Предел невозможного - Алексей Фомичев

Повезло, после двух гудков тот ответил.

— Степан Андреевич, это Томилин.

— Да, слушаю. Ты еще не выехал?

— Уже выезжаю. У меня одна просьба. Очень важная.

— Говори, — несколько напряженно произнес тот. Наверное, подумал, что я буду просить еще денег.

— Милену Саврину помните?

— Д-да, конечно.

— Она слегка не в себе. Рвется на передовую выполнить некое задание министерства и редакции.

— Как на передовую? Там что, некого послать? И вообще… — Голыбин опомнился. — Ты откуда знаешь?

— Это не важно. Важно другое. Нельзя допустить ее туда. Ни под каким видом. Редактор сделать ничего не может. Или не хочет. А она уже готова совершать подвиги.

— Что-о? Я ей покажу подвиги! Отец с ума сходит, названивает каждый день, а она в героев играет? Я ей покажу!..

— Не надо ничего показывать. Просто дайте приказ не выпускать ее из города. Ни в какую сторону.

Я держал Милену в поле зрения и видел, как темнеет ее лицо. Как дрожат губы. И ждал взрыва. Ничего. Пусть бушует. Лишь бы была жива. Даже если и пошлет меня куда подальше…

— Я передам распоряжение немедленно. Никуда ее не пустят.

— Отлично. А я уже выезжаю.

Я положил трубку и повернулся к Милене. Она отошла к стене, чуть опустила голову и глухим голосом проговорила:

— Этого я тебе не прощу! Предатель! Скотина! Нашел игрушку! Уходи вон! Видеть тебя не хочу!!

Что ж, этого следовало ожидать. Возможно, это и есть конец любви. Впервые при расставании с девчонкой я чувствовал такую боль. Впервые мне было плохо. Хреново.

Ни слова, ни объятия не помогут. Надо просто уйти. И радоваться, что она жива и здорова.

— Пока. Прости, у меня не было другого выхода.

Ответом было ледяное молчание.

7

Всю дорогу до дома я пытался успокоить нервы и выбросить Милену из головы. Выходило плохо, но я прилагал все усилия. Мысли о ней мешали сосредоточить внимание на главном. На деле.

Дерзкая, своенравная девчонка упрямо возвращалась, вставала перед глазами, вышибая остальные мысли.

Я уже хотел было плюнуть и сменить направление размышлений, но в этот момент прозвучал чей-то голос. Очень похожий на мой.

— Оставь! Она не помешает! Она не может тебе помешать! Ни она, ни он.

От неожиданности я опешил, замер на лестнице и спросил:

— Кто — он?

— Узнаешь. Потом.

— Опять потом? Ты достал!

Двойник не ответил. Он уже сказал, что хотел. Снял один камень с души и положил другой. Подожди, приятель. Я за все отыграюсь…

Как ни странно, но двойник помог. Мысли о Милене больше не мешали. И я спокойно занялся делом.

Идея, пришедшая в голову еще в управлении, была на грани фола. Но до сих пор ничего другого я не придумал.

Ехать через территорию, занятую врагом, на машине — подписать себе смертный приговор. При соблюдении всех мер предосторожности все равно засекут. Никакой погони — очередь вслед, и все. Сливай бензин.

Я это понимал. Голыбин, по идее, тоже. Но на него давили. И он вынужден был искать выход. И нашел. Меня. Человека странного, загадочного, но, без сомнения, опытного в военных делах. Того, кто уже доказал свою состоятельность.

Тут была обоюдная выгода. Голыбин получал результат, я — помощь влиятельного руководителя. Но для этого мне предстояло совершить чудо. Прорваться сквозь позиции противника. И главное — выжить.

Поэтому я и решил использовать… установку. Чтобы преодолеть километры, отделяющие Самак от Доручи. Конечно, стартовать из города нельзя, надо засветить себя и джип на выезде. Я знал пару укромных мест, где можно развернуть установку и нырнуть в нее. А вынырнуть в паре километров от поселка. Подождать там немного, дабы выдержать временной интервал, и въехать в Доручу.

А дальше по обстановке. Разумеется, обратный путь надо проделать так же. Вот только как нейтрализовать Бориса? Ничего, на месте придумаю…

Составив план действий, я приступил к сборам. «Типков», пистолет, гранаты, разгрузка. Стандартный набор снаряжения, канистра с бензином, радиостанция…

Во дворе я тщательно осмотрел машину. Ходовая, мотор, бак. Проверил крепежи в кузове. Норма. «Алдан» ни разу не подводил меня, думаю, и в этот раз не подкачает.

К южному выезду из города пришлось ехать окольными путями. Всюду баррикады, завалы, патрули. Пропуск действовал безотказно, меня никто не останавливал. Но провожали пристальными взглядами. Кое-где рекомендовали не лезть за город.

Уже на самом выезде, где начиналось шоссе, я заметил позицию артиллеристов. Две противотанковые пушки были замаскированы в зарослях орешника. Позиция выбрана удачно — под контролем чистый отрезок дороги с видимостью никак не меньше двух километров. Для машин и бронетехники другого нормального пути в Самак здесь нет. Либо по оврагам и целине, либо под пушки.

Артиллеристы были весьма кстати. В случае чего они подтвердят, что видели меня, выезжающего из города. Я махнул рукой им и бойцам поста охраны и покатил прочь.

Доехав до поворота, свернул налево, проскочил еще метров сто и съехал с дороги в рощицу. Остановил машину, заглушил мотор, прислушался. Было тихо. Канонада громыхала километрах в семнадцати — двадцати западнее. Здесь пока никакой активности каганата.

Внимательно осмотрев местность в бинокль, проверив на всякий случай соседние кусты и полянку, я начал готовить установку. Прямо в кузове машины. Чтобы потом не терять время на перенос.

«Контур» обозначился в пяти метрах перед джипом. Почти идеальной формы квадрат два на два метра. Срок его действия определен в шестьдесят секунд.

Я завел мотор машины, приготовил на всякий случай пистолет и гранаты, проверил характеристики «контура» и медленно повел машину вперед. Так медленно и въехал в «контур», привычно выдержав удар ледяного ветра. Через пару мгновений все закончилось.

Машина стояла на окраине рощи в километре от Доручи. Той самой рощи, где я позавчера охотился за минометом. Сейчас здесь было тихо, и только многочисленные следы обуви, гильзы, обертки перевязочных пакетов, бумажные упаковки от патронов выдавали недавнее присутствие воюющих сторон.

Отключив установку, я спрятал ее в чехол, сверху привалил тряпками и достал бинокль.

Двухминутное наблюдение за поселком принесло результат. Я заметил двух бойцов, сидящих в полуразрушенном доме на самой окраине. И нескольких местных жителей, шмыгающих во дворах.

Значит, Капителов и его люди здесь. Ждут. Только чего — помощи или врага?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});