слов, но скоро это тоже замерло.

Тишина.

Кирк чувствовал удары собственного сердца и невольно прислушивался к себе. Насколько он мог судить, с ним было все в порядке, кроме головной боли, которая, как он теперь понял, была у него уже больше часа. Он быстро, широко шагнул к консоли Юхэры и вызвал двигательный отсек.

Громкоговорители со щелчком включились, и голос Принцли неуверенно произнес:

— Здесь Принцли.

— Мистер Принцли, это капитан Кирк. Где вы?

— Сэр, я… я, кажется, в отсеке двигателей. Я… покинул пост, сэр.

Кирк вздохнул с облегчением.

— Ничего. Немедленно дайте нам энергию. Затем откройте дверь и впустите главного инженера. Станьте в стороне, когда вы сделаете это, потому что он пытается ворваться с фазером на полной мощности. Вы все поняли?

— Да, сэр. Энергия, затем дверь — и отойти. Сэр, что происходит?

— Сейчас неважно, просто сделайте это.

— Да, сэр.

Кирк отключил экстренную герметизацию. Тут же послышался тяжелый катящийся звук открывания аварийных дверей между отсеками: будто камень откатывался от надгробья. Нажав на кнопку общей тревоги, Кирк закричал:

— Всех офицеров на мостик! Угроза крушения, шесть минут! Шевелись!

В тот же момент задвигались стрелки на силовом пульте. Принцли привел в действие машины. Секундой позже его голос, исполненный невинного раскаяния, сказал по общей связи:

— Теперь не будет танцев в кегельбане вечером.

Как только была установлена новая орбита вокруг распадающейся массы Хрюши, Кирк нашел время расспросить Маккоя. Медик выглядел измученным до предела, и не удивительно — его вахта была самой долгой. Но ответил он в своей обычной манере, вопросом на вопрос:

— Знаешь что-нибудь о кактусах, Джим?

— Только то, что и каждый. Они живут в пустынях и колются. Да, и еще некоторые из них запасают воду.

— Правильно, и последнее замечание — главное. Кроме того, кактусы, которые были в музейных витринах в течение пятидесяти или даже семидесяти лет, иногда изумляли музейных смотрителей тем, что пускали ростки. Египетская пшеница, что была в могилах в течение тысячелетий, иногда тоже давала ростки.

Кирк терпеливо ждал. Маккой дойдет до главного, когда сам сочтет нужным.

— Оба этих явления происходят по причине специфической формы накопления, называемой «связанная вода». Обычные неорганические кристаллы, как например сульфат меди, часто содержат воду, рыхло связанную с их молекулами; это кристаллизационная вода. С ней сульфат меди — хорошенький голубой самоцвет, хотя и ядовитый; без нее — ядовитый зеленый порошок. Ну а органические молекулы могут связывать воду намного более тесно, делать ее действительно частью молекулы, а не просто рыхло связанной с ней. По прошествии многих лет, эта вода выходит из соединения и становится доступной для кактуса или зерна пшеницы как жидкость, и тогда жизнь начинается снова.

— Нехитрый механизм, — сказал Кирк. — Но я не вижу, как он мог убить всех нас.

— Все дело было в том образце жидкости, который захватил с собой мистер Спок — там присутствовал катализатор, ускоряющий связывание воды. Если он не имеет к чему прицепиться, он будет цепляться даже к самому себе. Попав в кровеносную систему, катализатор начинает способствовать образовыванию комплексного соединения воды с серой крови. Сначала это приводит к тому, что из крови становится труднее извлекать питательные вещества, прежде всего глюкозу крови, что лишает питания мозг — отсюда психиатрическая симптоматика. Идя дальше, процесс делает кровь слишком вязкой для прокачивания, особенно через мелкие капилляры — отсюда смерть Джо по причине циркуляторного коллапса.

Как только я осознал, что происходит, я должен был найти способ «отравить» катализ. Вещество хорошо растворимо, легко передается через пот, кровь, или любую другую биологическую жидкость; а ведь катализаторы не принимают участия во всякой химической реакции, которую ускоряют, так что в исходном количестве он всегда присутствовал, поддерживая ход реакции. Я думаю, данный катализатор может даже размножаться, неким вирусоподобным образом. Как бы то ни было, работа состояла в том, чтобы изменить химическую природу этого катализатора — отравить его — так, чтобы он не мог больше ускорять эту реакцию. Я едва нашел вовремя подходящий яд, и, как я говорил лейтенанту Юхэре через стену, я не был уверен, какое действие окажет сам яд на здоровых людей. К счастью, никакого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});